Мангуст с сожалением покачал головой.
– Извините, но внутри слишком мало места. Муха строго запретила пускать лишних посетителей. Вы можете подождать в саду. – Он показал на цветущие зелёные кроны над крышей с задней стороны дома.
– Муха? – Холод вновь подозрительно нахмурился, не отпуская носилки. – Ваша целительница – земляная?
– Да, и самая лучшая во всей Мечте!
Неужели среди земляных есть настолько умные, чтобы лечить раненых, да ещё лучше всех в городе? Наверное, просто целителей очень мало… Стоило ли нести сюда Кинкажу?
– Пройти с ней может кто-то один, – разрешил, подумав, Мангуст. – Он снова потянулся к носилкам, и на этот раз Холод уступил – а что оставалось делать, не лететь же куда-то ещё? Но сначала забрал футляр с цепочкой, такую магию упускать из виду нельзя.
Вихрь отдал Луне взяться за свой край, и ночная скрылась в доме целительницы вместе с Мангустом и раненой Кинкажу.
Помявшись у входа, Холод, Вихрь и Град неловко переглянулись.
– Я побуду в саду, – буркнул песчаный, сворачивая за угол.
– А я вообще не понимаю, что тут забыл, – пробормотал себе под нос старший ледяной и двинулся к соседнему дому, где виднелся небольшой пруд.
Холоду оставалось лишь ходить взад-вперёд, изнывая от нетерпения. Походив так немного, он обнаружил, что случайно затоптал клумбу с ярко-жёлтыми цветами, и постарался не двигаться совсем.
А если попробовать заглянуть снаружи?
Он осторожно прокрался вдоль стены и просунул голову в открытое окно, едва не зацепившись рогами. Просторная круглая комната, чистая и ничем не заставленная, была освещена солнцем. В центре стоял широкий белый стол, а на стенных полках виднелись аккуратно надписанные бутылочки и горшочки.
На столе, бессильно раскинув крылышки, лежала Кинкажу – здесь она казалась даже меньше, чем на самом деле. Большая бурая дракониха с широкой приплюснутой мордой склонилась над ней, быстро и умело ощупывая голову, лапы и грудь, затем отступила на шаг и окинула взглядом раненую от носа до хвоста.
– Так это и есть радужная?
– Да, – ответила Луна. – Её зовут Кинкажу.
– Как интересно! Никогда их раньше не видала. Чешуя такая белая – приняла её сначала за ледяную…
– Ничего похожего! – негодующе фыркнул Град, заглядывая в окно через плечо брата. Холод вздрогнул от неожиданности.
– А ну-ка, прочь от окна! – сердито прошипела целительница. – Вы мне свет загораживаете! – Она захлопала крыльями, шагнув к ледяным. – Кыш отсюда!
Земляная заметно прихрамывала, на задней левой лапе виднелись почерневшие вздутые шрамы – явные следы ледяного выдоха. Два отмороженных когтя уже отпали. Рана была нанесена не раньше года назад – понятно, почему ледяное племя целительнице не по душе.
– Извините, – пробормотал Холод, выдёргивая голову из окна и отталкивая Града.
– Все в сад! – рявкнула вслед дракониха, выставляя на подоконник большой горшок, от которого исходил резкий ядовитый запах.
– Да-да, конечно! – Ледяной дракончик оттащил брата за хвост и подтолкнул к задней стороне дома.
За свою жизнь он повидал не так уж много садов, но не думал, что они могут так тянуться вверх. Семь высоких деревьев, увешанных самыми разными плодами, огораживали крошечный дворик, заросший цветущими кустами и папоротниками. Всю заднюю стену покрывали плети лиан с голубыми и золотистыми цветами, а в центре садика высилась башня, по виду стеклянная, на которой ярус за ярусом теснились разноцветные цветочные лотки. Вокруг башни летал Вихрь, любуясь пышными тёмно-пурпурными соцветиями драконьих языков на самом верху. Заметив братьев, он опустился на лужайку.
– Отличная идея! – восхитился он, обводя крылом стеклянное чудо. – Надо будет рассказать Тёрн.
– Хотелось бы знать, – надменно прошипел старший ледяной, не удостоив его внимания, – с какой стати мы исполняем приказы какой-то земляной? – Это прозвучало так похоже на прежнего Града! Однако не успел Холод обрадоваться, как он добавил: – Земляные подчиняются небесным, а не наоборот!
Вихрь мрачно покачал головой.
– Совсем никакой, да?
Холод лишь глухо зарычал в ответ.
– Нет, в самом деле, – задумчиво продолжал песчаный, – представь, что ты вдруг стал кем-то другим, а память вся перепуталась. Тут кто угодно… э-э… смутится.
– В самом деле? – язвительно поморщился Холод. – Какое открытие! А я-то и не сообразил.
– Да ладно тебе, ворчун, – нежно вздохнул Вихрь, – я же сочувствие так выражаю. Конечно, ледяным это чувство в диковинку…
Град гордо вздёрнул подбородок.
– Я не нуждаюсь в сочувствии песчаных!
Помолчав, Вихрь снова покачал головой.
– Похоже, заклинание тут непростое… но я вот чего не пойму: какой дракомант станет использовать свою силу – и терять часть души! – ради ерунды, чтобы просто спрятать пленника? Почему королева Пурпур не потребовала чего-нибудь посерьёзнее? С таким ночным слугой она давно бы получила назад свой трон. Дракомант мог бы избавиться от королевы Рубин миллионом разных способов!
Холод тоже не понимал. Он опустил глаза на помятый футляр и цепочку у себя в когтях.
Увидев их, Град судорожно дёрнул крыльями.
– Я должна всегда это носить, всегда! – пролепетал он. – Носить, никогда не снимая, иначе умру!.. – Он закашлялся и со стоном прикрыл глаза. – Всё, всё, прошло уже.
– Что там внутри? – жадно спросил Вихрь, наклоняясь к футляру.
Холод принялся развязывать кожаный шнурок. Длинные когти мешали, а узел совсем задубел – очевидно, завязали его раз и навсегда. В конце концов шнурок лопнул, и дракончик вытряхнул на лапу сложенный в несколько раз клочок пергамента. Заглянул в мешочек, но больше там ничего не было.
– Осторожно, не порви! – предупредил Вихрь, невольно дёрнувшись когтями к листку.
Развернуть плотный засохший квадратик оказалось ещё труднее. Холод нашёл плоский камень и разгладил пергамент, исписанный тёмно-красными чернилами. Часть букв выцвела или потерялась в складках, но в ярком солнечном свете слова можно было разобрать.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил песчаный, заглядывая через плечо.
Град тоже смотрел с любопытством. Холод всматривался в мелкий неровный почерк. Может, брат услышит заклинание и тогда поверит до конца, что Пирита была ненастоящая?
– Вроде бы всё понятно, – кивнул наконец ледяной дракончик и прочитал вслух:
– «Тот, кто повесит амулет с этой записью себе на шею, немедленно станет небесной драконихой по имени Пирита, которая:
(1) бесконечно предана королеве Пурпур и всему племени небесных драконов;
(2) не уверена в себе и считает себя слабой;
