(3) ничего не помнит о своём прежнем воплощении;
(4) не снимет этот амулет даже под страхом смерти».
Присмотревшись к почерку, он заподозрил, что четыре пункта были добавлены не сразу, а специально для ледяного пленника.
– Ну и ну, – изумлённо выдохнул Вихрь, – я-то думал, что дракоманты произносят свои заклинания про себя, чтобы заколдовать что-то, а они, оказывается, ещё их и записывают! – Он протянул лапу и осторожно провёл когтем по краю листа. – Похоже, оторвано от свитка… смотри, как заворачивается.
– Слышал? – повернулся Холод к Граду. – Пирита – просто маска, а теперь ты стал самим собой!
Он посмотрел на брата и горестно вздохнул. Даже теперь, перед самым убедительным письменным доказательством, Град ещё не был уверен и украдкой поглядывал на свои когти, словно они в любой момент могли изменить форму и цвет.
Холод сложил листок и сунул в кожаный мешочек. Снова продел сквозь шнурок конец разорванной цепочки и завязал узлом.
– Ты что делаешь? – забеспокоился песчаный, хотя сам уже всё понял. – Не нравится мне это.
– Хочу сам попробовать, – буркнул ледяной дракончик, – пока ты рядом.
– Но… ты же станешь Пиритой! Лично мне всё равно, есть она или нет, а вот останешься ли ты… Пожалуй, не совсем всё равно.
Холод хлопнул его по плечу.
– Я не в игрушки играю, а хочу лучше понять, как оно действует и что ощущал Град в чужой чешуе. Может быть, тогда удастся ему помочь.
– Ясно, – медленно кивнул Вихрь, – но всё равно такой риск мне не нравится. Что, если и у тебя потом память перепутается?
– Да ну, откуда? Я же только надену и сразу сниму. Для того ты и рядом, чтобы забрать, потому что сам я не захочу. Не давай мне быть небесной слишком долго, только самую капельку, тогда и мыслей лишних потом не останется.
– Погоди, дай взглянуть… – Песчаный дракончик забрал мешочек, выудил сложенный листок и внимательно перечитал, а потом вдруг – Холод даже не успел дёрнуться – взял и оторвал снизу тонкую полоску!
– Ты что?! – завопил ледяной дракончик, хлопая крыльями.
– Я оторвал четвёртый пункт, – объяснил Вихрь. – Теперь ты не побоишься снять это сам… будем надеяться. – Он сунул записку обратно.
Холод недовольно выдернул футляр у него из лап. Ему самому не пришло в голову изменить заклинание. А вдруг теперь испортилось всё?
Впрочем, ледяной дракончик не особо и ждал, что оно подействует слишком сильно. Даже под «маской Пириты», как выразилась Луна, он всё равно останется собой.
– Ладно, – вздохнул он, – попробуем.
И решительно накинул цепочку на шею.
Глава 18
Где я?
Пирита огляделась, удивлённо моргая. Что за сад кругом, откуда вдруг взялся запах персиков и водорослей? Куда делись горы, и почему так быстро взошло солнце?
Ах, она такая бесполезная, такая никчёмная! Ну ничегошеньки не может запомнить. Три луны, как же жалко саму себя!
– Что случилось? – спросила она, неловко топчась и поворачиваясь.
И неуклюжая вдобавок! Лапы будто чужие, то и дело заплетаются. Никчёмная, никчёмная!
Позади стоял песчаный дракончик и глядел на неё как-то странно.
– Мы нашли королеву Пурпур? – спросила Пирита, и тут же волна обожания охватила каждую её чешуйку.
Ах, королева Пурпур – величайшая, чудеснейшая, непревзойдённая! Вот кто всегда знает, что делать и как правильно. Где же она, где? Прежде, в Небесном дворце, на великую правительницу удавалось взглянуть каждый день, хотя бы одним глазком, издалека, а теперь…
Как же всё-таки славно быть небесной! Пирита подняла взгляд на синее небо и облака, расцвеченные золотым и розовым. Взмыть бы туда сейчас и парить, раскинув крылья, и нырять, и кувыркаться – как в детстве с другими драконятами из своего племени, самого гордого, свободного и дружного во всей Пиррии! Королева Пурпур даже доверяла своим подданным самим принимать решения в битве! Самые умные, самые быстрые, самые…
Королева Пурпур! Как можно быть верной кому-то другому? Настанет день, когда они увидятся, и тогда всё снова пойдёт на лад. Это всё равно что вернуться домой, всё равно что летать…
– Пирита, – прервал её мысли песчаный… как же его имя? – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Спасибо, нормально, – кивнула она. Мысли в голове немного путались, но так было всегда. – А где остальные трое?
– Ты помнишь что-нибудь о ледяном по имени Холод?
– М-м… это такой большой, вечно хмурый, да?
Она оглянулась, заметив краем глаза серебристую чешую, но в кустах стоял совсем другой ледяной, ещё крупнее. Дракончик уставился на неё вытаращенными глазами, словно на свою мать, восставшую из мёртвых. Как будто знал её, хотя она сама была уверена, что видит его в первый раз. Ох уж эти ледяные – злые, противные…
– Можно посмотреть твой амулет? – продолжал приставать песчаный.
Пирита глянула на себя – и правда, на шее золотая цепочка с кожаным мешочком! Откуда он взялся? Вот ведь нескладная – повесила и забыла!
– Почему бы и нет? – Она наклонила голову и стала снимать цепочку. В последний момент в душе вдруг шевельнулось сомнение…
– А-А-А!!! – Холод отбросил от себя амулет, будто кусок раскалённой лавы, и скакнул в сторону. Присел в ужасе, схватился за голову. – Уберите её! Прочь из меня, прочь!
Вихрь сжал его плечи.
– Всё кончилось, успокойся! Ты снова сам в себе, она была ненастоящая.
Успокоиться не удавалось. Сладкие, приторные мысли Пириты липли к мозгам, словно плесень. Неудивительно, что Град так мучается! Они почти как свои собственные, но примитивные и в то же время вкрадчивые – мигом въедаются и зудят, зудят… И как только брат выдержал в таком кошмаре целых два года, не сошёл с ума!
А отвратительнее всего – вот эта вот чистая, незамутнённая гордость за небесных! Нет, понятно, каждый дракон любит своих сородичей и не предаст их, но… но ведь каждому известно, что на самом деле величайшее племя в Пиррии – никакие не небесные, а ледяные!
Между тем сам он только что верил в то же самое, но про небесных. Искренне, всем сердцем верил! Неужели все они так думают – и морские, и радужные, и… И даже ночные? Наверное, да – хотя проверять на себе как-то уже неохота.
Холод повернулся, чтобы забрать амулет с запиской, – порвать его, что ли, на мелкие клочки, покончить с Пиритой раз и навсегда? – И едва успел выхватить мешочек из когтей брата.
– Град, ты что, спятил?
– Может, мне лучше вернуться… туда? – выдавил, кривясь, старший ледяной, словно из пасти его лез крокодил. – У Пириты хотя бы один набор мыслей, ничего не перепутано. Что в заклинании, то и в голове… И потом, в чешуе небесной я был счастлив – никаких тебе рангов, ни с кем не надо себя сравнивать, живи, какой… какая есть. Мать с отцом не стоят над душой, никто не заставляет… А ещё у меня там был огонь – это так чудесно… Холод, пожалуйста, позволь мне вернуться!
