– Полагаю, поездка на спине не является частью твоих обязанностей проводника?
Парень испепелил ее взглядом, и она вздохнула. Трудно было заставить себя сделать первый шаг.
– Может, нам здесь немного передохнуть? – предложила она. – Замечательная идея.
Тристан хмуро взглянул на нее, эта идея его совсем не впечатлила.
– Ага. Давай дождемся середины дня и подойдем к равнине с приходом ночи. Ни дня без риска, так?
– Ладно, я просто предложила, – проворчала Дилан и наконец заставила себя ступить в болото. Кроссовки зловеще чавкнули. Она поморщилась, но ноги остались сухими. Сейчас промокнут, подумала она про себя и продолжила идти.
Болото простиралось всего-то на две мили, но эти две мили были как десять. Дилан с трудом пробиралась через топкие лужи, засасывающие ее по лодыжки. Зато Тристан шел как ни в чем не бывало. Его ноги легко находили твердую поверхность, а когда Дилан ставила ногу на то же место после него, ее тут же засасывало. А еще грязь отвратительно воняла тухлятиной, и это было невыносимо.
Примерно на полпути они попали в самую настоящую трясину. Дилан провалилась по колено, а когда попыталась высвободиться, ничего не получилось. Она несколько раз качнулась вперед-назад и в отчаянии закричала:
– Тристан!
Парень – а он находился всего-то в паре метров от нее – резко повернулся
– Что?
Она обреченно воздела руки.
– Застряла.
Он посмотрел на нее с усмешкой.
– И что ты от меня хочешь?
– Не шути, Тристан. Вытащи меня! – Она раздраженно нахмурилась.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Сама выбирайся.
Дилан решила выбрать другую тактику. Опустила руки, нагнула голову к плечу и сделала скорбную мину.
– Ну пожалуйста…
Тристан засмеялся громче, но начал пробираться к ней.
– Какая же ты жалкая, – пошутил он, схватил ее за руки, напрягся и потянул. Дилан услышала чавкающий звук, но ноги остались на месте.
– Черт побери, – пропыхтел он. – Как ты это сделала?
– Как, как. Шагнула, – огрызнулась она, его издевательское отношение слегка раздражало ее…
Тристан отпустил ее руки, сделал шаг вперед и крепко обхватил за талию. Дилан застыла из-за такого близкого контакта, пульс ускорился. Оставалось надеяться, что он этого не заметил. Тристан потянул ее, еще больше прижимая к себе. Дилан почувствовала, как трясина начала ослаблять хватку. И вот, наконец, ее ноги высвободились, болото с неохотой отпустило ее. Не удержав равновесия, она завалилась вперед, толкая Тристана. Он сумел устоять на ногах, но грязь забрызгала им лица и волосы.
Дилан засмеялась, и Тристан, посмотрев на нее, обхватил ее крепче и попытался предотвратить падение в болото. После нескольких неуклюжих движений назад ему удалось удержаться на ногах. Опустив голову, он увидел ее запачканное лицо и едва не утонул в ослепительной зелени глаз. Да что это с ним? У Дилан от его взгляда слегка закружилась голова.
Находясь в крепких руках Тристана, Дилан покачнулась, сомневаясь в своих ногах и все еще испытывая головокружение. Она улыбнулась ему и тут же забыла о своей застенчивости. Он смотрел на нее в ответ. Минута растянулась, и смех застрял в горле Дилан. Ей вдруг стало сложно дышать, она судорожно втянула в себя воздух, Она несколько раз прерывисто вдохнула, и ее губы разомкнулись…
…и в следующее мгновение он перевел взгляд на холмы.
Дилан озадаченно уставилась на парня. Что это было? Ей казалось, что он хочет ее поцеловать, но, похоже, она ошибалась. Теперь он даже смотреть на нее не желает… Это не поддавалось объяснению и невероятно смущало. Она что, выставила себя дурой? Она не понимала. И перевела взгляд на единственное безопасное место: на землю. Щеки снова начали краснеть.
– Нам пора идти, – произнес Тристан грубым тоном, который как-то странно воспринимался.
– Да, точно, – пробормотала Дилан; голова у нее все еще кружилась.
Тристан развернулся и побрел дальше, и она обреченно последовала за ним.
Проводник петлял по болоту, стараясь держать дистанцию. Он был озадачен. Многие десятилетия, может, даже века – в пустоши невозможно отследить время, – он защищал души во время их последнего путешествия. Сначала он питал интерес к каждой душе, выслушивал истории, старался утешить, когда души горевали о своих утраченных жизнях, жалел тех, кто расстался с любимыми и не мог смириться с этим расставанием. Каждая душа, в конце путешествия махнувшая ему на прощание, отрывала крошечный кусок его сердца. Но спустя некоторое время он закалился. Он старался избегать доверительных бесед, не пуская никого в свою собственную душу. За последние несколько лет проводить умерших стало для него рутиной. Работа, и ничего более. Главное правило: поменьше болтай и как можно дольше скрывай от них правду.
Он был безэмоционален. Что-то вроде навигатора. Одним словом, проводник.
Но эта девушка… Она каким-то образом добралась до него прежнего, он чувствовал, как с него слетает броня. Она все поняла удивительно рано и приняла правду куда более стойко, чем многие, прожившие на Земле полную жизнь. Она относилась к нему как к человеку. Здесь, в пустоши, это было редкостью. Обычно души настолько погружались в собственные переживания, что им и в голову не приходило задуматься – а ведь их проводник тоже кем-то был. Нет, Дилан была душой, которую стоило оберегать. О которой нужно заботиться. Душой, которой он хотел отдать кусочек самого себя.
Но было кое-что еще. Он не мог сформулировать это чувство. Когда он держал ее на руках, внутри него что-то зашевелилось. Из-за этих странных ощущений он думал только о ней, а не о том, что солнце опасно низко опустилось. Он чувствовал себя почти… человеком. Так не могло быть, но Тристан не знал, как еще это назвать. Человек.
Но он не был человеком.
Тристан встряхнулся. Такие чувства были опасными, могли лишить его внимания. И подвергали риску Дилан – а им необходимо собраться.
– Тристан… – Голос Дилан прорвался сквозь его задумчивость. – Тристан, темнеет. Может, нам подождать и пересечь равнину завтра?
Он покачал головой и продолжил идти.
– Нельзя, – ответил он. – С этой стороны равнины нет островков безопасности. Придется идти как можно быстрее.
Он пытался говорить спокойно, но Дилан все равно услышала в его голосе панику и почувствовала, как в животе крепко затянулся узел. Сколько раз она слышала, что никакого страха нет, что страх – это порождение собственных фантазий, страхом делу не поможешь – на самом деле он только осложнит ситуацию, но не могла подавить эмоции.
Через десять минут земля под ногами уже не проваливалась, идти стало легче. Дилан попыталась соскрести с кроссовок грязь, но не осмелилась остановиться – от Тристана ощутимо исходило нетерпение. Хотя бы лужи стали появляться не так часто, и Дилан ошеломленно заметила, что они вошли в тень холма. Впереди простиралась равнина, о которой предупреждал Тристан.
