Рядом стояла дата, когда она села на поезд. Она коснулась следующей пустой строчки и задалась вопросом, чье имя заполнит это место.
Где прямо сейчас находился Тристан? Дошел ли он уже до первого островка безопасности?
Дилан вздохнула и снова принялась листать книгу, наугад открывая страницы. Она не хотела думать о Тристане, который переводил другую душу. Он был ее проводником. Ее. Она печально улыбнулась. Сложно в это поверить, видя перед собой такой список. Она просмотрела его и нахмурилась.
– Что это? – спросила она, показывая на линию внизу страницы. Запись была зачеркнута, имя скрылось под толстой чернильной полоской.
Нет ответа. Дилан посмотрела налево, думая, что ее оставили здесь одну, но существо все еще стояло на месте. Оно отвернулось от нее и как будто смотрело в никуда.
– Простите… Келус? – Она чуть запнулась, когда называла существо по имени. – Что это значит? Почему это имя вычеркнуто?
– Эта душа не здесь, – ответил он, все еще не глядя на нее. Не здесь? Эти души попали к призракам? Если Дилан поищет, найдет ли здесь имя мальчика, который погиб от рака и которого Тристан уронил, когда убегал от демонов? Она открыла рот, чтобы задать вопрос, но Келус повернулся и ослепительно улыбнулся.
– Почему тебе так интересна эта книга, Дилан? Если расскажешь, я смогу тебе помочь.
Дилан, разоруженная его золотистым взглядом, тут же потеряла ход мыслей. Загадка перечеркнутой записи отошла на второй план.
– Вы знаете все души?
Она показала на книгу.
Существо кивнуло.
– Я кое-кого ищу, но не знаю его имени. Он был солдатом. Фашистом.
Дилан моргнула и слегка удивилась. Она не поэтому просила посмотреть эту книгу, но эта мысль, только что мелькнувшая в ее голове, и она тут же поняла, по крайней мере поджидала на подсознательном уровне, что таким изначально и был ее план. Она хотела поговорить с кем-то еще, кто знал Тристана. Хотела обсудить его с тем, кто знал его, как она. Молодой солдат, участвовавший во Второй мировой войне, был подходящей душой.
Она ожидала, что существо покачает головой, скажет ей, что ему понадобится не только это, но он подошел к столу и уверенно пролистал кремовые страницы, пока не дошел до нужной.
– Вот. – Келус показал на предпоследнюю строчку. – Душа, которая тебе нужна.
Дилан уставилась на имя.
– Джонас Бауэр, – пробормотала она. – Восемнадцать лет. Умер 12 февраля 1941 года. Это он.
Келус кивнул.
Дилан задумчиво прикусила губу. Восемнадцать лет. Он всего на несколько лет старше нее. Почему-то, представляя себе его душу, она видела мужчину. Но он также мог быть школьником. Она вспомнила выпускников из академии Кейтшэлл. Школьный капитан, старосты. Они были незрелыми глупыми мальчишками. Она не могла представить их в униформе и с оружием. Не могла представить, чтобы они за кого-то заступились, зная, что это решение подпишет им смертный приговор.
Восемнадцать. Парень и мужчина. Кем стал для него Тристан? Как заставил Джонаса последовать за ним?
Дилан подняла голову и посмотрела на Келуса.
– Я хочу с ним поговорить.
22
Келус не стал спорить или уточнять причину такой странной просьбы. Просто вытянул руку и показал на другой конец библиотеки. Дилан замешкалась и бросила на страницу последний взгляд, прежде чем последовать за ним. Что-то привлекло ее внимание – прямо в самом низу страницы была еще одна любопытная запись. Еще одна вычеркнутая душа.
Но ей было некогда спрашивать Келуса про такие души. Он двинулся к двери в стене. Она была темной, вероятно, из красного дерева, и окружена изящными резными панелями. Ручка была маленькой и круглой, из отполированной меди. Дилан не помнила, чтобы видела ее минуту назад. Она нахмурилась и потерла лоб.
– Что за…
Келус улыбнулся и ждал окончания вопроса, но Дилан не продолжила. Это не имело значения. Дверь находилась здесь, и именно на этом ей надо было сосредоточиться. Все это так сбивало с толку.
– Туда?
Келус кивнул. Дилан ждала, что он откроет дверь – не то чтобы привыкла к джентльменским манерам, просто он как будто был здесь главным.
Но Келус не сдвинулся с места. Это тоже относится к тому, что она должна делать сама, как, например, пересечь границу пустоши? Посмотрев на существо, она осторожно протянула руку и схватилась за дверную ручку. Та легко провернулась в ее руке, и Келус отступил назад, чтобы она могла распахнуть дверь. Она еще раз посмотрела на существо, открыла ее, прошла внутрь и осмотрелась.
Улица. Дилан тут же стало комфортнее. Здания совсем не были похожи на те, что она когда-либо видела: совершенно отличались от многоквартирных домов Глазго из красного песчаника. Здесь тянулись ряды аккуратных одноэтажных домиков с идеально стриженными лужайками и симпатичными цветочными клумбами. На подъездных дорожках или у обочин стояли автомобили – почти все блестящие и строгие, с длинными изогнутыми капотами и сверкающими серебристыми подножками вдоль боков. Словно в старых фильмах, которые ее заставляла смотреть Джоан, когда к ним на ужин приходил кто-то из престарелых соседей. Светило солнце, и слышался какой-то тихий приятный шум.
Дилан встала на мощеную дорожку, извивающуюся по опрятной лужайке. За ней раздался тихий щелчок, и она увидела, что дверь закрылась. Похоже, она вышла из здания: коттеджа с мансардными окнами и стенами, обитыми темным деревом. Келус пропал, но Дилан решила, что надо лишь запомнить дверь, чтобы потом снова вернуться в комнату записей.
Она запомнила горшок с желтыми и оранжевыми цветами, стоящий справа от единственной ступеньки, и медную цифру девять, прибитую над узким почтовым ящиком. Уверенная, что легко найдет этот дом, она повернулась к улице. В ушах звенел какой-то звук, к которому она прислушалась. Похоже на шипение, через которое прорывалась мелодия. Это как слушать плохо настроенное радио. Она пошла на звук, огибая машины, пока не добралась до пары ног, торчащих из-под блестящего черного автомобиля. Здесь шум стал громче, и она поняла, что была права: на крыше машины стояло древнее радио – такое ее бабушка назвала бы радиоприемником. Одна нога отстукивала ритм старой песни, которую Дилан не узнавала.
Интересно, она нашла Джонаса?
– Эй? – крикнула она и присела, чтобы заглянуть под машину. Но особо ничего не увидела, только ноги.
Нога перестала топать. Через секунду раздался царапающий звук, и показалось тело, а потом и измазанное маслом лицо. Дилан ждала, пока он встанет перед ней.
У него было детское лицо – это первое, что отметила Дилан. Гладкие круглые щеки расположились под сверкающими голубыми глазами; светлые волосы аккуратно причесаны и разделены боковым пробором, но некоторые пряди выбились, торчали под странными углами и делали их обладателя еще больше похожим на ребенка. Такому высокому и широкому телу принадлежало это странное лицо.
