Он всегда в своих мыслях называл ее «женщиной». Не хотел думать об ее имени. Она – его работа, не человек, хотя была кроткой и неунывающей. Ее жизнерадостный характер наполнял воздух теплом, небо оставалось ярко-голубым. Еще она была покорной, без вопросов поглощала всю его ложь. Каждый вечер они добирались до островка безопасности с большим запасом времени. И это тоже было отлично, потому что голова Тристана была занята чем-то другим.
Без всяких эмоций. Только таким он мог быть. Безэмоциональным и бесстрастным. Беспечным. Если бы сосредоточился, мог начать жалеть эту женщину. Она казалась ему милой, приятной, вежливой и скромной. Случившееся с ней заслуживало жалости – зарезана воришкой, пока спала, – но жалости в нем не осталось.
Сзади раздался шум, и он повернулся. Это всего лишь женщина тихонько закашлялась и передвинулась на матрасе. Тристан обеспокоенно наблюдал за ней пару секунд, но она не проснулась. Отлично. Он вряд ли выдержал бы разговор.
Вглядываясь в ночь, он нисколько не отвлекался. Тихонько побарабанив пальцами по подоконнику, Тристан возобновил дежурство на твердом деревянном стуле. Он предположил, что до восхода остался час, может, два. И надеялся, что женщина все это время будет спать.
Впереди еще много свободного времени. Он сидел шесть часов в одиночестве и умудрился не думать о ней. Он позволил себе невесело усмехнуться. Это рекорд. И собирался продержаться еще столько же. Закрыв глаза, он пролистал воспоминания, пока не обнаружил то самое. Глаза такого же оттенка, как у спящей рядом с ним души, но другое лицо. Улыбка Тристана стала шире, и он позволил себе погружаться в мысли о Дилан.
24
– Что будешь делать?
Они вышли от древней Элизы, и Дилан, которой больше некуда было идти, вернулась за Джонасом на улицу, повторяющую окраины Штутгарта, города, в котором он жил в детстве до короткой службы в армии. Они сидели на капоте его машины, радио на заднем плане все еще насвистывало мелодии, незнакомые Дилан.
Она выдохнула, стараясь очистить мысли.
– Собираюсь вернуться.
Джонас мрачно и осторожно посмотрел на нее.
– Ты уверена, что это правильно?
– Нет. – Дилан усмехнулась. – Но я все равно это сделаю.
– Ты можешь умереть, – предупредил ее Джонас.
Улыбка испарилась с лица Дилан.
– Знаю, – тихо сказала она. – Знаю. Надо остаться здесь, дождаться мамы, друзей. Найти родственников. Надо принять это все. Знаю, что надо…
– Но не станешь, – закончил за нее Джонас.
Дилан поморщилась и опустила взгляд на крепко сжатые руки. Что еще она могла сказать? Джонас не поймет. Она не могла его винить. Сама едва понимала, как правильное могло так же быть неправильным.
– Мама всегда говорила, что я упряма, – сказала она, а затем улыбнулась. – Тристан сказал то же самое.
– Серьезно? – рассмеялся Джонас.
Она кивнула.
– Кажется, вначале я его раздражала. Продолжала говорить ему, что он идёт не туда.
Теперь, оглядываясь назад на те дни, ей было смешно. Сколько раз он останавливался из-за нее и убеждал?
– Он рассказывал тебе историю про Санта-Клауса? – спросил Джонас, усмехнувшись.
– Да! – засмеялась Дилан. Как странно! Когда она представляла себе эту историю, то ей казалось, что она случилась недавно. Она представляла грот в торговом центре. В 30-х годах все было точно так же? Или раньше? – Знаешь, он был о тебе высокого мнения. Рассказывая про тебя, назвал замечательным. И великодушным.
– Правда? – Джонас выглядел польщенным и улыбнулся, когда Дилан кивнула, подтверждая свои слова.
– Я тоже считаю его замечательным, – признался он. – Эта работа, которую он выполняет, и то, что он все ходит кругами… То, чем он занимается – нечестно.
– Знаю, – пробормотала Дилан.
Все это нечестно. И то, что случилось с Джонасом и с ней. Что же касается Тристана… «работа» – не совсем подходящее слово. За работу платят. И от нее можно отказаться, можно уйти. Нет, то, что делал Тристан, – обязанность. И он достаточно настрадался.
– Когда ты хочешь попытаться? – ворвался в ее мысли Джонас. Дилан пожала плечами. Она не знала. Первой мыслью было дождаться утра. Тогда у нее впереди будет целый день, чтобы попытаться добраться до дома безопасности. Но тут ее осенило. Тристан говорил, что ей больше не нужно спать – и сколько она уже без сна? Она все еще не ощущала усталости. Здесь вообще существовало такое понятие, как ночь? Солнце все еще находилось в зените, как и до встречи с Элизой.
Поэтому, если не принимать во внимание время, тогда ответ – когда она будет готова.
Никогда.
Сейчас.
Она подумала о том, с чем предстоит столкнуться: дверь, которая не откроется; пустошь; армия демонов; поиск Тристана, как иголки в стоге сена. Этот ужасающий список вызывал дрожь.
И как ей к этому подготовиться? Совершенно никак. Дилан на минуту впала в ужас. Сможет ли она это сделать? Ее решимость ослабла, практичная часть мозга отчаянно боролась с мыслью, что она будет стерта с лица земли. По другую сторону двери ее поджидали кровавые небеса и кружащие демоны. Зачем она это делала?
Из-за Тристана. Его голубых глаз. Тепла его рук, крепко обнимающих ее. Мягкости губ, прожигающих до самой души.
– Сейчас самый подходящий момент.
Элиза сказала, что любая дверь. Любая дверь приведет ее туда, куда она хочет, надо только быть уверенной, что ты этого хочешь. Дилан знала, какую выбрать дверь.
* * *
Не прошло и десяти минут, как она стояла перед ней и вдыхала пьянящий аромат оранжевых и желтых цветов, лучи солнца отражались от блестящей таблички, висящей на двери, отчего ей приходилось щуриться. Именно эта дверь привела ее в мир Джонаса.
И казалось правильным воспользоваться этой дверью, чтобы выйти из него.
Дилан сосредоточилась на небольшой дверной ручке. Оставалось лишь подумать о том, куда она хочет попасть, тогда она окажется там, когда откроет дверь. Она возродила в голове образ пустоши: цепь высоких холмов, холодный ветер, спрятавшееся за облаками небо. Рука начала тянуться вперед, но она тут же остановила ее. Неправильный образ. Это неправильная пустошь. Она знала, что увидит без Тристана. Слегка вздрогнув, она представила другой образ, где местность была переполнена различными оттенками красного. Именно туда она направлялась.
Она сосредоточенно сжала зубы и снова протянула руку.
– Дилан. – Джонас схватил ее за запястье.
Она вздохнула с облегчением, втайне радуясь возможности задержаться, пусть даже на несколько минут, и развернулась к парню.
– Как ты умерла?
– Что? – Дилан совсем не была готова к такому вопросу, поэтому изумилась.
