– Как ты умерла? – повторил он.
– А что? – озадаченно спросила она.
– Ну просто… если у тебя все получится, а я надеюсь, что так и будет… – он быстро сверкнул улыбкой, – ты вернешься в свое тело, каким оно было. То, что случилось с тобой прежде, никуда не денется. Поэтому я просто поинтересовался, как ты умерла.
– В крушении поезда, – пробормотала Дилан сквозь неподвижные губы.
Джонас задумчиво кивнул.
– Какие получила травмы?
– Я не знаю.
Было так темно и тихо. И она понятия не имела, что вообще мертва. Если бы в вагоне горел свет, что бы она увидела? Ее тело распласталось по сиденью? Ее раздавило? Обезглавило?
Если она получила какие-то серьезные травмы, сможет ли она вернуться в свое тело?
Дилан встряхнула головой, чтобы избавиться от нездоровых мыслей, пока они не лишили духа. Она уже все решила, напомнила она себе. Она это сделает.
– Не знаю, – повторила она, – но это не имеет значения. – Только Тристан имел значение. – Прощай, Джонас.
– Удачи. – Он еще раз улыбнулся ей, и она поняла – он думал, у нее ничего не получится. Она повернулась спиной к его сомнениям, но он снова заговорил. – Эй, кое-что еще.
В этот раз Дилан вздохнула с раздражением.
– Что? – спросила она, не поворачиваясь, рука так и тянулась к дверной ручке.
– Поздоровайся с ним за меня. – Пауза. – Надеюсь, ты выживешь, Дилан. Может, еще увидимся.
Он попрощался с ней и попятился по дорожке. Дилан почувствовала легкую панику, когда повернулась и увидела, как увеличивается расстояние между ними.
– Ты не останешься?
На самом деле она хотела попросить его пойти с ней, но не могла этого сделать. И не стала бы.
Джонас покачал головой, все еще отступая.
– Я не хочу на это смотреть, – признался он. Быстро махнул, улыбнулся на прощание и поспешил по улице. Дилан смотрела, как он перешел дорогу и огибал машины, а потом исчез в одном из домов. И вот она осталась одна.
На улице вдруг стало до жути тихо. Неприветливо. Дилан повернулась к двери. Сердце заколотилось в груди, над верхней губой проступили капельки пота, и она потянулась к ручке. Возродила в воображении кошмарный образ, купающийся в кроваво-красном, и забормотала, несмотря на дрожащие губы: «Пустошь, пустошь», когда пальцы обхватили холодный металл. Сжала круглую ручку, глубоко вдохнула и повернула.
Дилан ничего не ожидала. Думала, столкнется с недвижимой силой, с замком, который никогда не сможет открыть. Она подозревала, что придется часами стоять здесь и искать в себе смелость это сделать.
Но дверь легко открылась.
Она удивленно распахнула ее шире и заглянула.
Пустошь.
Пылающая бордовая пустошь. Небо испещрено жгуче-оранжевыми и фиолетовыми полосами. Уже середина дня. Это пугало.
Перед ней простиралась тропа, по которой она шла за Тристаном в тот последний день – когда все еще верила, что он пойдет с ней, когда все еще светило солнце. Только теперь тропа была чернильно-черной, а не из золотисто-коричневого песка и гравия. Поверхность как будто вспучивалась, словно под ней что-то бурлило. Еще она блестела, как патока.
Задержав дыхание, Дилан подняла ногу и осторожно ступила на тропу. Тропа была твердой. После минутного колебания она сделала еще один шаг. Пальцы отпустили дверь. Ей даже не надо было оборачиваться – она знала, что дверь закрылась. В ту же секунду.
Потому что она больше не была одна.
Души. Как только она вернулась в мир проводников, ее окружили души. Они были именно такими, какими она их запомнила: просвечивающие, расплывчатые, похожие на привидения.
У них были лица, тела, но их как будто и не было. То же самое с голосами. Наблюдая за ними из дома безопасности, Дилан находилась слишком далеко, чтобы слышать их. Но теперь они громко бормотали, но она ничего не понимала. Это как слушать кого-то из-под воды или по стакану, приставленному к стене. А потом ее окружили призраки.
Дилан ахнула, но демоны не приближались к ней. Но пугали. Она автоматически оглянулась и увидела закрытую дверь. Вернуться?
Нет.
– Иди, Дилан, – приказала она себе. – Двигайся.
Ноги подчинились, и она быстро пошла. Ее взгляд был устремлен вперед. Она не сводила глаз с полукруга из холмов. Она знала, что они находились вдоль озера, на берегу которого был последний островок безопасности.
Тропа испускала серу. Пары кружили вокруг ног и повисали над головой, словно готовясь превратиться в руки и схватить ее, если хоть ненадолго задержится. Дилан не знала, играло ли с ней воображение, но ее ноги стали гореть, точно сквозь подошву кроссовок проникло тепло. Воздух тоже был неприятно жарким. Дилан словно стояла посреди пустыни и не могла избавиться от изнуряющей жары. В воздухе парило песком и пеплом, и во рту уже пересохло. Она пыталась дышать через нос, но легкие требовали больше кислорода. Она понимала, что еще чуть-чуть и она задохнется.
Только добраться бы до дома безопасности. Больше ничего не нужно, она дальше и не думала. Только добраться до первого дома безопасности.
Сжав руки в кулаки, она устремила взгляд вперед. Ей хотелось – очень хотелось – посмотреть на души, увидеть, кто проходит мимо, но шестое чувство подсказало, что это опасно.
Краем глаза она отмечала мерцающие тени демонов. В отсутствие перед ней блестящего шара они словно ее не замечали. Но если заметят… в этом случае ее не защитит проводник. Она будет легкой добычей.
– Не смотри, не смотри, – тихонько повторяла она и торопилась.
Дилан все шла вперед, смотрела только на холмы и наблюдала, как с заходом солнца они становились все больше и темнее.
* * *
Дилан добралась до дома как раз, когда палящее солнце начало скрываться за острым краем самого высокого из холмов. Она задыхалась и хватала ртом воздух, но не из-за нагрузки, хотя шла все быстрее и быстрее, преследуя наступающие сумерки, а из-за того, что была в напряжении. Души продолжали быстро проходить мимо нее, но она выхватывала лишь часть разговоров, бессмысленные фразы и слова, нерегулярные мучительные стоны.
Чем ближе к концу дня, тем быстрее двигались души. Она чувствовала их спешку, замечала краем глаза проблески яркого белого света – красивого во мраке и притягивающего их. Эти души играли с опасностью, испытывали удачу. Им предстоял еще долгий путь до границы, и их проводники об этом знали.
Как и демоны. Они испускали звук, какой прежде слышала Дилан. Крики и смех смешивались. Ненависть и восторг, отчаяние и волнение. Ее пробирала дрожь. И было очень сложно не посмотреть, не повернуться к источнику звука, не полюбопытствовать, какое же существо так радовалось, но при этом мучилось. Она невероятно расслабилась, когда увидела дом безопасности. Беспокоилась, что его не окажется здесь, в этой кровавой пустыне, или что он будет выглядеть как-то по-другому. Но вот и он, оазис в пустыне, и Дилан, навалившись на дверь, чуть не заплакала.
