– Осталось немного, Мэри, – подбодрял он ее. – Дом безопасности как раз между этими холмами. Мы доберемся.
Она не ответила, но он услышал, как ускорились ее шаги, и уменьшилась нагрузка на его руку, когда она побежала. Он был быстрее.
– Тристан! – Его имя чуть не унесло ветром, пока оно достигало его ушей, но он уловил эхо и вскинул голову. – Тристан!
Мозг играл с ним глупую шутку? Или это какая-то новая пытка от демонов, чтобы отвлечь его, заставить расслабиться? Потому что этот голос не мог существовать в пустоши. Он пропал. Она пропала.
– Тристан!
– Это не она, это не она, – прошипел он, усиливая хватку на женщине. Дилан пропала, а ему надо выполнять работу. Надо довести женщину до дома безопасности. Почти добрались. Почти добрались. Он поднял голову и сосредоточился на очертаниях дома. Дверь была открыта.
– Тристан!
На пороге стояла какая-то фигура и махала ему.
Всего лишь силуэт, больше ничего, но он знал, кто это.
Этого не могло быть, но было.
Изумленный Тристан отпустил руку женщины.
Дилан прижала руку ко рту, осознав на секунду позднее, что наделала.
Она видела его по другую сторону равнины. Шар, намного ярче остальных. Он привлек ее внимание, как свет, на который слетаются мотыльки. Когда она сосредоточилась на нем, произошло что-то странное. Обильная краснота пустынного пейзажа и глубокие бордовые и фиолетовые цвета заката замерцали, как на плохо настроенном телевизоре. Кроваво-красный превратился в приглушенный зеленый, коричневый и пурпурный ее родной шотландской пустоши.
Дилан слетела со стула и бросилась к двери, хотела уже бежать к шару. Призраки закричали в предвкушении, но она остановилась и выглянула.
Тристан. Она его видела. Его. Не пульсирующий шар, а человека, тело, лицо. Дилан улыбнулась и глотнула воздуха, словно не дышала с тех пор… с тех пор, как он оставил ее.
Как только картинка расчистилась, она увидела, что он бежал и тянул кого-то за собой. Ландшафт перестал мерцать и закрепился в образе так знакомой ей глуши с вереском. Другие души исчезли, призраки потускнели. Только их шипение и крики останавливали ее от того, чтобы побежать ему навстречу.
Наблюдая за ним, она поняла, что он вел другую душу.
Она не видела, кто это. Очертания были размытыми, не такими прозрачными, как другие души, но все равно не совсем настоящими. Наполовину видными. Женщина. Она тоже бежала. Дилан ощутила укол ревности, когда увидела их сцепленные руки.
И в этот момент она выкрикнула его имя. Пришлось сделать это один, два, три раза, чтобы он услышал ее, и он наконец посмотрел в сторону дома безопасности. Она восторженно помахала – и он увидел ее. Это отразилось на его лице. Шок. Ужас. Радость. Все одновременно.
И он отпустил руку женщины.
Все произошло мгновенно. Кружащиеся, извивающиеся тени нависли над ними, как их собственное грозовое облако, и оравой опустились на женщину. Она запаниковала, вцепившись в пустой воздух. Дилан смотрела, прижав руку ко рту, как они овладели ею. Это было ужаснее, реальнее, чем наблюдать за душой, утаскиваемой в глубины озера.
И это все ее вина.
В мгновение ока они схватили женщину за волосы, руки и атаковали тело. Тристан почти сразу повернулся, и Дилан смотрела, как он пытался ее спасти. Потянулся, словно стараясь ухватиться за воздух, но ничего не произошло; демоны продолжали атаковать женщину. Он кинулся на них, стаскивая с нее, но они просто огибали его и атаковали с другой стороны.
Дилан стояла на пороге, сочувственно вытянув руку, и видела, как душу утащили под землю.
На нее всем своим весом обрушилось чувство вины. Она убила женщину. Кем бы она ни была, Дилан убила ее. Был ли у нее муж? Дети? Рассчитывала ли она снова их увидеть? В мозгу вспыхнул образ Элизы, бесконечно ожидавшей того, кто никогда не придет. И все это потому, что она закричала. Она прижала руку ко рту, чтобы не сделать этого снова. Было слишком поздно. Женщина умерла.
Что она наделала?
Тристан не повернулся к ней, а смотрел на точку в высокой траве, где исчезла душа. Казалось, он не замечал оставшихся призраков, которые окружали его, точно акулы, обнажившие зубы и готовые впиться в добычу.
Он даже не отреагировал, когда один из демонов нырнул и вцепился в его плечо. Или когда следующий врезался в его лицо. Дилан ахнула. По его щеке текла кровь. Почему он не двигался? Почему ничего не делал, чтобы защититься?
Почему не бежит к дому? К ней?
На него набросился еще один призрак, затем еще. Их стало больше. Они как будто радовались его апатичной позе. Дилан неосознанно пересекла порог и побежала по тропинке, пока не сообразила, что делала. Теперь было очень темно. Горящий в доме огонь светил гораздо ярче, чем исчезающий дневной свет. Если он не сдвинется с места, если она не доберется до него…
– Тристан! – закричала она, летя к нему. – Тристан, что ты делаешь?
Призраки колотили по ее лицу, но никогда ей не было так легко игнорировать их мечущиеся движения.
– Тристан!
Наконец он словно очнулся. Повернулся, все еще осажденный дымящимися черными тенями, и его лицо как будто ожило, вышло из транса. Он потянулся к ней, и она влетела к нему в руки.
– Дилан, – выдохнул он. Затем взял все под свой контроль. – Бежим!
То, что прежде парализовало его, сошло на нет. Схватив ее за руку и так крепко сжав ее, что стало больно, он рванул в ту сторону, откуда она пришла. Тристан проталкивался и боролся с хватающими их когтями и кусающими зубами, преодолевая метр за метром. Он несся в сторону дома безопасности, опустив голову, стиснув зубы и крепко схватив Дилан за запястье.
– Какого черта ты здесь делаешь? – набросился он на нее, как только они оказались внутри. Издаваемый призраками шум затих на заднем плане, и в доме было тихо и спокойно, если не считать вытекающую из каждой поры Тристана злость.
– Что? – Дилан озадаченно посмотрела на него. Он не рад ее видеть?
Ледяной огонь в его глазах сообщил ей, что нет. Они сверкали, когда он на нее смотрел. И это пугало.
– Дилан, что ты здесь делаешь?
– Я… – Дилан открыла и закрыла рот, но не произнесла ни звука. Не так она представляла себе их встречу.
– Ты не должна здесь находиться, – продолжил Тристан. Он начал возбужденно расхаживать, запустив руки в волосы. – Я перевел тебя через черту. Ты не должна была возвращаться.
На Дилан накатило странное чувство. Щеки раскраснелись, а живот свело. Сердце нерегулярно забилось в груди, причиняя боль. Она опустила глаза прежде, чем Тристан увидел текущие к подбородку крупные капли.
– Извини, – прошептала она, глядя на каменный пол. – Я совершила ошибку.
