И «беззащитный» поэт сбежал от «защищавших» его «фельдфебелей».
Вскоре его встретил приехавший в Москву родной брат Петра Чагина, Василий Болдовкин:
«Моя последняя встреча с ним была на улице Белинского, около гостиницы «Париж». Это было числа 15.XII-25 года. Падал снег. Сергей в чёрной шляпе, в шубе с воротником шалью, шёл как-то уныло, задумчиво. Его осунувшееся серое лицо говорило о каких-то переживаниях, о какой-то болезни.
– Здравствуй, Сергей!
Мы с ним расцеловались…
– Хочу поехать в Ленинград».
Напомним, что гостиница «Париж» находилась в самом начале Тверской улицы, соседствуя со зданием, в котором сейчас расположен театр имени Ермоловой.
Есенин дал телеграмму в Ленинград молодому поэту Вольфу Эрлиху, попросив снять для него квартиру.
Доктор Аронсон метался по Москве, разыскивая сбежавшего пациента. А тот, сняв со сберегательной книжки почти все деньги, взяв с собой все свои записи, рукописи и книги, в ночь с 23 на 24 декабря поехал в Ленинград.
Илья Шнейдер:
«Перед отъездом из Москвы в Ленинград Есенин побывал у всех своих родных, навестил детей – Константина и Татьяну (от первого брака с З. Н. Райх) и попрощался с ними. Пришёл перед самым отъездом и к своей первой подруге – Анне Романовне Изрядновой, когда-то работавшей вместе с Есениным корректором в типографии Сытина. (У Изрядновой рос сын Есенина Юрий, родившийся 21 января 1915 года.)»
Анна Изряднова:
«Видела его незадолго до смерти. Пришёл, говорит, проститься. На мой вопрос, что, почему, говорит: «Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверно, умру». Просил не баловать, беречь сына».
Прибыв в город на Неве, Есенин объявил встречавшим его друзьям, что приехал сюда для того, чтобы начать новую жизнь, без пьянства. Тем же утром все отправились фотографироваться у знаменитого тогда фотографа Моисея Соломоновича Наппельбаума, дочь которого потом вспоминала:
«А Есенин! Отец как бы предугадал его судьбу. Есенин пришёл сниматься с товарищами – весёлый, кудрявый, золотоволосый херувим в галстуке бабочкой. А на портрете он стоит с низко опущенной головой. Стоит, обречённый. Снимок сделан за несколько дней до трагической гибели поэта».
Затем (по официальной версии) Есенин поселился в гостинице «Англетер», в которой проживал его друг Георгий Устинов. Поэта навещали там Григорий Колобов, Вольф Эрлих и другие. Эрлиху, как известно, Есенин передал свои стихи:
«До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, –
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».
Эрлих стал читать их дома и с ужасом обнаружил, что написаны они кровью. Он бросился в «Англетер», но было уже поздно.
Последние дни
Пётр Чагин:
«В конце декабря я приехал в Москву на XIV съезд партии. В перерыве между заседаниями Сергей Миронович Киров спросил меня, не встречался ли я с Есениным в Москве, как и что с ним. Сообщаю Миронычу: по моим сведениям Есенин уехал в Ленинград.
– Ну что ж, – говорит Киров, – продолжим шефство над ним в Ленинграде. Через несколько дней будем там…
Узнаю… Состоялось решение ЦК – Кирова посылают в Ленинград первым секретарём губкома партии. Ивана Ивановича Скворцова-Степанова – редактором «Ленинградской правды», меня – редактором «Красной газеты»».
Секретарь Дзержинского Вениамин Леонардович Герсон (ему было тогда 34 года), которого шеф попросил «заняться» розыском Есенина, поручил это дело одному из гепеушников. В последнее время появилось несколько книг, в которых утверждается, что исполнителем распоряжения шефа ОГПУ стал Яков Блюмкин.
Однако возникает вопрос: как мог Блюмкин оказаться в тот момент в Москве? Во всех биографиях этого видного гепеушника говорится о том, что с осени (с 17 сентября) он вместе с экспедицией Николая Рериха путешествовал по Индии и Западному Китаю. Правда, известно, что Блюмкин постоянно менял свой облик, появляясь то в виде буддийского монаха, то в виде монгольского офицера – в зависимости от того дела, которое он тогда выполнял. А Рерих в своём дневнике писал с изумлением, как ловко может этот «буддийский монах» исчезать, какое-то время отсутствовать и неожиданно появляться вновь. Так что причину неожиданного появления чекиста Блюмкина в Москве могут разъяснить только лубянские архивы (когда будут раскрыты хранящиеся там документы).
А пока посмотрим, как описан в вышедших книгах розыск пропавшего Есенина.
В книгах сказано, что себе в помощники Блюмкин взял своего сослуживца Николая Леонидовича Леонтьева, который был одним из охранников Троцкого, когда эту охрану возглавлял Блюмкин. Узнать о том, что Есенин собрался в Ленинград, труда не составляло – слишком много гепеушников окружало поэта. Поэт Вольф Эрлих был одним из них. Вполне возможно, что он и доложил на Лубянку о планах Есенина. Блюмкин с Леонтьевым бросились вдогонку.
В книге Виктора Кузнецова «Тайна гибели Сергея Есенина» представлена весьма убедительная версия того, что произошло в Ленинграде. Документы, сохранившиеся с той поры, показали, что поэт в гостинице «Англетер» не останавливался:
«Подробное знакомство с остатками архива гостиницы, тщательный анализ всех данных приводит к неожиданному, даже сенсационному выводу: 24–27 декабря 1925 года Сергей Есенин не жил в «Англетере»».
А вот что об этой гостинице написал Владислав Тормышов:
«Тогда это было режимное заведение НКВД-ОГПУ, и там жили лишь сотрудники этих ведомств.
Есенин там жить не мог.
Это было закрытое режимное учреждение ОГПУ».
Виктор Кузнецов:
«А то, что «Англетер» представлял собой чекистскую цитатель, сомнений нет».
То, что Сергей Есенин тоже являлся сотрудником ОГПУ, ни Владислав Тормышов, ни Виктор Кузнецов даже не подозревали.
Но где же жил тогда Есенин?
Поэта разыскали Блюмкин и Леонтьев. И отвели в дом № 8/23 по проспекту Майорова. Дом этот находился рядом с «Англетером» и являлся следственным изолятором ГПУ. Между ним и гостиницей существовали подвальные ходы. В этом доме в течение нескольких дней и держали Есенина.
Много лет спустя Николай Леонтьев рассказал, как он и Блюмкин убивали поэта. Приведём отрывок из книги Виктора Кузнецова:
