А я с ненавистью смотрела на него в ответ и напряженно размышляла. Размышлять было о чем. Благородная принцесса осталась бы сидеть и ждать спасения. Гордая принцесса поторопилась бы убежать прочь, слабая покончила бы с собой, дабы не испытывать мучений. А я… я никогда не была ни гордой, осознавая, что иной раз пламя гордости требует слишком дорогой цены, ни благородной, прекрасно понимая, что благородство не особо успешный путь для выживания, ни слабой. Слабость – не то качество, которое может позволить себе наследница королевства.
– Ты благоразумная принцесса и ты хочешь жить, нежная моя. – Император Араэден протянул мне руку: – А значит, пойдешь со мной.
Единственное, чего я хочу, – вернуться домой, но для достижения этой цели мне требуется обладать свободой в мире, где все мои соплеменники пребывают в рабстве. Паршивый, похоже, мир. С другой стороны, а каким еще может быть мир, породивший кесаря?! Риторический вопрос, да.
Поднявшись, повторно отряхнула юбку, смерила полным ненависти взглядом своего супруга и повелителя и сквозь зубы ответила:
– Хорошо… Но у меня есть условия!
Подобного поворота кесарь явно не ожидал. Однако теперь, когда наши взаимоотношения не грозили благополучию Оитлона, разговаривать стало намного проще. И больше не будет молчаливого подчинения ни в чем. С меня хватит!
Кесарь, несомненно, считал все мои мысли, но вместо ужасающе-ласковой улыбки я увидела внимательный взгляд и услышала:
– Условия?! Кари Онеиро, нежная моя, просто хочу, чтобы ты поняла. – Шаг, и император оказался в опасной близости.
Хотя о чем это я – с ним на любом расстоянии опасно.
– Рад, что ты и это понимаешь, – жестокая усмешка скользнула по тонким губам, – а теперь запомни: никто и никогда не будет ставить мне условий, равно как и выдвигать требования.
Я попыталась отойти, но он не позволил даже отшатнуться.
– Разумная моя, я был услышан? – ледяным тоном поинтересовался кесарь.
Как сказать. «Услышан» – это да, а вот насчет «понят» – не уверена. В прошлый раз я так ничего и не поняла. И даже намеки Динара не внесли ясности. Мне до сих пор неясно, для чего кесарю потребовалось тащить меня за собой!
– Существуют две причины, – внезапно решил проявить милость Великий Араэден. – Первую тебе, видимо, так и не суждено постичь, – он как-то горько усмехнулся, – а вторая чрезвычайно проста. Неужели ты действительно полагаешь, что я готовил тебя в правительницы Прайды?
Холодок нарастающего ужаса прошелся по спине…
– Ты нужна была мне здесь, нежная моя. – Тонкие пальцы, скользнув по шее, обхватили подбородок, заставляя запрокинуть голову и увидеть жесткий взгляд темно-серых сверкающих глаз. – Ты станешь пресветлой императрицей Эрадараса, Кари Онеиро, именно к этому я готовил тебя изначально.
Некоторое время просто молча смотрела на кесаря… Слов не было, эмоций тоже, но и пустоты больше я не ощущала. Где-то там, в глубине души, совсем глубоко, я даже восхищалась этой его победой, ведь как сработано – в свой мир перенесся, собственноручно обученного управленца захватил и о целостности Прайды позаботился. Чистая победа! Можно было бы даже поаплодировать, если бы не одно «но».
– Я вас ненавижу, – глядя в сверкающие глаза, искренне призналась я. – И ваш мир ненавижу! И вашу империю ненавижу заранее!
На это мне ответили спокойным:
– Привыкнешь. Оценишь. Полюбишь… Империю будешь строить ты, нежная моя, а ненавидеть созданное ты не умеешь. – После и вовсе с улыбкой: – Но если ты возродишь мою страну, способная моя, и пожелаешь вернуться… – Пауза, пристальный взгляд в мои глаза: – Обещаю, я открою для тебя путь в Рассветный мир.
Неожиданное предложение!
– И помашете платочком на прощание? – старательно прикрыв надежду сарказмом, с замиранием сердца спросила я.
– Если, – кесарь выделил это слово, – ты пожелаешь.
– Я справлюсь за год! – Мой голос дрожал, но в своем обещании я была уверена. – И через год…
– Если ты пожелаешь. – Кесарь насмешливо улыбался.
– Я пожелаю, уж будьте уверены!
– Я уверен в обратном, – тонкие пальцы легко прикоснулись к моим губам, – абсолютно уверен.
О да, сейчас еще и заявит, что он не проигрывает.
– Никогда, – ласковая улыбка, – и для тебя значительно менее болезненно будет сразу принять свое новое положение.
Дернув головой, я избавилась от его пальцев на своем лице, бросила взгляд на зеленоватый небосклон, на в высшей степени странный пейзаж и тихо сказала:
– Год, мой кесарь.
Араэден рассмеялся, чуть откинув голову назад, затем кивнул и, загадочно улыбаясь, произнес:
– Мы вернемся к этому разговору через год, решительная моя.
Единственное, что радовало в этой ситуации, – кесарь держит свое слово всегда.
– Приятно, что ты это понимаешь, – он вновь улыбнулся, – тем забавнее будет услышать спустя оговоренное время, что Эрадарас стал твоим домом и покидать его ты не имеешь ни малейшего желания.
«Надейтесь!» – едва сдерживая ярость, подумала я.
– Надеются глупцы, нежная моя, я ставлю цель и достигаю ее. Всегда. Идем.
* * *
Я пыталась угнаться за кесарем. Это оказалось непросто, учитывая, что мысли о его мученической смерти посещали с завидной регулярностью, и картины предстоящего убийства были столь яркими, что я неизменно забывала смотреть под ноги, едва не падала и, следовательно… приходилось опять догонять бегом. Хуже другое: год – срок, за который я должна управиться, говоря откровенно, для поставленной задачи мизерный. Но я справлюсь. Более чем уверена в этом.
Еще бы понять, с чем буду иметь дело.
– Эрадарас – это мир? – Я задыхалась от столь быстрого темпа передвижения.
– Это территория, где правят светлые, любопытная моя. – Кесарь притормозил и протянул руку, я нагло проигнорировала жест помощи. – Как пожелаешь, получай наслаждение от пробежки.
Ну и… получаю.
– А Элиргар? – продолжила я допрос.
– Столица.
Так, только я заметила странную закономерность, или как?
– Почему у вас все на «Э»? Владения – Эрадарас! Столица Элиргар, а вы и вовсе эллары.
– Сила, – кесарь отвечал неохотно, но все же отвечал. – Эль – свет, вот почему все, как ты выразилась, на «Э», и имена обладающих силой также.
Внезапно в лесу появилась дорога. Так как мы спускались с холма, то выложенного белыми плитами пути не было видно из-за кустов, но едва мне удалось прорваться сквозь колючие заросли, каблуки неожиданно звякнули.
– Это что? – тут же потребовала я объяснений.
Иронично вздернутая бровь – и насмешливое:
