– Красиво у вас тут.
– Где? Здеся? – не поверил гном.
Широко улыбаясь, подтвердила:
– Конечно. А где здесь ручей Серебристая Рыба?
Бородатая громадина скорбно поцокала, после чего Ошрое протянул руку, погладил по голове, как болезную, и протянул печально:
– Видать, не все блестючки светлый на пути вашем изничтожил. Ну да ничего, вылечим.
И вновь обняв могучей рукой за плечи, повел далее, выражая этим жестом все радушие и дружеское расположение, на которое был способен. Это несколько льстило, но так как я постоянно спотыкалась, а плечи уже болели от крепких дружеских объятий, я очень ждала момента, когда же гигантский гном меня отпустит.
Дождалась!
Гном, проведя меня через несколько гротов и сломанных, искореженных арок, остановился на пороге подземного города.
Никогда не думала, что подобное может существовать в принципе…
Это правда был город. Весьма своеобразный, с двух- и трехэтажными приземистыми каменными домами, с дозорными башнями, на которых угадывались силуэты стражников в рогатых шлемах, наполненный перезвоном многочисленных наковален и детским смехом, напоенный ароматами готовящейся пищи, жженого угля и почему-то свежей родниковой воды, освещенный странными светящимися камнями, подобно звездам усеявшими высокий свод, пожалуй, самой огромной из пещер, что мне доводилось видеть. Но светился не только свод пещеры. Повсюду: на оставленных строителями валунах, по обочинам дорог и тропинок, рассеянные, словно цветы на лужайках вокруг домов, – сверкали зеленые камни, по форме напоминающие горный хрусталь, по оттенку – изумруды.
Красота этого места была завораживающей. Удивительной, непонятной, чарующей. Мне безумно захотелось пройтись по дорожкам и тропинкам гномьего города, зачарованно разглядывая все вокруг. Надеюсь, у меня когда-нибудь будет на это время.
– Ты, Смоляная блестючка, – начал Ошрое, едва удовлетворился мои потрясенным созерцанием его города, – спрашивала, воевали ли клыкастые с нами, значица. Так вот – было дело. Таких городов, – он обвел пространство рукой, в которой удерживал топор, – на Седых горах сотни существовали. Издавна гномы вели торговлю с людьми, жили мирно, ни они на наших, ни мы на их женщин не претендовали. Потом пришли светлые…
С ужасом подумала, что светлые начали претендовать на женщин гномов. Не то чтобы я была против межвидовых связей, но мимо как раз проходила одна из гномих, так вот в ширине плеч она могла посоперничать с самим Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, но борода, конечно, была короче, это да.
Заметив мой следующий за гномкой взгляд, Ошрое заговорщически ткнул меня локтем в плечо, отчего я повторно едва не улетела и была вынуждена вцепиться в его руку, и оглушительно прошептал:
– Каменная Жердя, самая красивая гномка Зеленого города!
Каменная Жердя – это что-то вроде каменной тростинки, как я понимаю? «Тростинка» в этот момент, несомненно услышав слова Ошрое, говорил он далеко не тихо, томно взглянула на него через плечо, благодаря чему не заметила один из валунов в пол ее роста и благополучно снесла каменюку, тоже не особо это заметив. И поплыла далее, покачивая бедрами и с достоинством неся свою красоту.
Тем удивительнее было услышать от Ошрое:
– Да, они захотели наших женщин.
И я окончательно утвердилась в мысли, что светлые – извращенцы.
– Но мы были сильны! – гном потряс топором. – Мы были отважны! Мы сражались! Один гном с легкостью мог завалить десяток хилых элларов!
Вопрос о том, кто победил, отпал сам собой – в конце концов, эллары преспокойно живут на поверхности, а гномы скрылись в недрах этого пугающего меня все больше мира. Так что с победой все было очевидно.
– Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, вы сказали, что мой великий пресветлый супруг положил конец этой войне.
Чуть не ляпнула, что он, видимо, просто не претендовал на их женщин.
Ошрое задумчиво почесал бороду и честно ответил:
– Сын Тьмы и Света сказал, что еще одно нападение на обозы светлых – и у него испортится настроение.
Понимаю гномов – я бы тоже не хотела видеть кесаря в плохом настроении. Особенно если учесть, что от его плохого настроения то люди горят заживо, то княжества исчезают… Но меня заинтересовал другой момент в его высказывании:
– Обозы светлых?
Ошрое молча указал рукой вперед, предлагая проследовать в город. Но едва попытался вновь обнять меня за плечи, вмешался Адрас:
– Позвольте мне проводить пресветлую императрицу.
Развернувшись к нему всем корпусом, Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие смерил темного принца презрительным взглядом и сурово заявил:
– Хлипкий слишком, случись что – не убережешь Смоляную блестючку нашу, а мне отвечай потом. Иди уж позади, не мешайся.
Но тут уж я осторожно возразила:
– Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, позвольте представить вам моего доброго друга, Адраса…
– А че его представлять? – перебил меня гном. – Это принц Полночной теменюки, а за ним идут Эдогар-вечно-недовольный и Тэхарс-в-небесах-порхающий. Славную ты себе компанию подобрала, Блестючка.
– Да уж, действительно, – старательно сдерживая улыбку, согласилась я. И тут же добавила: – Но, уважаемый Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, вам, несомненно, полагается приветствовать народ, и я буду мешать в этом благородном деле. Позвольте следовать за вами.
Гном подумал и позволил, величественно кивнув.
– Приветствую, принц Полночной теменюки, – едва слышно прошептала я, цепляясь за галантно подставленный локоть Адраса.
– И я вас, Смоляная блестючка, – в тон мне ответил принц Мрака.
Мы обменялись понимающими взглядами и одновременно оглянулись на наших спутников. Эдогар-вечно-недовольный и Тэхарс-в-небесах-порхающий ответили нам одинаково мрачными взглядами, а я поняла, что уже люблю гномов. Адрас явно испытывал что-то сходное, потому что произнес все так же шепотом:
– Удивительный народец.
– Народец, мой принц, это скорее мы с вами, – не согласилась я, намекая на гномьи размеры, – а вот они полномасштабный народ.
– В сравнении с нами – народец, – высказался Тэхарс.
– В сравнении с вами здесь все «народец», – недовольно заметил Эдогар.
– Это да, порхатели здоровущие, – поддержал, как оказалось, обладающий великолепным слухом Ошрое.
И тут у Тэхарса сдали нервы, и он разъяренно выдал:
– Порхают бабочки, драконы – парят!
– А я что сказал? – изобразил удивление посмеивающийся в бороду Ошрое. – Так же и сказал, внебесные порхатели вы.
Решив пресечь разгорающийся конфликт, я обернулась к Тэхарсу и с нажимом произнесла:
