– Командир, она из свиты матриарха Калисы, которая вместе с Фрайсом находится на борту линкора необронов.
– Вот это номер… – прошептал контр-адмирал. – Майор, её, живой, ко мне, и чтобы ни одно щупальце с её головы не упало!
Бинг устало опёрся о поручень БИЦа, пронеслась мысль, что наконец он получит хоть какие-то ответы на мучающие его вопросы.
Глава 8
Брифинг-зал «Дальнего-1» был полон, пустых мест не было. На ум невольно пришло сравнение с залом Президиума Верховного Совета. На заднем фоне колыхалось голографическое изображение герба Земного Альянса, по стенам – флаги и знамёна родов войск, а посредине сцены, в центре внимания, застыл, словно статуя, адмирал Фёдоров в парадной форме. В первых рядах – офицеры оперативной эскадры, участвовавшие в разгроме группировки необронов в скоплении Альфа Персея, включая меня и всю десантную группу со «Стойкого» вперемешку с выжившими с «Эрестфера». Позади нас, кажется, вся база, амфитеатр, куда ни кинь взгляд, заполнен до отказа. Солдаты, инженеры, техники, все, кто не стоит на вахте. Первая победа в этой… нет, пока ещё не войне, но слово «война», казалось, витает в воздухе, и все с тревогой ждут, мрачнея лицом, когда же прогремит набатом: «Враг, враг пришёл!»
Скосив глаза, я взглянул на Морозова. Лейтенант уже в наших рядах, словно заледеневший, смотрит неотрывно перед собой, плотно сжав зубы, маленькая складка прорезалась между бровей. Перевод на «Стойкий» ему подписан. Местные «психи» уже протащили его через девять кругов экспертизы, говорят, парень в норме, с катушек не слетел. И то добре.
Рядом с ним Кара. Сержанта тоже официально ввели в состав группы, приписали наводчиком к «Циркону». Нет, специально я её не тянул. Комиссия вытащила из БМД данные её стрельб, вывели боевую эффективность и зачли как сдачу квалификационного экзамена с правом претендовать на включение в состав сил поддержки групп спецназначения. Присовокупив к этому положительный отзыв Сааринен, Седых и перевели из наземных сил на корабль. Оценив спокойное, даже безмятежное выражение лица сержанта, я понял, что Кара уже избавилась от своего детского комплекса кому-то что-то доказать. Девочка наконец поняла, что всё это прах и тлен, все эти амбиции и оскорблённая гордость. Уничтожить врага, не дать погибнуть товарищам и выжить самому – вот что действительно важно и именно в такой последовательности.
Сааринен ещё левее, с коротким ёжиком рыжих волос. Сантиметра два уже, похоже, решила отращивать. Что-то почувствовав, она встретилась со мной глазами, подмигнула, чуть поведя плечами. В парадной офицерской форме с тремя нашивками на рукаве за тяжёлое ранение, она смотрелась точёной статуей, даже сейчас, не теряя привлекательности, гибкости и грации боевой кошки.
– …Прежде хочу отметить действия 1-й оперативной эскадры по уничтожению группировки противника в скоплении Альфа Персея.
За своими наблюдениями, как оказалось, я пропустил начало речи Фёдорова, однако, собравшись, прислушался к негромкому, но хорошо слышимому в тишине зала голосу адмирала.
– Вам выпало атаковать врага, не имея чёткого представления о его возможностях, эффективности, огневой мощи. Только разведкой боем, полагаясь на собственное мастерство и отвагу…
Адмирал ещё много говорил о враге – необронах, о будущей войне, о нападении на колонии. Долго, чего обычно за малоразговорчивым командующим не замечалось, но было видно, что делает он это не для себя, а для всех, кто находится в зале.
Потом пришла очередь наград отличившимся. Сперва офицерам эскадры: кому-то досрочно присвоено звание, кому-то полагалась медаль, персоналии я не запоминал, особо не вслушиваясь, но инженерному и вспомогательному техперсоналу всё больше выдавали «Курицу в венке»
[7], а боевым офицерам – «Стреляную курицу»
[8]. Затем экипажу «Стойкого», О’Киффу, выразили благодарность за блестяще проведённую разведывательную операцию, однако никаких наград, так обильно сыпавшихся на эскадру, не вручили. Похоже, наша самодеятельность высшему командованию не пришлась по душе. Среди офицеров прошёл слух, что кто-то шумно возмущался, что «Стойкий» уничтожил те два корабля необронов, когда их можно было захватить почти целыми… Следом наградили весь экипаж «Эрестфера», кого посмертно – с присвоением очередного звания, пусть пенсия родне будет чуть больше.
А вот затем пошли странности. На сцену к Фёдорову выбрался Манделл. Довольный до нельзя. Встав рядом с, похоже, готовым к такому развитию событий адмиралом, сенатор обратился к залу с приветственной речью. Там было много бла-бла-бла о восхищении храбростью и отвагой солдат Альянса, о единственной надежде всего человечества в нашем лице и тому подобные словеса. Но вот концовка речи заставила меня напрячься.
– …Но всегда среди нас были те, кого с полным правом можно назвать героем, именно они совершают подвиги, которые нам кажутся невозможными, невероятными. Спасение экипажа фрегата Альянса «Эрестфер» – это именно такой подвиг, и заслуга в этом в первую очередь майора Альянса, первого специального наблюдателя-человека, боевого офицера, героя Владислава Комарова!
И вот представьте, что все эти слова ещё и искусно накачиваются эмоциями, словно объявление чемпиона на ринге. Немудрено, что зал взорвался шквалом аплодисментов. И судя по энтузиазму, с каким все хлопали, а кто стоял ближе, ещё и от души стучал меня по плечу, народ был заранее очень грамотно обработан. Тут меня пронзила мысль: а не ищу ли я подвоха там, где его нет, что, если это действительно искренняя радость, а я опять вижу в этом происки Манделла. Так недолго и параноиком стать.
Меня буквально вытолкнули на сцену, где меня уже поджидали. Я с чувством пожал руку сначала адмиралу, а затем и сенатору. Манделл улыбнулся, произнёс одними губами: – Я же говорил, что слава сама найдёт тебя.
– За беспримерный героизм майор Комаров награждается Золотой Звездой Земного Альянса!
«Мать моя женщина!» – мысленно присвистнул я. Это же высшая боевая награда, причём вручаемая только в военное время. Похоже, чтобы устроить это, Сенату пришлось присвоить операции статус локального военного конфликта…
– Внимание, тридцать минут до финиша, боевая тревога! – вырвала меня из приятных воспоминаний система оповещения.
Подскочив с койки, на которой валялся, предаваясь вопиющему ничегонеделанию, я быстро воткнул ноги в ботинки, накинул куртку и с планшетом в руках выскочил наружу. Дежурная смена в скафандрах уже разбегалась по постам, моё же место было внизу с десантом. Именно группа со «Стойкого», вероятнее всего, первой высадится на Севене в системе ещё одной нашей колонии, захваченной врагом. Мы пока одни, 2-я оперативная эскадра в полной готовности находится в получасовом прыжке от системы. В отличие от Новуса здесь не было такой спутниковой группировки и планетарных сил. По последним данным в рабочих посёлках жило около сорока тысяч человек, преимущественно вахтовики, которых сменяли каждые три месяца. Транспорт приходил и уходил вместе с рудовозами, вывозившими из системы полезные ископаемые. Поэтому об обстановке был полный мрак. Не были известны ни группировка, ни состав, ни даже приблизительная дислокация необронов. Отчёт по боевой операции на Новусе успел прибыть на «Дальний-1» аккурат за сутки до отлёта «Стойкого», и, зная теперь уровень огневой мощи противника, соваться туда без разведки было сущим безумием.
