Как всегда не к месту вылез Совет Нулевого Мира со своим никому не нужным мнением, что я занимаюсь не своим делом, участвуя в боевых операциях Альянса вместо поиска Фрайса. Пришлось выложить данные по местонахождению дочери Калисы. Совет заткнулся, а мы спешно стали готовиться к отлёту.
Нашей задачей снова была разведка системы. Однако в операции флота мы не участвовали. Основной нашей, а точнее, моей целью была Мэйв.
На нижней палубе все были уже в сборе.
– Здорово, бойцы! – поприветствовал я десантников в броне, подгоняющих снаряжение возле раскрытых ящиков с амуницией.
Одобрительный гул был мне ответом. Ну ещё бы! Массивные пластиковые кофры с фирменной эмблемой «Хеклер и Кох», чёрные, матово блестящие, у любого настоящего спеца вызывали мгновенное непрекращаемое слюнотечение. А уж их содержимое… Вся группа в нездоровом ажиотаже двое суток скакала вокруг доставленных на борт ящиков. Это же надо всё снять с консервации, примерить, подогнать, а ещё пристрелка, калибровка да и вообще. В общем, голубая мечта оружейного маньяка.
Я оглядел всю десятку. Семеро из старого состава, Морозов и пара новых лиц, насколько я понял из их личных дел, недавно введены в состав группы спецназначения 2-го флота Альянса. Лица незнакомые, похоже, раньше Комаров с ними не пересекался. Оба, что примечательно, спецы по техдиверсиям, высшая инженерная квалификация по боевым дронам и роботизированным боевым платформам. Спасибо Фёдорову. Благодаря его стараниям пересмотрели состав боевых групп, спешно затачивая их под противодействие синтетикам, насыщая инженерами и техниками. На базе Военно-инженерной академии в Москве развернули трёхмесячные курсы боевой переподготовки техспецов для подразделений десанта, на первое время заткнуть дыру хотя бы такими эрзац-специалистами. На перспективу же, дополнительно, внедряют новую военно-учётную специальность для студентов пятого курса в Бауманке и Массачусетском технологическом – «Противодействие системам искусственного интеллекта в условиях активных боевых действий».
В общем, парни своеобразные, видно, фанаты своего дела, вон как жадно поглядывали на шаарши. Одно их пока останавливает: до окончания боевой операции никаких контактов с посторонними.
В раскрытом боксе «Циркона» я заметил Кару, она с мехводом загружала в БМД унитары боекомплекта.
Я влез в скорлупу брони, нацепил шлем, достал и прицепил по-походному оружие. Пока есть время, народ отдыхает, в трюме то тут то там скучковались группки по интересам. Присев рядом с Сарой на чуть скрипнувшую подо мной крышку кофра, я улыбнулся, глядя в сосредоточенное лицо капитана, копавшейся в своём уни-инструменте.
– Ну что, подруга дней моих суровых, как настроение?
– А в глаз? – буркнула она. – Влад, я знаю это стихотворение, за старушку получишь.
– Да ладно, я же любя.
Со вздохом лёгкого неудовольствия, Сааринен свернула голопанель на запястье, повернулась ко мне, иронично изогнув бровь.
– Мне это расценивать как предложение?
– Кольцо не подарю, – тут же отреагировал я, продолжая улыбаться.
– Я знала, что ты жмот. – Приняв условия игры, она невольно тоже улыбнулась.
– Внимание, пять минут до финиша!
Вмиг посерьёзнев, Сара гаркнула:
– Ребятки, а ну быстро собрали все шмотки, очистили трюм. Если компенсаторы откажут, эти ящики устроят нам тут весёлую жизнь.
Связавшись по внутренней связи с О’Киффом, я попросил:
– Керней, держи меня в курсе обстановки, у нас всё готово. И ещё: независимо от действий флота первоочередная задача – найти эту Мэйв и вытащить её с Севена, после чего немедленно уходить. В бой с противником не вступать ни при каких обстоятельствах, кроме прикрытия и поддержки нашей группы, у нас другие задачи.
– Хорошо, – сухо ответил капитан и отключился.
Его… сложное к этому отношение можно понять. Но мы сейчас действительно не для Альянса работаем и не можем рисковать, оставаясь в системе дольше необходимого. Извини, старый друг, но нам по-другому нельзя, у нас сейчас другая война.
– И вновь начинается бой, – пробормотал я, оглядывая живые смеющиеся лица товарищей – похоже, Сара отпустила ещё одну из своих скабрёзных шуточек.
Сколько из них выйдет живыми из этой заварушки?..
Задумавшись о предстоящей операции, я вдруг поймал себя на мысли, что стандартный сценарий высадки мне откровенно не нравится. Слишком много времени теряем. В условиях почти несомненного превосходства необронов в наземной силе и технике удар должен быть нанесён быстрый, неожиданный и не растянутый по времени, не дающий возможности противнику перегруппироваться и связать боем десант, ставя под угрозу выполнение основной задачи. А значит, высадка на «Цирконе» отпадает, такую крупную цель могут ещё на баллистическом спуске заприметить и сбить при мало-мальски развернутой ПВО. Высадка на зависшем над целью «Стойким» тоже отпадает, такой тоже крупный объект засекут до выхода его на точку, и если даже в том районе не окажется средств ПВО, за то время, пока мы будем ковыряться, необроны успеют подтянуть значительную артиллерию – преимущество единого инфополя: хоть один засечёт корвет, и об этом тут же узнает вся вражеская группировка.
Тут нужно было иное решение, и ответ снова дала память Комарова: реактивный комплекс десантирования, сокращённо РКД-22 «Дуга» – детище сумрачного российского ВПК, ранние версии которого применялись ещё до образования Альянса. Суровая, между прочим, вещь. Что называется, мы с космоса на головы врагам посыплемся, как метеоритный дождь. Комарову довелось с таким прыгать в одной из операций, когда он ещё не был майором, но уже вовсю варился в спецназе. И то, несмотря на все встроенные компьютеры и защиту от дурака, к практическому использованию допускались только прошедшие серьёзную теоретическую и практическую подготовку. «Дуга» никогда не была массовым средством, и тысячи десантников, волнами валящиеся из космоса на позиции ничего не ожидающего противника, так и остались плодом воображения генералов. Но вот для диверсантов это иной раз был единственный способ скрытно проникнуть на планету, из-за малых размеров незамеченными преодолевая систему радиоэлектронного обнаружения.
По воспоминаниям Комарова, в его первый прыжок было страшно до ужаса. Особенно страшно было наблюдать, как полыхает в полуметре от забрала странное синеватое пламя, визуальный эффект высокочастотного разрядника, практически раздвигавшего молекулы воздуха перед пикирующим десантником. «Энергетический гвоздь» – вот как в науке называлось это явление. Изобретение генератора излучения и стало тем ноу-хау, воплотившим в жизнь саму возможность десантирования из космоса, убирая проблему высоких температур вследствие трения об атмосферу. Осталось только выяснить, есть ли эти комплексы на «Стойком».
Интендантом на корвете был суровый морщинистый дядька, прозванный Нет-на-складе по самой часто употребляемой им фразе, которой он встречал всех просителей. Заявки он удовлетворял только после долгого торга и въедливого изучения всех бумажек, и горе тому, у кого заявка оформлена не по всей форме. Нарушитель с позором изгонялся и клеймился последними словами. Но только не Комаров. К командиру десантной группы, то есть ко мне, интендант питал, по всей видимости, некую толику уважения, ничем другим его покладистость в общении со мной объяснить я был не в состоянии.
