– Как группа? – интересуюсь.
– Тяжёлых нет, но ранены все, – хмыкнула она. – Тебе, правда, больше всех досталось.
– Вот ты, сука, где спрятался! – раздаётся в шлеме голос Уиларда. Рявкает винтовка, что-то взрывается. – Ну вот и всё! – снова довольный голос старлея. – Это последний.
– Развлекается, – хмыкает Сара.
– Везёт, – опираясь на камень, поднимаюсь я. Нога ощущается как заледенелое бревно, но двигаться можно.
То тут то там изломанные тела необронов, искорёженные взрывами, посечённые из автоматов. Большая удача, что у них не было тяжёлого вооружения, долбани они по нам на ажурной лесенке парой-другой ракет – и всё, тушите свет. Да и так, я посмотрел на диверсов, разбредшихся по огромной каверне, прошли, считай, по самому краешку, хорошо хоть, разведка чётко знает железный принцип: гранат много не бывает. Если с обычным боеприпасом худо-бедно вопрос решён, то с гранатами всё осталось по-прежнему, что в двадцать первом веке, что в двадцать четвёртом, ни веса, ни габаритов они не потеряли. Подсумков как таковых уже, конечно, нет, современными требованиями предусматривается надёжная фиксация всех элементов вооружения, поэтому гранаты располагаются в жёстких над броневых контейнерах, выполненных в виде пеналов с внешних сторон бедра, с пружинной подачей, откуда легко извлекать сплющенные кругляши с большой плоской кнопкой посередине. Однократное нажатие – и граната взрывается по таймеру, удерживаешь кнопку на две секунды, и в полёте включается электромагнит, намертво прикрепляясь к любой металлической поверхности, – удобно.
Стандартный комплект десантника – восемь гранат в двух пеналах, но у нас нестандартные, сдвоенные, по спецзаказу, по шестнадцать кругляшей на брата, и как минимум треть легла сюда, положив больше десятка необронов.
Внимание привлёк один из диверсов. Коротко махнув рукой, он показал на боковое ответвление, хотя скорее это походило на естественный грот, чем искусственную полость, где под трапециевидными металлическими шатрами было складировано оборудование археологической экспедиции.
Подойдя ближе, я понял, где находятся сотрудники и охрана. Штабель тел, несколько катри, пять или шесть тел в стандартной армейской броне Альянса, ещё чьи-то ноги в рабочей робе, торчащие из этой груды, разгребать и выяснять расовую принадлежность которых не хотелось совершенно. Похоже, они здесь пытались организовать оборону, но необронов было больше. Стащили тела в кучу явно тоже синтетики, больше некому, зачем только и для чего?
– Влад, – голос Сары по приватному каналу.
Обернувшись, увидел её возле искусственной стены, напряжённо сжимающую пистолет, направленный куда-то вниз. Бросив мрачный взгляд на груду тел возле меня, скрещиваю мысленно пальцы на удачу, надеясь, что тела дочки Калисы здесь нет.
– Да, Сара? – подойдя, я увидел прямо у основания конструкции предтеч полого уходящий под стену провал, пробитый в скале направленным зарядом, вероятно, именно здесь археологи смогли проникнуть внутрь руин.
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – напряжённо спросила Сааринен, не спуская тёмный лаз с прицела пистолета.
– Есть ли там ещё необроны? – криво усмехнулся я. Мой пистолет тоже целил во тьму, плотно зажатый в левой руке, правая слушалась всё хуже. – Давай проверим и узнаем.
– Уилард!
– Ёу! – отозвался здоровяк, направляясь к нам, на ходу доставая такую специфическую для десанта вещь, как дробовик.
Обычному десантнику эта бандура, рассчитанная на ближний бой, на фиг не нужна, это оружие полицейское, для работы в стеснённых условиях, требующее высокой квалификации от стрелка, хладнокровия и расчёта. Эх, знать бы, что там дальше только необроны, действовали бы в полном соответствии с заветами советских воинов образца 1944–1945 годов при штурме зданий и помещений, когда сначала в дверь заходит граната, а потом уже ты. Но Мэйв… Если она жива, надо действовать предельно аккуратно.
– Макс, – обратился я к «тяжу», – учти, там могут быть гражданские, их надо вытащить по-любому. Светошумовые есть?
– Есть, – похлопал Уилард себя по бедру. – Один пенал, целый.
– У вас? – адресовал я тот же вопрос кивком подбородка двум другим из первой тройки.
– Так же, – кивнули они.
– Ну да поможет нам Ктулху, – пробормотал я негромко, отходя в сторону и занимая позицию сбоку.
С богами всех конфессий у меня было всё сложно, верю в то, что вижу, а вот их как-то не довелось углядеть, поэтому в обычную присказку ещё там, на Земле, привык вставлять порождение буйной, а для кого-то и больной фантазии Лавкрафта, не вкладывая в это особого смысла.
Однако Сааринен вдруг замерла и посмотрела на меня.
– А я и не знала, что ты из Этих, – выделила она последнее слово. Не видел выражения её лица, но голос звучал как-то задумчиво-заинтересованно.
Не придав этому особого значения, хмыкнул:
– Из этих, из тех, какая сейчас разница. Уилард!
– Йэх, кто не спрятался, я не виноват. – Выхватив первую гранату, старлей могучим броском запустил её вглубь лаза.
Громыхнуло, один за другим мы втянулись в проход. Почти бегом пересекли неровный ход в скале, метров двадцати в длину, который плавно вышел на пологую аппарель из такого же, как и стены чуждой башни, материала. Ещё один бросок гранаты, уже в проём уровня выше, за аппарель, один короткий рывок – и мы внутри, диверсы растекаются по стенам, обходя зал, открывшийся перед нами, по периметру, а я замираю, вглядываясь в тоненькую фигурку катри, застывшую в голубоватом поле в нише в стене.
– Кто вы? Где профессор Мирия, где лейтенант Гарибальди? Скажите, что с ними? – Голос, полный мольбы и отчаяния, отразился от стен зала.
Катри широко раскрытыми, по-детски большими глазами смотрела на меня. Одета она была в лёгкий облегающий комбинезон и почти полностью прозрачный шлем с небольшим непрозрачным утолщением в районе подбородка.
– Специальный наблюдатель Совета Комаров. Успокойтесь, нам сейчас, в первую очередь, надо освободить вас.
– Ох, простите. Вся эта стрельба, нападение, я просто… просто очень испугалась. Я так боялась, что необроны убьют меня, они были прямо здесь, в этом зале, они что-то искали, я боялась, что они смогут снять защитное поле…
– Успокойтесь, необронов больше нет, – поднял я руку, давя в зародыше начинающуюся у девушки истерику. – Вы в безопасности, вам ничего не угрожает. Вы сказали, что есть пульт, с которого можно отключить поле?
– Да, да, простите. Мне просто надо немного собраться с мыслями. – Мэйв, а у меня почти исчезли сомнения в том, что это именно она, прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Уже более осмысленно взглянув на меня, она чуть кивнула, насколько ей это позволяло внутреннее пространство шлема, и уже спокойнее произнесла: – Всё, я в норме. Простите ещё раз. Я Мэйв Кану, старший научный сотрудник университета. Отключить поле можно с пульта в центре зала.
