Обернувшись, я бросил изучающий взгляд на сложную конструкцию, выступающую где-то на метр над полом.
– Подойдите, там голографический дисплей, – продолжила катри.
Последовав её совету, я приблизился, и, словно по мановению волшебной палочки, зажглись голопанели, разделённые на несколько секторов и испещрённые иероглифами.
– Левый сектор. Нажмите последовательно второй иероглиф первой строки, пятый второй строки и первый третьей строки, и если они все подсветились, то жмите нижний крайний левый иероглиф.
Сделав, как она говорила, я коснулся последней пиктограммки и краем глаза заметил, как поле отключилось, а
Мэйв приземлилась на ноги, но, не удержавшись, с лёгким стоном повалилась на бок, едва успев подставить руку, чтобы совсем не завалиться.
– Всё тело затекло, – с обидой в голосе пожаловалась она.
Кое-как поднявшись, она подошла ко мне, снова, уже снизу вверх, взглянула своими огромными глазищами и тихо спросила: – Комаров, скажи, где все остальные, они живы?
Я отрицательно качнул головой, промолчав.
Она, закусив губу, кивнула.
– Я могу их увидеть?
– Не стоит, девочка, – ответила Сара. – Не самое приятное, даже в моей жизни, зрелище.
Мэйв вскинулась, но тут же опустила голову, не находя что возразить.
Сааринен, тоже подойдя, коротко бросила мне:
– Всё, больше никого, надо уходить.
– Мэйв, уходим, – тронул молодую учёную я за плечо.
– Хорошо.
Она собралась, судорожно сжав кулачки, и быстро подошла к ещё полыхающему голопанелями пульту. Её пальцы с большой скоростью запорхали над иероглифами, выстраивая какую-то, лишь ей одной известную, комбинацию.
– Все сюда! – разнёсся по залу её голос. – Эта площадка – подъёмник, идущий через всю башню прямо к верхней площадке, быстрее всего подняться на нём.
– О’кей. Народ, все на борт.
А пол под ногами вдруг дрогнул и начал подниматься, ускоряясь, и почти сразу ожил передатчик, пробился голос Морозова:
– Майор, вы там скоро? Нас атаковали необроны, мы пока держим вход, но они настойчивые, лезут и лезут.
– Уже едем, пять минут – и зовите кавалерию, свою задачу мы выполнили, – откликнулся я и по общей связи обратился к группе: – Все слышали? Готовимся к бою.
Добравшись до верха башни, по боковой галерее вышли на площадку перед наклонным тоннелем и, запихнув Мэйв в самый конец, рванули к выходу, на ходу доставая гранаты.
Уже слышна частая перестрелка, забегаем наверх и прямо из створа на выходе бросаем по атакующему противнику гранаты веером и под грохот разрывов и очередей воспрявшей духом прикрывающей тройки сыплемся, как горох, топая бронированными ботинками по металлическому спуску.
– Ур-р-ра! – ору, с ходу поливая огнём затормозивших необронов, ещё буквально мгновение назад чувствовавших собственное численное превосходство.
– А-а-а-а-а! – вторят мне диверсы с какой-то животной яростью в голосе, накатываясь на врага.
Кровавый туман в голове проходит только после того, как падает последняя изрешечённая тушка противника, и я понимаю, что врагов больше не осталось. Руки безвольно обвисают, сил больше нет, ни физических, ни моральных, правый бок саднит и стреляет резкой болью в плече, хочется лишь, опустив руки с зажатым в них оружием, бездумно стоять. Обрушивается такая усталость, что кажется, ещё шаг – и ноги уже не удержат. А небо разрывает грохот дюз идущего на посадку «Стойкого». Мэйв, выбравшись из тоннеля, стоит, обхватив себя руками, словно не веря в то зрелище, что открывается перед её глазами.
«Вот и кавалерия», – проводил я взглядом разворачивающийся фрегат. А последней мыслью было: «Как же не хватает кнопки «Save»!
Интерлюдия 8
ВБА «Астра». База 1-й разведывательной флотилии ВКС Альянса. Штаб-квартира 3-го Главного управления СБА (Службы безопасности Альянса)
Тёплый ламповый свет, пробиваясь из-под зелёного абажура настольной лампы, разгонял полумрак кабинета, освещая большой Т-образный стол, однако углы помещения уже тонули в темноте.
За столом сидело трое. Во главе, размеренно постукивая пальцем по старинному металлическому портсигару, располагался немолодой, слегка грузноватый мужчина. Поверх форменной рубашки без погон был затянут тёмно-синий галстук с вышитой посередине эмблемой щита и меча. На брошенном на спинку кресла кителе матово поблёскивали адмиральские звёзды. Начальник 3-го Главного управления СБА, глава всей контрразведки Альянса адмирал Бероев Лазарь Константинович.
Двумя другими были полковник Васильков, начальник контрразведки 2-го флота, и полковник Черняховский, начальник направления по линии работы противодействия разведки рас Нулевого Мира.
Первым тишину нарушил Бероев. Отложив в сторону пачку листов с грифом «СС», хранение таких документов в электронном виде не допускалось, он на секунду задержал цепкий взгляд на Василькове, хмыкнул:
– Да, товарищи, дела. Василий Петрович, так значит, вокруг нашего объекта крутятся уже трое наших заклятых друзей?
– Товарищ адмирал…
– Без чинов.
Васильков кивнул, продолжил, уточнив для ранее не присутствовавшего здесь Черняховского:
– Объект, майор Комаров, первый человек – специальный наблюдатель. Да, наш источник сообщил, что группа Комарова вытащила с Севена дочь матриарха Калисы Мэйв Кану, которая сейчас находится вместе с ними на «Стойком».
– Новый корвет… – задумчиво протянул Бероев, отрывисто пробарабанив по портсигару.
– А не зря мы его отдали под специального наблюдателя? Нет, ходовые и боевые испытания очень даже успешны, майору на месте явно не сидится, по стелс-режиму, я видел отчёт, превысили плановые показатели в семь раз, и ни одного отказа, несколько раз выходили на предел длительности пребывания в стелсе. Великолепный корабль. Но сейчас по корвету бродит трое инопланетян, один из которых офицер СБ, сын майларского генерала. Вы можете поручиться, что он действительно просто хороший полицейский, а не агент майларской разведки?
Тут оживился Черняховский:
– Лазарь Константинович, разрешите?
Бероев кивнул.
– По офицеру Праэрусу мы направляли запрос нашим коллегам из Первого главного, проверка показала, что его деятельность в СБ не похожа на легенду прикрытия, слишком долго он там проработал, если он и агент, то затачивался явно не под нас. Есть, однако, альтернативное мнение, что внедрялся он лично отцом для контроля за деятельностью агентов реваншистского крыла майларских генералов. В это очень хорошо укладывается его деятельность по разоблачению бывшего специального наблюдателя Фрайса, да и вообще, слишком самостоятельная его деятельность в СБ. Как утверждает источник, директор СБ Паллен очень жёстко контролирует деятельность своих подчинённых, а в случае с Праэрусом попросту закрыл глаза на его действия, похоже, откуда-то сверху пришло указание не мешать.
