– Есть! Как же не быть, Игнат Васильевич! Вот прямо из Парижу на днях привезли.
– Хорошо, что прямо из Парижу, – похвалил Игнат. – Ты, знаешь чего, ты возьми это шампанское и передай от моего имени тем господам из Перми. Скажи, от золотопромышленника Игната Васильевича Горяева с наилучшими пожеланиями.
– Золотопромышленника? – усмехнулся Степан, когда официанта след простыл.
– Будет, Степа! Все у нас будет, дай только срок! – Игнат откинулся на спинку стула. Барышню Савастееву он теперь разглядывал, не таясь, и то, что видел, нравилось ему с каждым мгновением все больше и больше. – Хороша девица! Что скажешь?
– Хороша, – согласился Степан. – Да только не про твою честь, Игнат.
– Про мою. – Друг даже не обиделся, он не сводил взгляда с златокудрой красавицы, почесывал кончик носа. – Я ее папеньку с его миллионами уже через год переплюну, дай только срок!
А к столику, за которым они наблюдали, уже приближался тот самый официант с бутылкой самого дорогого французского шампанского. Он склонился над Савастеевым с той же подобострастностью, с которой до этого склонялся над Игнатом, сказал что-то и кивнул в Игнатову сторону. Игнат, заметив это движение, привстал из-за стола и сделал приветственный жест. Не зря же он уже целый месяц обучался хорошим манерам у какого-то прощелыги.
Девица Савастеева под его пристальным взглядом зарделась как маков цвет, закусила пухлую губку. Неужто понравился ей Игнат? По всему выходило, что понравился. Да вот только папенька ее был сделан не из шелков и кружев, а отлит из наипрочнейшего чугуна. Потому, наверное, подарку не обрадовался. Наоборот, окинул их цепким взглядом сверху вниз, от набриолиненных макушек до самых кончиков щегольских ботинок, и все сразу про них понял. Он что-то коротко сказал официанту, и тот, прихватив непринятое шампанское, удалился.
– Велели благодарить, но от подарка отказались. – Официант замер навытяжку у их столика. – Что прикажете делать с шампанским?
– Отказались, говоришь? – Глаза Игната недобро сощурились, и на мгновение, всего на долю секунды, он стал похож на Врана. На того Врана, который горелой головешкой выполз из болота. – Побрезговали. А и ничего! Мы не гордые! Разливай! – Он подхватил полный бокал шампанского и отсалютовал им промышленнику Савастееву.
Промышленник кивнул в ответ и отвернулся, а девица снова зарделась от смущения.
Когда Архип с Семеном Михайловичем почти волоком притащили на полянку Лешего, Никита первым делом бросился к нему, потому что выглядел парень очень скверно, словно после большой кровопотери. Вот только крови нигде не было видно…
– Не боись, док, – сказал Архип, помогая Лешему усесться на землю, – ничего с ним страшного не приключилось. Хоть и могло. Но остальным на будущее наука.
Пока Архип рассказывал эту свою сказочку про безвременников, Никита все-таки Лешего осмотрел. Парень оживал на глазах и больше уже не походил на восставшего мертвеца, даже клацать зубами перестал.
– Вот эта рана, Анжелика? – Никита разглядывал след не то от укола, не то от укуса. Рана тоже заживала на глазах, рубцевалась. Еще минута – и нечего стало обрабатывать.
– Она. – Анжелика близко к Лешему не подходила, словно боялась заразиться от него какой-нибудь гадостью. Первым делом она потребовала от Никиты спирта или чего-нибудь дезинфицирующего.
Не спирт, но самогон нашелся у Михалыча. Кто бы сомневался! Прежде чем плеснуть самогона себе на руки, Анжелика сделала два больших глотка из фляги, закашлялась, а потом с остервенением принялась протирать ладони.
– И мне, – простонал Леший, хотя лично Никите уже было очевидно, что он больше придуривается, чем страдает. – От стрессу и для дезинфекции!
Мгновение казалось, что Анжелика запустит в него фляжкой, но обошлось – поставила на траву у его ног. Леший тоже глотнул и даже не закашлялся, занюхал самогон рукавом куртки, по-стариковски крякнул.
– Идти сможешь? – спросил Архип.
– Смогу. – В доказательство своих слов Леший не только встал, но даже притопнул ногой, а потом вдруг спросил: – Мужики, а есть у кого-нибудь бритва? Не могу после того, как эта гадина меня того… – Он поморщился, как от боли. – У меня теперь, кажется, все плесенью провоняет. – Пятерней он прошелся по своей уже изрядно отросшей и потерявшей былой лоск бородке, снова поморщился.
Станок ожидаемо нашелся у Михалыча, и еще добрых пятнадцать минут вся их честная компания ждала, пока Леший побреется. Вот это время и ушло у них на сказки про безвременников и дальнейший инструктаж.
– Видели, что с пацаном чуть не стало? – Архип кивнул в сторону Лешего. – Поняли, что мы тут с вами не в бирюльки играем? – Сам он то и дело касался запястья левой руки, где на коже были отчетливо видны следы от расчесов. Его бы тоже осмотреть, но ведь не дастся. – Места тут темные. Закрутит, замотает – ни в жизнь дорогу назад не найдете. В лучшем случае издохните, в худшем – сами превратитесь в безвременника. Даже я не все пути вижу. Кто-то рвет нити… одну свяжу, вторую тут же искать приходится.
И никто из них не спросил, какие такие нити и кто их рвет. Все слушали очень внимательно, даже Леший, который, казалось, был полностью поглощен бритьем.
– И это пока цветочки. Это он еще силки не раскидывал. Поэтому, господа хорошие, в сотый раз повторяю – не расходимся, держимся вместе! А если так станется, что кто-то отстанет, – Архип зыркнул сначала на Лешего, потом на Анжелику, – смотрите в оба! Не верьте ни глазам своим, ни ушам. Нет тут друзей – одни враги кругом.
– И какую нечисть мы тут еще можем встретить? – спросила Анжелика, разглядывая свои ладони.
– Не знаю. Изменился лес. Раньше все по-другому было, опасно – но предсказуемо, а теперь… – Архип пожал плечами, а потом уже значительно более уверенным тоном велел: – Все, выдвигаемся! Эй, парень, ты закончил марафет наводить?
– Закончил! – Леший стер с лица пену, улыбнулся. – Готов к труду и обороне!
Никогда раньше Никита не видел, чтобы человека так меняла борода или, скорее, ее отсутствие. Вот, казалось бы, бороду Леший отращивал специально для солидности, да только ни солидности, ни возраста она ему не прибавляла. А сейчас, гладковыбритый, с порезами от неловкого обращения со станком, он казался куда взрослее и даже мужественнее. Что, в принципе, было довольно странно. Не к такому Лешему они привыкли.
– Что? – Леший заметил их удивленные взгляды, потер щеку. – Пену не вытер?
– Тебе не нужна борода. Тебе так лучше, – сказала Марфа, самая добрая из них.
– Спасибо. – Леший перестал тереть щеку, бросил быстрый взгляд на Лику. Но та уже отвернулась, с сосредоточенным видом гладила своего Крыса.
– Я вот тут подумал, – Никита поднял с земли рюкзак, – а если тот мальчишка, которого мы ищем, уже не человек вовсе? – Вопрос этот показался бы диким там, в городских джунглях – оплоте цивилизации, а здесь, в джунглях реальных, он никого не удивил. – Времени с момента его исчезновения прошло столько, он мог превратиться в этого… безвременника. Ну, чисто гипотетически.
