– Они здесь! Они здесь, – уверял один голос пискливо.
– А может, они уже дома, – ответил другой, более солидный.
– Нет, если б домой пошли, видно бы было. Там все видно!
– Ну, давай искать!
– Они сюда, они сюда полезли! Вот следы ихние!
– Да, да.
– Вот, вот, они палку тащили.
На полянку выскочили четыре босые ноги. Разведчики и дышать перестали. Босые ноги ходили по линии кустов и осматривали каждый кустик. Митя шепнул в самое ухо Васи:
– Наши идут.
– Где?
– Честное слово, наши!
Вася послушал. Действительно, совсем рядом проходил галдеж десятка голосов, и не могло быть сомнений, что это «наши». Митя вскочил на ноги и заорал раздирающим уши надсадным криком:
– Сережка-а-а!
Двое южан остолбенели сначала, потом обрадовались, бросились к Мите. Но Митя уже не боялся их. Он отбивался кулачками и напористо сверкал глазами:
– И не приставай! И не приставай! Сережка-а-а!!!
Вася выпрыгнул на полянку и спокойно смотрел на врагов. Один из них, дочерна загоревший мальчик с яркими губами, улыбнулся:
– Чего ты кричишь? Все равно в плену. Где знамена? Говори, где? – повернулся он к Васе.
Вася развел руками:
– Нету! Понимаешь, нету!
В это время затрещали кусты, зашумели голоса, и враги бросились в другую сторону.
Митя еще раз заорал:
– Сережка-а-а!
– Что тут делается? – спросил Сережа, выходя на полянку. За ним выглядывала вся северная армия.
– Вот, смотрите! – сказал Вася, развертывая вражеское знамя.
– И наше! И наше!
– Какой подвиг! – воскликнул Сережа. – Какой героический подвиг! Ура!
Все закричали «ура». Все расспрашивали героев. Все трепали их по плечам. Сережа поднял Васю на руки, щекотал его и спрашивал:
– Ну, как тебя благодарить? Как тебя наградить?
– И Митя! И Митя! – смеялся Вася, дрыгая ногами.
Ах, какой это был славный, героический, победный день! Как было торжественно на Мухиной горе, куда свободно прошла северная армия и где Сережа сказал:
– Товарищи! Сегодняшний день кончился нашей победой! Мы три раза ходили в атаку, но три раза враг, вооруженный до зубов, отражал наше наступление. Наши потери страшные. Мы уже думали, что разбиты наголову. С поникшими сердцами мы начали отступление, и вот мы узнали, что доблестные наши разведчики Вася Назаров и Митя Кандыбин на западном фронте одержали блестящую победу!..
Кончил Сережа так:
– Так пусть же эти герои своими руками водрузят наше знамя на вершине Мухиной горы! Нате!
Вася и Митя взяли яркое алое знамя и крепко вдвинули его древко в податливый песок. Северяне оглашали воздух кликами победы. Недалеко бродили растроенные южане. Некоторые из них подошли ближе и сказали:
– Неправильно! Мы имеем право снять!
– Извините! – ответил им Сережа. – Знамя ваше захвачено до четырех часов?
– Ну… до четырех…
– А теперь сколько!? Умойтесь.
Какой это был прекрасный день, звенящий славой и героизмом.
– Нет, пойдем к нам, – решительно сказал Вася.
Митя смутился. Куда девалась его постоянная агрессия!
– Я не хочу, – прошептал он.
– Да пойдем! И обедать будем у нас. А ты скажешь маме, что ты пойдешь к нам.
– Да чего я буду говорить.
– А ты так и скажи!
– Ты думаешь, что я боюсь мамы? Мама ничего и не скажет. А так.
– А ты что говорил. еще утром. там ты что говорил?
Митя, наконец, сдался. Когда же они подошли к крыльцу, он остановился:
– Знаешь что? Ты подожди, а я пойду и сейчас же приду.
Не ожидая ответа, он побежал в свою квартиру. Через две минуты он выскочил обратно, держа в руках знаменитую железную коробку. В ней уже не было ни гнезд, ни диктовых перегородок.
– На твою коробку!
Он сиял розовой радостью, но глаза отводил в сторону.
Вася опешил:
– Митя! Тебя отец побьет!
– Ой! Побьет! Ты думаешь, так он меня легко поймает?
Вася двинулся вверх. Он решил, что это проклятый вопрос с коробкой сможет решить единственный человек на свете: мудрый и добрый, всезнающий его отец Федор Назаров.
Мать Васи встретила мальчиков с удивлением:
– А, ты с гостем? Это Митя? Вот хорошо! Но – ужас! На кого вы похожи? Да где вы были? Вы сажу чистили?
– Мы воевали, – сказал Вася.
– Страх какой! Федя, иди на них посмотри!
Отец пришел и закатился смехом:
– Васька! Немедленно мыться!
– Там война, папа! Ты знаешь, мы знамя захватили! С Митей!
– И говорить с тобой не хочу! Военные должны раньше умываться, а потом разговаривать.
Он прикрыл дверь в столовую, высунул оттуда голову и сказал с деланной суровостью:
– И в столовую не пущу! Маруся, бросай их прямо в воду! И этого выстирай, Кандыбина, ишь какой черный! А это та самая коробка? Угу… понимаю! Нет, нет, я с такими шмаро-возами не хочу разговаривать!
Митя стоял на месте, перепуганный больше, чем в самой отчаянной битве. С остановившимися в испуге острыми глазами он начал отступление к дверям, но мать Васи взяла его за плечи:
– Не бойся, мы будем мыться простой водой!
Скоро мать вышла из кухни и сказала мужу:
– Может, ты острижешь Митю? Его волосы невозможно отмыть.
– А его родители не будут обижаться за вмешательство?
– Да ну их, пускай обижаются! Бить мальчика они умеют, у него. все эти места. в синяках.
– Ну, что же, вмешаемся, – сказал весело Назаров и достал из шкафа машинку.
Еще через четверть часа оба разведчика, чистые, розовые и красивые, сидели за столом и… есть не могли, столько было чего рассказывать.
Назаров поражался, делал большие глаза, радовался и скорбел, вскрикивал и смеялся – переживал все случайности военной удачи.
Только что пообедали, прибежал Сережа.
– Где наши герои? Выходите сейчас же, парламентеры придут.
– Парламентеры? – Назаров серьезно оправил рубаху. – А мне можно посмотреть?
Северная армия выстроилась в полном составе для встречи парламентеров. Трубача, правда, своего не было, но зато на вершине Мухиной горы стояло северное знамя!
