Головин не знает: восторгаться ли прямотой и простотой отношений или корчиться от их явной вульгарности? Восторгаться все-таки спокойнее. Иногда он даже размышляет над этим вопросом, но он уже отвык размышлять над вопросом другим: кого он воспитывает? Игра в друзей продолжается и по инерции и потому, что больше делать и нечего.
В прошлом году Ляля бросила школу и поступила в художественный техникум. Никаких художественных способностей у нее нет, ее увлекает только шик в самом слове «художник». И Гришка, и Варька хорошо это знают. Они пытались даже поговорить с Лялей, но Ляля отклонила их вмешательство:
– Гришка! Я в твои дела не лезу, и ты в мои не лезь! И что вы понимаете в искусстве?
А что получается из Левика? Кто его знает! Во всяком случае, и друг из него получился «так себе».
Жизнь Гришки и Варьки сделалась грустной и бессильной. Гришка старается приукрасить ее остротами, а Варька и этого не умеет делать. Теперь они никогда не говорят о величии педагогической дружбы и с тайной завистью посматривают на чужих детей, вкусивших дружбу с родителями не в такой лошадиной дозе.
С такой же завистью встречают они и Васю Назарова.
Вот и сейчас вошел он в комнату с железной коробкой под мышкой. Головин оторвался от тетрадей и посмотрел на Васю. Приятно было смотреть на стройного мальчика с приветливоспокойным серым взглядом.
– Тебе что, мальчик?
– Я принес коробку. Это коробка Лялина. А где Ляля?
– Как же, как же, помню. Ты – Вася Назаров?
– Ага… А вы тот… А вас как зовут?
– Меня. меня зовут Григорий Константинович!
– Григорий Константинович? И еще вас зовут. тот. Гри. ша. Да?
– М-да. Ну, хорошо, садись. Расскажи, как ты живешь.
– У нас теперь война. Там. на Мухиной горе.
– Война? А что это за гора?
– А смотрите: в окошко все видно! И флаг! То наш флаг! Головин глянул в окно: действительно, гора, а на горе флаг. – Давно это?
– О! Уже два дня!
– Кто же там воюет?
– А все мальчики. И ваш Левик тоже. Он вчера был в плену. – Вот как? Даже в плену? Левик!
Из другой комнаты вышла Ляля.
– Левика с утра нет. И не обедал.
– Завоевался, значит? Так! Вот он тебе коробку принес. – Ах, Вася, принес коробку! Вот умница!
Ляля обняла Васю и посадила рядом с собой.
– А мне эта коробка страшно нужна! Какая ты прелесть! Почему ты такая прелесть? А ты помнишь, как я тебя отлупила? Помнишь?
– Ты меня не сильно отлупила. И даже не больно. А ты всех бьешь? И Левика?
– Смотри, Гришка, какой он хороший. Ты смотри!
– Ну, что же, смотрю.
– Вот если бы у вас с Варькой был такой сын.
– Лялька!
– Вы только и умеете: «Лялька!» Если бы у меня был такой брат, а то босяк какой-то. Он мой зелененький кошелек сегодня утром продал.
– Ну, что ты, Ляля!
– Продал. Какому-то мальчику за пятьдесят копеек. А за пятьдесят копеек купил себе вороненка, теперь мучит его под крыльцом. Это вы так воспитали!
– Лялька!
– Ну, посмотри, Вася! Он ничего другого не умеет говорить. Повторяет, как попугай!
– Лялька!!
Вася громко засмеялся и уставился на Гришку действительно как на заморскую птицу.
Но Головин не оскорбился, не вышел из комнаты и не хлопнул дверью. Он даже улыбнулся покорно:
– Я не только Левика, а и тебя променяю на этого Васю!
– Гришка! О Левике ты можешь говорить, а обо мне, прошу, в последний раз!
Гришка пожал плечами. Что ему оставалось делать?
И на Васином дворе и на «кучугурах» жизнь продолжалась. С переменным счастьем прошла война между северными и южными. Было много побед, поражений, подвигов. Были и измены. Изменил северянам Левик: он нашел себе новых друзей на стороне противника, а может быть, и не друзей, а что-нибудь другое. Когда он через три дня захотел вернуться в ряды северной армии, Сережа Скальковский назначил над ним военный суд. Левик покорно пошел на суд, но ничего не вышло: суд не захотел простить его измену и отказал в восстановлении его чести. Где-то на краю «кучугур» начал он копать пещеру, рассказывал о ней очень много, описывал, какой в пещере стол и какие полки, но потом об этой пещере все забыли, и даже сам Левик.
Война не успела привести к разгрому одного из противников. Когда военные действия были перенесены на крайний юг, там враждебные стороны наткнулись на симпатичное озеро в зеленых берегах, за озером увидели вишневые сады, стоги соломы, колодезные журавли и хаты – деревню Корчаги. По почину южан решили срочно прекратить войну и организовать экспедицию для изучения вновь открытой страны. Экспедиция получила большой размах после того, как отец Васи решил принять в ней участие. Вася несколько дней подряд ходил по двору и громко смеялся от радости.
Экспедиция продолжалась от четырех часов утра до позднего вечера. Важнейшим ее достижением было открытие в деревни Корчаги сильнейшей организации, при виде которой Сережа Скальковский воскликнул:
– Вот с кем воевать! Это я понимаю!
У корчагинцев было свое футбольное поле с настоящими воротами. Экспедиция буквально обомлела, увидев такую высокую ступень цивилизации. Корчагинские мальчики предложили товарищеский матч, но экспедиция только покраснела в ответ на любезное приглашение.
Жизнь уходила вперед. Уходил вперед и Вася. В его игрушечном царстве все еще стояли автомобили и паровозы, еще жил постаревший и ободранный Ванька-Встанька, в полном порядке были сложены материалы для постройки моста и мелкие гвозди в красивой коробке – но это все прошлое.
Вася иногда останавливается перед игрушечным царством и задумывается о его судьбе, но с ним уже не связывается никакая горячая мечта. Тянет на двор к мальчикам, где идут войны, где строят качели, где живут новые слова: «правый инсайд» и «хавбек», где уже начали мечтать о зимнем катании с гор.
Однажды над игрушечным царством сошлись отец и сын, и отец сказал:
– Видно по всему, Вася, будешь строить мост, когда вырастешь, настоящий мост через настоящую реку.
Вася подумал и сказал серьезно в ответ:
– Это лучше, а только надо учить много… как строить. А теперь как?
– А теперь будем строить санки. Скоро снег выпадет.
– И мне санки, и Мите санки.
– Само собой. Это одно дело. А теперь другое дело: за лето ты чуточку распустился.
– А как?
– На этажерке убираешь редко. Газеты не сложены, цветы не политы. А ты уже большой, надо тебе прибавить нагрузку. Будешь утром подметать комнаты.
