— Вот ты где! — обрадовалась Бри.
— Коннер! Бри! — облегчённо выдохнул Эммерих. — Где Шарлотта?
— Помогает Златовласке, — ответил Коннер. — Пойдём отсюда скорей.
— НЕ ТАК БЫСТРО! — рявкнул кто-то позади них.
Коннер и Бри медленно обернулись и увидели, что на них наступает Человек в маске. Хуже он в жизни не выглядел — хромал больше обычного, подвернув лодыжку и поймав пулю той же ногой. Одежда у него была в крови, а от снотворного синяки под глазами стали только больше. Человек в маске изо всех сил сопротивлялся действию лекарства.
— Мальчишка пойдёт со мной! — рявкнул он.
Коннер встал между дядей и Эммерихом.
— Никто никуда с тобой не пойдёт, — ответил он.
— Глупый сопляк! — завопил Человек в маске. — Уйди с дороги, не то пристрелю!
— Вперёд! — сказал Коннер. — Сколько бы людей ты ни убил, сколько бы власти ни получил, это не принесёт тебе счастья. И если тебе не смогу помешать я, моя сестра — сможет! Увидишь, что она с тобой сделает, когда узнает, что ты меня убил!
Человек в маске не обратил внимания на слова Коннера и направил пистолет ему в голову.
— Передавай привет папаше.
Но прежде чем он успел нажать на курок, всех четверых напугал громкий скрежет. Крышки трёх ближайших гробов внезапно откинулись, и из могил поднялись трупы.
— Что происходит? — шепнул Коннер Бри.
Она посмотрела на часы.
— Уже полночь, — сказала Бри. — Все мертвецы на кладбище оживают на несколько минут, чтобы размять кости и навестить друг друга. Это должна была быть мрачная аллюзия на перемену в школе!
Все три трупа были женщинами, и хотя в рассказе Бри они разложились меньше, чем могли бы в реальной жизни, заметно было, что мертвы они уже очень долго. Кожа у них была бледная до голубизны, под глазами залегли тёмные круги, а из-под кожи местами виднелись кости.
Одежда у женщин была историческая. Первая дама была в броне начала XV-го века, а кожа у неё местами обгорела. Вторая была в платье с широкими рукавами, ожерелье с буквой Б, а на голове у неё поблёскивал ободок с длинной фатой. На третьей было огромное бальное платье, множество драгоценностей и высокий парик. У женщин, одетых в платья, на шеях были швы, будто им отрезали головы, а потом пришили обратно.
— Кто это? — спросил Коннер. — И почему они выглядят так знакомо?
— Этот район кладбища называется «Ряд несчастных женщин», — сказала Бри. — Это женщины, которых, как мне кажется, несправедливо казнили. Жанна д’Арк, Анна Болейн и Мария-Антуанетта.
Исторические личности потянулись и зевнули. Они будто просто очнулись от долгого сна, а не вернулись из мёртвых.
— Ах, как же я люблю наши ночные прогулки, — сказала Жанна д’Арк. — А ты, Анна?
— Да уж, есть ради чего жить, — хихикнула та.
— Я всегда говорю, — сказала Мария-Антуанетта, — смерть — ещё не приговор. Она тоже может бить ключом, главное — захотеть.
Трупы дружно расхохотались. Видимо, ничто так не смешило их, как шутки о собственной смерти. Женщины повернулись к четвёртому гробу, обитательница которого до сих пор не восстала.
— Похоже, Бо опять решила вздремнуть подольше, — сказала Жанна д’Арк.
— Лучше бы ей встать размяться, иначе завтра не разогнётся, — заметила Анна.
— Бо, милая! — позвала Мария-Антуанетта. — Уже полночь, выходи к нам!
Крышка гроба распахнулась, и из могилы поднялась четвёртая женщина. На ней было элегантное платье, чепец, а в руках она держала пастуший посох. Видимо, она умерла не так давно, потому что разложилась куда меньше подруг.
— Простите, девочки, овец считала, — сказала она. — Надо же как-то коротать время между разминками.
— И сколько уже насчитала? — спросила Жанна д’Арк.
— Двадцать восемь миллионов девятьсот семьдесят четыре тысячи восемьсот шестьдесят три, — ответила та.
Коннер узнал женщину сразу и до крайности удивился, потому что не ожидал увидеть её больше нигде и никогда, даже в вымышленной истории.
— Это же Бо Пип! — шепнул Коннер Бри. — Ты её в «Кладбище живых мертвецов» вписала?
— Наверное, это второй черновик, — сказала Бри. — Я расстроилась, узнав, как умерла Бо Пип, и добавила её в свой рассказ.
Они были поражены встречей со старой покойной знакомой, но Эммериху пришлось куда хуже — ведь Бо Пип была его матерью. Он хотел задать ей сотни вопросов, но боялся даже заговорить.
При виде Бо Человеку в маске показалось, что он очутился в кошмаре. Он не понимал, настоящая ли она или просто чудится ему из-за снотворного.
— Бо Пип? — потрясённо спросил он.
Все мёртвые женщины разом обернулись на голос. Только теперь они поняли, что не одни.
Увидев Человека в маске, Бо Пип пришла в ярость.
— Ллойд! — заорала она.
Остальные женщины ахнули.
— Это о нём ты нам рассказывала, Бо? — спросила Жанна д’Арк.
— Да, — ответила Бо Пип. — Это он меня использовал, обманывал, он мне сердце разбил! Я на этом кладбище только из-за него! Если бы не он, я была бы ещё жива!
— И смотри-ка, он не один, — заметила Анна Болейн. — С ним ещё трое.
— Их я тоже знаю, — сказала Бо. — С чего это вы якшаетесь с таким человеком, как он?
— Не по своей воле, честно! — сказал Коннер. — Он держит нас в заложниках!
Услышав это, Бо разгневалась донельзя. Она вышла из гроба и шагнула к Человеку в маске. Ничего страшнее он в жизни своей не видел. Ллойд прицелился в неё, но Бо не испугалась.
— Не подходи, или я выстрелю! — крикнул он.
— Ты больше не сможешь мне навредить, — сказала Бо.
Она потянулась к нему своими мёртвыми холодными руками, и Человек в маске выстрелил в неё — третьей и последней пулей. Бо Пип посмотрела на дыру, которую оставила пуля у неё в груди, и только больше разъярилась.
— Убьёшь меня однажды — позор тебе. Убьёшь меня дважды — позор мне! — сказала она.
— Отойди! — крикнул Человек в маске. — Я тебя предупреждаю!
— Твои угрозы так же пусты, как твоя душа, — сказала Бо Пип.
Ллойд попятился от неё так быстро, как только мог с раненой ногой. Он не смотрел, куда идёт, а зря, потому что споткнулся и угодил прямо в пустую могилу с безымянным надгробием. Человек в маске попытался выбраться, но внезапно из земли вырвались десятки разлагающихся рук и крепко схватили его. Они тянули и тянули его за ноги, за руки, за одежду, таща под землю.
— ПОДИТЕ ПРОЧЬ, ДЕМОНЫ! — завопил Человек в маске.
Он кричал, пытался вырваться, но их было слишком много. Чем яростнее он боролся, тем больше было рук. Даже когда Ллойд полностью ушёл под землю, его крики всё ещё были слышны, но становились всё тише и тише.
