– Даже если бы они и случились со мной, – грустно сказала мисс Петтигрю, – я все равно не схватилась бы. Не тот характер.
– Не стоит отчаиваться, – сказала мисс Дюбарри. – Что-то мне подсказывает, что жизнь вам еще подкинет сюрпризов.
Она в свою очередь похлопала по колену мисс Петтигрю, и нежная соблазнительность ее духов снова обволокла мисс Петтигрю, оставив ее в смешанных чувствах.
– Какой очаровательный аромат, – восхитилась мисс Петтигрю.
– Правда же? – довольно отозвалась мисс Дюбарри.
– В жизни не встречала подобного.
– Разумеется. Кроме меня, никто во всей стране не знает рецепта.
– Какая прелесть! Дорого?
– Девять фунтов унция.
– Сколько? – ахнула мисс Петтигрю.
– Ну, мне он обходится в десять шиллингов с половиной.
– И его… покупают?
– Отбоя нет. Но я поняла, что лучше всего не давать рынку проседать и постоянно делать вид, что на всех не хватает. Стоит только дать понять, что товара достаточно, и спрос очень скоро падает. А мои клиенты любят исключительность.
– Десять с половиной, – слабым голосом сказала мисс Петтигрю. – И девять фунтов.
– Ну, поскольку никто другой их производить не может, я сама устанавливаю стоимость. Если бы кто-то выведал секрет, цена упала бы немедленно. Платят-то за редкость.
Любопытство Мисс Петтигрю пересилило ее удивление.
– Если вы не против, как же вам удалось научиться еще и этому?
– Долгая история, – сказала мисс Дюбарри, – если ее правильно рассказывать. Я поехала на закупки во Францию, и там встретилась с Гастоном Лебланком. Величайший знаток парфюмерии. Ну, такой шанс упускать было просто нельзя. Пришлось потрудиться. Ему, разумеется, хотелось слить оба предприятия, меня не проведешь. Конечно, он был без ума не только и не столько от моих чар. Я его решила не разубеждать, и рецепт он преподнес мне в виде подарка на помолвку. Представляете? Ему это ничего не стоило, а секрет остался бы внутри семьи. Тогда я сбежала обратно в Англию.
– Обратно в Англию? – озадаченно сказала мисс Петтигрю.
– Естественно, – горячо сказала мисс Дюбарри. – А как же иначе? Он же не на мне хотел жениться, а на салоне. Как будто я этого не понимала. Это все эти штучки с материка. Если бы не салон, он бы никогда даже и не рассматривал меня в качестве невесты. Нет уж, извините, такое не по мне. Если уж делаешь предложение, то пусть к нему прилагается хотя бы немного страстности. Англичане же, напротив, хотят влезть не в дело, а в постель. Нас с ранних лет предупреждают именно об этом, и эту науку сложно забыть.
– А! – возмутилась мисс Петтигрю. – Вот как! В самом деле! Жениться на салоне!
Мисс Дюбарри полезла в сумочку, достала помаду и принялась снова вырисовывать себе губы. Мисс Петтигрю встала, подошла к камину и уставилась в зеркало над каминной полкой, на признаки подступающей старости – не столько морщины и складки, сколько потухший взгляд и безнадежное выражение. Прямые, жидковатые, тусклые волосы, светлые, словно выцветшие глаза, бледные губы, изможденное лицо, пожелтевшая кожа.
«Бесполезно, – подумала она. – Сколько пудры и румян на это ни положи, последствия дурного питания просто так не скроешь. А откуда взять лучшее питание, мне пока неизвестно».
Внезапно на нее снова нахлынул прежний мертвящий ужас – который немедленно исказил ее лицо привычной гримасой вечного беспокойства, стирающего последние следы молодости.
Мисс Петтигрю поспешно отвернулась от самой себя и стала смотреть на мисс Дюбарри, на ее дорогое платье, аккуратную головку, черные волосы, алые губы, прелестную матовую бледность.
«Нет, – подумала она. – Никогда, ни в какое время невозможно было сделать из меня ее. Даже в юности. Дело не в румянах. Мы по-разному устроены».
Она собралась снова сесть, но в это мгновение дверь спальни отворилась, и на пороге возникла мисс Лафосс.
Глава седьмая
15:44–17:02
Мисс Лафосс вышла в комнату – развевающаяся черная ткань, блестящий серебряный воротник и серебряный пояс, сияющие светлые волосы – как бледно-золотая корона. Мисс Петтигрю показалось, что мисс Дюбарри как-то поблекла.
«Ага! – подумала мисс Петтигрю, чувствуя ревнивую гордость. – Против природы искусство бессильно».
– Делисия! – вскричала мисс Дюбарри, вскакивая на ноги. – Я уж отчаялась тебя увидеть!
– Эдит, прошу, успокойся. Ты слишком возбуждена.
– Посмотрела бы я на тебя на моем месте.
– Ну, предположим, – сказала мисс Лафосс миролюбиво. – Со стороны, конечно, легко говорить. Однако как вы поладили с Джиневрой, пока я заставила тебя ждать?
– А, чудесно. Мы прекрасно поболтали. Я хвасталась, это всегда приятно.
– Нет же, – поспешила вставить мисс Петтигрю. – Вы всего лишь отвечали на мои вопросы.
– Я вам верю. Обеим, – улыбнулась мисс Лафосс.
– О, Делисия!
Мисс Дюбарри всхлипнула. Очевидно, все ее горести снова нахлынули на нее. Ее лицо искривилось, но мысль о косметике удержала ее на грани слез. Она присела на диван и попыталась взять себя в руки.
– Да, – сказала мисс Лафосс сочувственно. – Я готова слушать. Где же сигареты… А, вот они.
Она зажгла две сигареты, одну для себя и одну для мисс Дюбарри, и села рядом с ней.
– Ну, рассказывай.
Мисс Дюбарри жадно затянулась.
– Тони ушел.
– Не может быть!
Мисс Петтигрю присела в стороне, чувствуя себя лишней. Это был разговор между подругами, они сразу же забыли о ней. Ей захотелось встать и выйти, но просто покинуть комнату без единого слова было бы невежливо. В конце концов, мисс Дюбарри знала, что она здесь, поэтому нельзя было сказать, что она подслушивает. А уходить ей не хотелось. Напротив, ей хотелось узнать, кто такой Тони и почему он ушел от мисс Дюбарри. Ее также начало одолевать горькое, завистливое чувство – зачем же эти прекрасные женщины приоткрыли ей свой мир, полный чудесных приключений, на такой краткий срок.
– Так и есть, – кивнула мисс Дюбарри.
– Вы же и раньше ссорились.
– Да. Но не так, не по-настоящему. Я чувствую разницу.
– Понимаю, – сказала мисс Лафосс. – Так что все же случилось?
– Ну, ты же знаешь Тони. Он так ревнив, что стоит перекинуться парой вежливых слов с лифтером, и он уже подозревает измену.
– Да. Но нельзя не признать, что твоя пара слов обычно звучит очень… убедительно.
– Знаю, знаю. Привычка. Пока не добьешься определенного положения, это единственный способ, а потом очень сложно разучиться.
– Да, – снова согласилась мисс Лафосс.
