Какие-то ребята говорят мне о новом приложении, которое они разработали. Оно перевернет мир, если я просто произнесу название приложения, если я подумаю о нем сейчас.
– Сюда, Дэйв!
– Хорошо выглядишь, Дэйв!
Конфликт в Сирии. Убийство китов в Норвегии. Голодающие в Эфиопии. Кто-то что-то должен сделать. Рост осведомленности. Вирусные ролики.
Если бы ты мог… только на секунду… и тогда ситуация изменится…
– Сюда, Дэйв!
– Хорошо выглядишь, Дэйв!
Дэйв.
Дэйв.
Дэйв.
Дэйв.
Дэйв.
Дэйв.
Дэйв.
Я пробираюсь сквозь толпу к обочине, где меня ждет машина.
Мне наконец удалось захлопнуть дверцу, с трудом освободив застрявшие в ней пальцы. Я ударяю по замку и вздыхаю с облегчением.
– Добрый вечер, сэр. Куда мы направляемся?
Я смотрю вперед. Водитель улыбается в зеркале заднего вида. Он старше меня. Он мог бы быть моим отцом. Я надеюсь, что он никогда обо мне не слышал и понятия не имеет, кто я такой, хотя есть что-то в его улыбке настораживающее. Она слишком широкая и доброжелательная, поэтому понимаю – лишь профессиональная осторожность мешает ему что-то сказать, о чем-то начать попрошайничать. Тогда я перевожу взгляд на приборную панель.
Я прав. Рядом с навигатором его мобильный телефон – экран разблокирован, и блестит знакомый серебряный логотип.
– Просто поезжайте, – огрызаюсь я.
– Куда-то конкретно, сэр?
– Просто поезжайте. Куда угодно.
Водитель включает передачу, отпускает ручной тормоз, и мы погружаемся в ночь.
Когда между мной и толпой возникает дистанция, я говорю водителю, куда меня надо отвезти.
– Уверены, сэр? – спрашивает мужчина, повторяя адрес.
Я вздыхаю.
– А в чем проблема?
– Я слышал, там какие-то сложности – было в новостях. Плохо. Кажется, всю улицу перекрыли.
Молча вынимаю телефон и скольжу пальцем по экрану.
У основных новостных сайтов пока мало информации.
«Активистов подозревают в крупном нападении на штаб-квартиру МайндКаста. Неподтвержденные сообщения о многочисленных жертвах. Наши репортеры уже выехали на место событий…»
Социальные сети опережают сайты. Пользователи говорят, что нападения связаны с попыткой похищения Дэвида Кэллоу в прошлом месяце – то есть меня.
Люди смеются, их шутки я не понимаю. Мемы с надписями «Овца» и «Оптимайзер» и одни и те же приколы повторяются вновь и вновь. ЛОЛ. Катаюсь по полу. Бесконечные смайлики истерического смеха.
Я снова пытаюсь позвонить Саре и узнать, в курсе ли она.
Нет ответа.
Оставляю Саре сообщение, говорю, что волнуюсь. Рассказываю ей об анонимном звонке и о Кате.
Заявляю, что хочу покинуть шоу.
Обновляю ленту, продолжаю ее прокручивать.
Приходят свежие отчеты. Информация. Дезинформация. Пользователи постят фотографии в прямом эфире. Темные, размытые картинки подтверждают то, что теперь сообщают и новостные сайты: предыдущие описания атаки ни на чем не основаны, повреждение собственности – минимально, никаких мотивов не обнаружено, преступник не идентифицирован и предположительно до сих пор находится на свободе, и по сути есть только одна жертва – одинокая сотрудница.
Я чувствую, как голова начинает кружиться.
Я обновляю ленту и продолжаю поиск.
Вдруг мой телефон начинает вибрировать. Вспыхивает имя Сары.
Наконец-то!
– Сара? Где ты, черт возьми, была? Я несколько дней пытался до тебя дозвониться. Ты получила мое сообщение? Идет какая-то атака на МайндКаст. Алло? Алло?
Раздается искаженный стон. Мой голос звучит эхом.
– Алло! Где ты?
– Дэвид, что-то не так с… Срочно… Чип…
Ее голос пропадает и теряется в потоке белого шума.
– Алло, Сара! Скажи еще раз. Сара!..
Я прижимаю телефон к уху. Глаза закрыты, и я пытаюсь разобрать ее голос.
Мне кажется, что динамик вибрирует. Внезапно голос Сары возвращается, обрывочный, будто женщина зовет меня через океан, а ее голова опускается то выше, то ниже волн, словно Сара изо всех сил пытается удержаться на плаву.
– Я кое-что выяснила… В опасности… Ксан…
– Сара. Эй! Что ты выяснила? Алло? Алло?
Рев статического электричества, и связь прерывается.
Я опять набираю ее номер, но попадаю только на ее голосовую почту.
Где-то рядом взрываются сирены.
– А дело серьезное, – произносит водитель. – Говорят, какие-то психи. Не удивлюсь, что какие-то чертовы кексы с цепи сорвались.
Я впиваюсь взглядом в экран, пытаясь понять происходящее. Обновляю ленту, продолжаю ее прокручивать.
Одна сотрудница.
Похоже, никто ничего не знает. Никто не называет имена.
В этом нет необходимости.
Я открываю «Новое».
Обновить ленту.
Обновить ленту.
Другой отчет. Новость. Информация. Дезинформация.
Пострадавшую доставили в местную больницу. Она жива, но находится в критическом состоянии. Кто-то упоминает колотые раны. Другие якобы слышали выстрелы.
Информация. Дезинформация.
Какое-то агентство утверждает, что у него есть эксклюзив. Инсайдер сообщает, что жертву чудовищно изуродовали: ей вырезали язык.
К горлу подкатывает тошнота.
– Точно, это здесь, сынок. Может, они тут все заблокировали. Нужно подождать, пусть выстроят уродов у стены. Покажите пример. Я не расист, но…
Я обновляю ленту.
Я обновляю ленту.
Я обновляю ленту.
Затем, расположившись между мемами и каламбурами, связями и комментариями, другое информационное агентство разместило еще один эксклюзив.
Фотография с удостоверения личности погибшей сотрудницы, запечатанная в пакете для улик и забрызганная чем-то, напоминающим кровь.
Картинка маленькая и не в фокусе, а название на ней отредактировано.
Тем не менее нет никакой ошибки. Острые черты лица. Черные волосы. Пронзительный взгляд цвета сланца.
Катя.
Когда я добрался до здания МайндКаста, большинство полицейских уже ушли.
Несколько репортеров еще слоняются вокруг в поисках сенсации. Я отмахиваюсь от их вопросов.
– Без комментариев, – бормочу я, проскальзывая мимо баррикад под желтой кордонной лентой.
