Мы идет по лабиринту из стекла и зеркал. Ксан перегоняет меня и, как кролик, мчится по офисному пространству. На столах лежат груды каких-то документов.
– Кстати, я не уверен, что чей-то совет насчет медитации был хорошей идеей, хотя с точки зрения зрителей – это как смотреть заставку в оздоровительном спа. Ты не получишь полмиллиарда фанатов, каждый день наблюдающих за облаком, дрейфующим по небу. Поверь мне, приятель.
Наконец мы возвращаемся в вестибюль. Ксан поворачивается ко мне. Облик бомжа кажется мне фальшивым. Передо мной – замаскированный предприниматель. Его зубы сверкают, его борода топорщится. Грудь колесом выпирает из-под тряпья.
Ксан доволен, как будто только что он заключил крупную сделку.
– Тебе нужно, чтобы я назвал тебя машиной по производству ментальных видео? – спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
– Я в порядке. Я могу даже прогуляться.
– Подышать свежим воздухом?
Ксан кивает.
– Ну, будь осторожен, братан. В городе – куча психов.
Он протягивает мне руку для пожатия, и я вижу на рукаве его рубашки темно-красный след.
Ксан замечает мой взгляд, улыбается и быстро засучивает рукава.
В одно мгновение пятно исчезает.
Я думаю: «Может, это след от пива?»
Я думаю: «Может, его там вообще никогда не было?»
Я думаю: «Стоп, приятель».
Мы пожимаем друг другу руки.
Я направляюсь к выходу, но Ксан зовет меня:
– Эй, я хочу сказать, что теперь, когда мой бизнес в Штатах закрыт, я снова буду работать полный рабочий день. И ты будешь видеть меня чаще, Дэйв.
Я продолжаю идти.
Я не оглядываюсь назад.
На улице – мокрый снег. Ледяные снежинки холодят мою кожу, а дыхание ускользает наверх и теряется где-то в облаках. Улицы пустынны, полиция давно собрала все улики. Даже представителей прессы нигде не видать. Они ушли отсюда и двинулись на поиски следующей сенсации. Ринулись к новой жертве, к новому свидетелю. Бесконечная конвейерная лента страданий. Единственный благоприятный признак – одинокая полицейская лента, развевающаяся на ветру.
Я застегиваю пальто и плетусь по тротуару. Я не поднимаю головы.
Я и понятия не имею, куда иду, лишь бы подальше от МайндКаста.
Подальше от Ксана.
Подальше от Кати.
Подальше от всего этого.
Я продолжаю тащиться вперед, мое лицо и пальцы онемели, голова тяжелеет и кружится. Я стараюсь не думать. Так проще. И безопаснее.
Я смотрю себе под ноги и наблюдаю за своими кроссовками. Представляю, что рассекаю темно-серые волны океана гудрона.
В конце концов я останавливаюсь, слишком уставший и замерзший. Я вынимаю телефон, чтобы запросить Убер. Провожу пальцем по экрану – и он разблокирован. У меня тридцать пропущенных звонков, и все они от Сары.
Тут же перезваниваю.
– Алло?
– Сара? Ты меня слышишь? Я только что встречался с Ксаном. Случилось нечто ужасное. Мне нужно…
– Алло? – повторяет женский голос. – Кто это?
– Что? Сара?! Это я, Дэвид.
Но теперь у меня возникают сомнения. Голос не тот. Похож, но какой-то чересчур юный.
– Привет, Дэвид.
Точно. Со мной разговаривает не Сара.
– Я – Памела, сестра Сары.
У меня перехватывает дыхание.
– Произошел несчастный случай. Они сделали для нее все, что могли, но… – Памела всхлипывает. – Мне так жаль, но…
Слезы.
– Я знаю, как много ты значил для нее. Сара всегда говорила о тебе.
– Да.
– Ты был ее любимым клиентом.
Она…
– Дэвид, послушай… Сара…
– Она…
Ушла.
Алиса не опоздала. Она сидит за столиком маленького кафе, где я назначил ей встречу. На столе – капучино, рядом привычные блокнот и диктофон. Я уверен, что за мной не следят, но соблюдаю осторожность, поэтому прохожусь мимо окна три раза, прежде чем войти.
Я попросил Алису сесть где-нибудь в углу.
Проскальзываю внутрь, сажусь напротив Алисы и осмеливаюсь посмотреть на нее.
– Ну, здравствуй, Джеки О.
Я откидываю капюшон, снимаю солнцезащитные очки и кладу их на столик.
– А ты смешной! Ну и лицо у тебя! Я всегда думала, если ты избегаешь излишнего внимания, то надо носить солнцезащитные очки. Правда, в британскую зиму подобное, наверное, выглядит странно…
Я вздыхаю. Может, мой приезд сюда – ошибка.
– Эй, я шучу, – вдруг говорит Алиса серьезно. – Я знаю про Сару. Как ты себя чувствуешь?
Сара. Официальная легенда гласит, что она погибла в результате передозировки. Какая-то путаница с обезболивающими, которые Сара принимала из-за смещенного позвоночного диска, хотя я никогда не слышал, чтобы она жаловалась на боли в спине. В любом случае я пребываю в шоке. Как ей удалось случайно проглотить шестьдесят таблеток? Факты расплывчаты.
Газеты почти не освещали ее смерть… Правда, были некрологи, кажется, состоящие из цитат ее клиентов, взятых со страниц в социальных сетях, неизменно сопровождаемые чрезвычайно неудачной фотографией, сделанной на пляже в Бали около девяти лет назад. По просьбе сестры Сары, Памелы, я не пришел на похороны.
Ее семья боялась, что мое присутствие превратит церемонию в цирк. С тех пор я стараюсь изо всех сил быть занятым. Отвлекаться и не думать. При упоминании имени Сары я пытаюсь сдерживать эмоции.
Главное, чтобы голос сейчас не дрогнул.
– Да, безумие. Не могу думать о произошедшем, – я сглатываю и делаю глубокий вдох. – Мы давно не общались. Если честно, после того как началась трансляция МайндКаста, мы отдалялись друг от друга. Сара занималась контрактами, а я погряз в шоу. Печально. Раньше мы были близки. Особенно в первые дни. Сара открыла меня миру. Я здесь благодаря ей. Но в последнее время Сара стала отчужденной, замкнутой. Я с трудом могу припомнить, когда в последний раз мы по-настоящему общались. Но буквально на днях она сама позвонила мне. Прямо перед тем, как с ней произошло несчастье.
– И что она сказала?
– Не знаю. Связь оказалась плохой. Наш разговор внезапно прервался. Сара… она была немного странная… Может, расстроенная. Она упомянула о какой-то своей находке и… пропала.
Алиса кивает.
– Зависимость – ужасная болезнь. Делает людей эгоистичными. Изолирует от всех.
– В том-то и дело. Я не верю, что она…
Я заставляю себя прерваться и сменить тему.
