— Стойте-ка, господа, сначала пусть эта телега проедет, а потом мы уж примемся за обследование двери, которая убивает одним прикосновением. Только пусть телега проедет! Не будем связываться с горожанами, а то поднимется такой шум, что хоть святых вон выноси!
Все согласились с этим и прижались к стене. Но оказалось, что телега вовсе не собиралась проезжать далее; наоборот, она остановилась как раз перед домом.
Келюс был немало удивлен. Что могло понадобиться здесь этим людям?
— Проезжайте своей дорогой, друзья мои! — сказал он. — Полицейский час давно пробил, и теперь не время болтаться по улицам!
В ответ на это насмешливый голос произнес:
— Мы и не болтаемся, барин, а остановились, приехав, куда нам надо.
— Проезжай! — в бешенстве крикнул Келюс.
Он обнажил шпагу и двинулся к телеге, товарищи и рейтары последовали за ним.
— Вот как? — продолжал тот же голос. — Я вижу, что вы в большой компании, сударь!
— Проезжай! — крикнул в свою очередь Шомберг, стараясь схватить одну из лошадей под уздцы.
Но в то же время в первом этаже дома одно из окон открылось, и оттуда послышался голос гасконца, крикнувшего:
— Эге! Да это Ноэ!
— Я здесь! — ответил тот, который вступил в препирательства с Келюсом.
— Слава богу! Ноэ, милочка, я сосчитал их — их девять. Одного я убил, осталось восемь. А вас сколько?
— Семеро! — ответил Ноэ.
— Значит, на четыре больше, чем нужно, чтобы разогнать весь этот сброд! Мы с Гардуино очень заняты, избавьте нас от этих господ!
В то время как Генрих говорил это, блеснула молния, послышался звук выстрела, и мимо уха Генриха просвистела пуля.
— Вы ужасно неуклюжи, господин д'Эпернон! — насмешливо крикнул наваррский король. — Стреляя так неловко, не выслужишь орденочка!
— Это он! Это гасконец! — заревел Шомберг.
— За дело, друг мой Ноэ! Задай им трепку и прогони их пинками до самого замка!
Но приказ был излишен: Ноэ, Лагир и остальные юные гасконцы уже спешили с обнаженными шпагами навстречу отряду Келюса. Остался на месте только седьмой из спутников Ноэ, величественно восседавший на козлах. По-видимому, он спокойно ожидал момента, когда его товарищам понадобится подкрепление.
Несмотря на свою изнеженность, Келюс мог быть при случае храбрым. Только один Крильон внушал ему бесконечный ужас, но ведь и то сказать — Крильон не знал себе соперника в то время и пользовался к тому же чрезвычайным авторитетом. Поэтому теперь он спокойно поджидал натиска Ноэ с товарищами.
Рейтары, увидев приближавшихся гасконцев, встретили их залпом. Но они поторопились, плохо прицелились, и из среды противников выбыл из строя только один. Вторично зарядить аркебузы рейтары не успели, и им пришлось вступить в рукопашную.
Келюс, д'Эпернон и пятеро рейтаров сцепились с гасконцами, но те в первый же момент выбили из строя двоих рейтаров. Поэтому сразу установился парный бой, в котором не принимали участия со стороны гасконцев кучер, а со стороны миньонов — Шомберг. Последний от нечего делать занялся высаживанием двери дома Гардуино.
Заметив это, возница медленно слез с козел и, подойдя к Шомбергу, сказал: «Простите, сударь, но я вижу, что вы не заняты, а потому…» — и он обнажил шпагу.
Шомберг взглянул на него и испуганно вскрикнул:
— Это Крильон!
Келюс, храбро выдерживавший натиск Амори де Ноэ, услышал этот возглас, испуганно обернулся и… пал, пораженный прямым ударом шпаги Ноэ в грудь!
Лагир и Эпернон бились с ожесточением, не уступая друг другу ни пяди земли. Поэтому Ноэ отправился на помощь к самым младшим товарищам, сражавшимся с рейтарами.
Тем временем Шомберг довольно прилично держался против Крильона, который был в отличном расположении духа.
— Дорогой мсье Шомберг, — сказал он, — не скрою, что я очень доволен вами: вы фехтуете на славу!
— Для меня большая честь — возможность скрестить оружие с вами, герцог! — насмешливо ответил Шомберг.
— Поэтому я хочу на некоторое время пощадить вас, чтобы мы могли поболтать друг с другом.
— Убейте меня, если можете, герцог, но не щадите! — сердито ответил Шомберг.
— Какого черта вам здесь нужно, собственно говоря?
— А вам?
— Я пришел на помощь друзьям!
— Вот и я тоже!
— Вот как? Ну, будем продолжать!
Но продолжать им не удалось: шум битвы разбудил весь околоток, и крики горожан, высунувшихся из окон, привлекли внимание дюжины рейтаров, пьянствовавших в соседнем кабачке и сейчас же бросившихся на помощь соотечественникам.
— Черт возьми! — сказал тогда Крильон. — Это настоящее сражение! Надо кончать!
Он сделал выпад, и Шомберг рухнул на землю, как перед тем Келюс.
Эпернон, получивший от Лагира уже три изрядные раны, собирался удрать с поля битвы, но появление рейтаров придало ему храбрости. Вдруг в верхнем этаже дома Гардуино распахнулись два окна и в них показались наваррский король и Рауль с аркебузами на прицеле. Грянуло два выстрела, и два рейтара рухнули на землю. В тот же момент послышался громовый голос Крильона, гаркнувшего:
— А, канальи! Значит, вы забыли, что меня зовут Крильон?
Через десять минут после этого шесть трупов лежали на улице. Шомберга и Келюса, которые еще дышали, перенесли в соседний дом, а Эпернон, в сопровождении уцелевших рейтаров, обратился в бегство.
Тогда Крильон сказал Генриху Наваррскому:
— Поспешим, государь, потому что французский король способен послать на нас целую армию, когда узнает о смерти своих миньонов!
XVII
— Друг мой Крильон, — ответил Генрих, — я сам хотел бы как можно скорее покинуть Блуа, но… мы должны взять с собою старого Мальвена и его внучку Берту!
— Вот как? — улыбаясь отозвался Крильон. — Готов поручиться, что тут уже…
— Как всегда, добрый мой Крильон; как мое ухо чутко прислушивается с радостным трепетом к звону скрещиваемого оружия, так и сердце вечно будет биться навстречу новой страсти! Но и помимо того опасность…
— Да ведь мои родственники охраняют ее, с нею ничего не случится, государь!
— Сегодня да, но завтра? Нет, Крильон, ступай за нею и приведи ее прямо на шаланду!
Крильон поклонился и отправился исполнить поручение. Тогда Генрих приказал вытаскивать бочки с золотом и нагружать их на телегу, что было делом четверти часа. Теперь можно было уже двинуться в путь, но в самый последний момент Генриху пришла в голову новая мысль.
— Вот что, господа, — сказал он, — я решил раздобыть для вас пропуск, который проведет нас через все католические армии мира!
