Ну что же, справлялись с подобным противником и десять тысяч греков Ксенофонта во время своего знаменитого анабазиса, фаланги Александра Великого, вонзившие македонскую сариссу до самой Индии, легионы Максимина Фракийского, и много кто еще, я читал. Воду ведь не нужно рубить. Её можно вычерпать, можно развести огонь и испарить. На каждую силу есть другая сила. Управимся как-нибудь.
Воинственные размышления напомнили занятный случай из армейской моей жизни, что произошел за пару дней до императорского смотра.
Случай, конечно, забавный, а с другой стороны посмотреть – ох какой был хороший шанс оконфузиться! Давненько не припомню такого в моей уже тринадцатилетней карьере, наполненной неуставными поступками, нарушениями легенды и секретности.
Пригнали последнее пополнение. Раскидали ровным слоем по ротам. Естественно, за такое время ничего путного из новобранцев сделать не выйдет, но хоть посмотреть, познакомиться. Вдруг опытный народец затесался ненароком на наше счастье? Ветераны… Словом, выстроил я свою роту и начал наводить культурную коммуникацию.
Всего в довесок мне досталось от щедрот Конрада шесть человек. Двое с виду полные охламоны. Снаряжение на них все сплошь казённое и сидит как седло на корове, и как козел на заборе. Ладно, оставлю в тылу построения, авось не пропадут сразу же… а там – на войне людишки быстро плохому учатся, если выжить удалось.
Остальные, на первый взгляд, ничего себе. Крепкие мужички, трое даже в своих латах. Ветераны, стало быть. Побывавшие. Повидавшие. Таких и учить особо не надо. Лишь бы с парнями смаршировались, но это у нас ещё будет возможность.
Стали знакомиться. Я прохаживался вдоль строя и торжественно басил:
– Ну что, ослы свинские? Повоюем? Правило у меня одно: дерутся все, как звери. Если кто струсит, или, не дай Бог, побежит, зарежу. Словом, стоять крепко и слушать команд. Тогда останетесь жить. Добро пожаловать в мою любимую роту!
Два новобранца дрожали листками на ветру моего голоса, совершенно бледные. И как их занесло в армию? Напоили и заволокли? Быть может. Парни в своих доспехах, которых я определил как ветеранов, рассматривали меня с явной насмешкой, ещё бы, они разных командиров повидали уже. Ну ничего, дурь из башки я выбивать научился. Ещё один, неопределимого качества новобранец, смотрел спокойно, я бы сказал, с интересом. Глаза хорошие. Взгляд твердый. Сам роста среднего, рыжий.
Я полез в ротный список.
– Гюнтер Шильд, умелый солдат, пришел с полудоспехом и своей алебардой. – Я глянул поверх листа, вперед вышел один из ветеранов. – Ты где служил?
– В Италии, герр ротмистр.
– Встань в строй. Та-а-а-к, Петер Файнер, умелый солдат, нанялся со своим доспехом, айзенхутом, алебардой. – Второй латник вышел вперед. Хорош. Этому в бою спину доверить можно без опаски. – А ты где служил?
– В армии трухзеса его императорского величества фон Вальдбурга, герр ротмистр.
– Фон Вальдбурга? Крестьян, значит, гонял?
– Так точно, герр ротмистр!
– Встань на место. Йозеф Годой, новобранец, «заклепка» выдана из арсенала вместе с алебардой. Вербовался со своей шпагой. – Трясущийся рекрут вышел из строя. Молодой совсем. И ладно, все мы рано начинали, я тоже. – Что за фамилия? Ты что, швейцарец?
– Т-т-т-а-к, герр р-р-ротмистр, папаша наполовину швейцарец из под Ж-ж-женевы, г-г-гер ротмистр.
– Не трясись, г-г-г-г-ер Р-р-р-ожа, передразнил я, мерзенько поводя плечами и уродуя губы, чем вызвал довольных гогот своих парней. – Помнишь, что у нас с трусами делают? От то-то же. Встань на место. Следующий… кто тут осчастливил своим присутствием мою ненаглядную пехоту? Юрген… не понял… Это что шутка? Юрген Шайсе?
Бойцы зашлись в бу-го-га, переходящем в судороги, я не выдержал и тоже начал прыскать. Вперед вышел второй рекрут, ковырявший в носу, и сажавший козявки по краешкам пластин набедренной ташки. Харя туповатая и нагловатая. Весь в оспинах.
– Дед был золотарь и прадед и папаша – золотари. И я – говночерпий. Фамилия наследственная. – Народ ржать уже не мог и тихо скулил. Рекрут Шайсе невозмутимо добыл еще одну сухую соплю и устроил поверх пластины.
– Встань в строй. Еще раз забудешь сказать в конце «герр ротмистр», тут же получишь в морду. Юрген Шайсе, гы-гы-гы… Следующий. Так. Ещё один клоун? Теодор Инсбрук, умелый солдат. Что за чёрт, что за фамилия? Если ты Инсбрук, то я тогда Пауль Мюнхен.
– Герр ротмистр, служил в Италии и Шлезвиге, герр ротмистр! Счастлив присоединиться к войску, герр ротмистр!
– Он счастлив… я рад, что ты счастлив… ты смотри, Инсбрук, мне все равно от какого дерьма на гражданке ты тут прячешься, всё что было, осталось вот за этим порогом, – я размашисто перечеркнул песок острием меча, – здесь все начинается заново, в армии ты всё равно, что младенец. Главное, не обосрись в бою и будет у нас мир да любовь. В строй. Т-а-а-к, Пауль Гульди, саксонец, умелый солдат… не понял?
Я был здорово ошарашен, хотя после Инсбрука и, тем паче, человека по фамилии «говно», кажется, нужно быть готовым ко всему. Но чтобы вот так… Полный тезка, да еще саксонец – это явный перебор. Надо же, встретить свое собственное легендарное прикрытие нос к носу! В тысяче миль от Саксонии, да еще так неудачно перед ясными очами всей моей доблестной сотни.
Впереди строя стоял тот самый, понравившийся мне парень со спокойными глазами.
Надо было срочно спасать положение:
– О как! Пауль Гульди! Саксонец! И я Пауль Гульди, саксонец. Земляки, стало быть. Может даже родственники. Ты не из под Дрездена?
– Я из самого Дрездена, герр ротмистр. А вы, герр ротмистр?
– Но-но, поговори мне. Не забывайся, земляк, мы в строю. Ты где служил?
– В войске курфюрста Саксонского. – Он сделал паузу, под моим внимательным взглядом понял, что кое-что важное упустил и тут же поправился, – герр ротмистр.
– Вот то-то. В строй встань. – Далее надо было сказать что-то очень бравурное и начальственное, чтобы сгладить впечатление и избежать немедленных расспросов, что я и сделал.
– Значит так, обращаюсь ко всем, и к новому пополнению и к старичкам. Скоро выступаем. Когда дело дойдёт до дела, слушать команд и выполнять беспрекословно! Идём мы, как вы знаете, за море, в Тунис. Земля там чужая – это вам не шуточки. В случае чего, там даже в плен сдаться некому, нас ждёт «плохая война». Не забывайте, что мы сражаемся под священными знамёнами Империи! Под ними сражались и погибли многие славные ландскнехты. Так что памяти павших будем достойны! Хох Кайзер!!!
– Хох! Хох! Хох!
– Со своей стороны обещаю: все отличившиеся будут награждены, а все обосравшиеся, соответственно, примерно наказаны… – и так далее. Стандартная по-военному звонкая ахинея. Я так научился говорить буквально часами.
Но что я могу сказать по делу? Только: о-па! Чуть не засыпался на ровном месте! Спасибо, дорогие мои коллеги из группы легендирования. Прикрытие составили на высшем уровне. Никакого Пауля Гульди по идее не должно было существовать ни в Дрездене, ни рядом. Сволочи, больше слов не хватает. Выкручивайся тут за них.
