Ночью 21 июля в пяти милях к югу от города меня будет ждать челнок.
А может быть, и не исчезну. Улетать, откровенно говоря, неохота. Что мне делать там, на Асгоре? Ради чего жить? За тринадцать лет на Земле я отвык от безопасного растительного существования, и прошлое мое кажется пресным как кошерная лепешка. Настоящая жизнь здесь. Согласен, это на любителя, но я говорю сейчас о своих ощущениях. Это мой выбор, поймите правильно. К тому же на Земле среди рощ и полей Испании меня ждет (я уверен, что ждет), та, которую я люблю, и которая любит меня.
Вы спросите, куда делась целая прорва дней между 16 июня, когда подошли к Гулетте и 19 июля? Справедливый интерес. Ответ прост: штурм Гулетты провалился, и мы вынуждены были просидеть там почти месяц! То чего так боялся император и военный совет, а заодно все наше могучее воинство, свершилось. Началась осада. На расстоянии буквально вытянутой руки от цели. Даже несгибаемый делль Васто ратовал за отступление и эвакуацию в Испанию. Но воля Карла пересилила.
15 июля началась вторая бомбардировка, гораздо более продолжительная и мощная. Пушки практически срыли больверк, разнесли ворота и пробили несколько брешей в стенах. Комбинированная атака с моря и суши принесла плоды, мы ворвались на улицы. Начался бой.
Скоро выяснилось отчего крепость так умело и успешно сопротивлялась. Гарнизон состоял из семи тысяч отборных янычар из гвардии самого Сулеймана Великолепного! А все пушки оказались заклеймены тремя лилиями! Проклятые французы вели двойную игру! Чему я, впрочем, не удивился.
Гарнизон возглавлял лично Хайраддин – Защитник Верных, мать его так. Проклятый пират оказался вёрток, как куница – его не удалось сцапать, он сумел отойти в Тунис. Тем не менее, Гулетта пала, дорога была открыта.
17 июля Барбаросса решился на полевое сражение, которое с треском проиграл. Еще бы! Он был выдающийся моряк, но никак не полководец.
Его пятидесятитысячная армада была разорвана в клочья. Баталии пехоты под прикрытием мушкетеров продавили центр, заставив отступить янычар, испанская конница отогнала легкую кавалерию, а германские рыцари стальным тараном раздавили спах на фланге. Мы захватили почти все пушки, перебили более двадцати тысяч человек и взяли множество пленных. И очень разозлились.
18 и 19 июля артиллеристы нацеливали орудия, а инженеры возводили укрепления вокруг обреченного города. Завтра начнется огненный налёт, который не прекратится до тех пор, пока не затрещат стены. Потом будет бой и будет смерть.
Я пойду на приступ со своими братьями и буду сражаться, как пристало честному ландскнехту. Ветеранов, помнящих Бикокка и Павию, осталось совсем не много, я среди них. Молодые солдаты возмужали, окроплены кровью, посыпанные пеплом – они теперь наши братья. Те кто выжил и, те кто упокоился на века в море и горячем песке. Мы вместе пойдем на штурм под бодрый марш пушек и барабанов.
Зачем мне это надо? Я до сих пор не уверен, что собираюсь улетать, ведь я обещал Заре остаться на Земле. Клялся даже, хоть она меня отговаривала. Передам документы на челнок, сделаю ручкой. Моя земля отныне здесь. Быть может меня убедят возвращаться. Быть может оглушат шокером и затащат бесчувственное тело на борт. Решат, что я не в себе и помогут таким оригинальным образом. Все может быть, но сердце мое останется на Земле. Навсегда. Лет через дюжину прилетит новый корабль, тогда я решу, продлять ли командировку ещё, не знаю.
Встает Солнце. Моё отныне и навеки. Лагерь шевелится разбуженным муравейником. Скоро рассыплются барабанные дроби и начнется то, ради чего мы здесь. Я не брошу моих товарищей, я буду с ними до конца.
На этом заканчиваю. Не смею более утомлять вас, друзья, косноязычным своим повествованием. Надеюсь, что вы будете вспоминать хоть иногда наблюдателя первой категории Этиля Аллинара, или ландскнехта Пауля Гульди, как вам удобнее.
Прощайте.
P.S. Пора поднимать роту, а я так хочу спать, вот дерьмо!
P.P.S. Передайте Гелиан, что она дура, но я не обижаюсь.
Глава 15
Дон Франциско де Овилла находит себя, но попадает в неожиданный переплёт
Первый пилот привычным глазом осмотрел голографическую панель управления планетолета. Пальцы сплясали танец на золотистых клавишах, парящих над приборной доской. Индикаторы горели благонадежной зеленью, только столбик температурного датчика маршевых дюз не выбрался еще из оранжевой части спектра. То есть, еще не желтый, но уже не красный.
При посадке пришлось здорово перегрузить двигатели, а все из-за проклятых перестраховщиков, учинивших ради маскировки такую бурю, что тяжелая, надежная машина несколько раз чуть не сорвалась в штопор.
Напарник давно понимал его без слов, так как полетали вместе не один год. Поймав короткий взгляд командира, он включил интерком.
– Второй, рубка на связи.
– У аппарата.
– Пассажир упакован?
– Ага.
– Груз в порядке?
– Спрашиваешь!
– Я тебе дам «спрашиваешь»… совсем отвыкли от уставного обращения! Короче, слей на всякий случай информацию на бортовую сеть. Мало ли что. И давайте рассаживайтесь по креслам, готовность к старту пять минут.
– Есть готовность пять минут!
– Вот то-то же. Отбой.
Командир, слушавший незатейливый диалог без отрыва от предстартовой подготовки, усмехнулся, когда дошло до слов «отвыкли от уставного обращения». Еще бы. Отвыкнешь тут. Линейный корабль, к которому был приписан его планетолет, провел в дальнем рейде без малого шесть месяцев. Обитаемость на вымпеле первого ранга могла бы быть и получше, да что поделать – старое корыто.
Кроме того, до смерти надоела безвкусная пища из полуфабрикатов, регенерированный воздух и вода. И ни одной женщины. Экипаж совершенно одичал, зарос, разгуливал по отсекам в чем попало, общался как хотел. Что такое «есть, так точно, никак нет» даже и не вспоминали.
И вот, когда миллиарды километров пустоты остались за кормой, когда малосимпатичные миры Пояса Брамда стали казаться страшным сном, когда народ вовсю размечтался о послеполетной реабилитации, корабль разворачивают и загоняют в очередную галактическую задницу. Эвакуировать кого-то, вроде бы наблюдателя. Экипаж вдруг понял, что «сходу по бабам» отменяется и налицо огорчение.
Вы помните, наверное, почему пояс не чей-нибудь, а именно Брамда? И что правильно писать БРАМДа? Вот-вот, все восемь обитаемых планет настоятельно рекомендуется посещать как минимум на Бронированной Разведывательной Автомашине Десанта, настолько там погано. Официальное название уже никто не помнит – все лоции обозначают его как Пояс Брамда, в честь маленького броневичка.
Понятно отчего самыми модными темами на время стали: «на кой ляд сдались все эти наблюдатели вообще», «не плохо бы дать в морду рейд-мастеру, который загнал нас в эту жопу», ну и конечно обязательное – «штабные – сволочи». Но военные на то и военные. Присяга и все такое. Поворчали, развернули линкор, и как миленькие, поскакали эвакуировать, радостно подрабатывая крупом.
