В общем, нелегко мне было. И от напряженных нагрузок. И от требовательности Теней. И от нового увлечения шейри, благодаря которому мои силы таяли еще быстрее, чем обычно… Когда Ас наконец сообразил, отчего я каждый день буквально с ног валюсь, не имея даже сил доползти до ближайших кустов, демона ткнули мордой в мою слабость. Едва не начистили пятак. Обругали. Чуть не пнули. И запретили тратить наши общие силы впустую.
Мы с Лином расстроились. Я – потому, что это именно мои губы цедили ругательства и именно мой сапог едва не оставил на его боку внушительную отметину, а он – из-за того, что действительно увлекся и совершенно не подумал о том, что и у моих резервов может обнаружиться дно. В результате нам обоим пришлось-таки соизмерять свои желания с возможностями друг друга, и только тогда дело пошло на лад. Только тогда я наконец перестала умирать каждый вечер, а Лин научился экономно расходовать силы, потому что от тренировок отказываться не захотел, а энергию со временем научился не только расходовать, но и собирать. Сам. Без всякого участия с моей стороны. Идея, правда, тоже была моей, зато он самостоятельно ее обдумал и нашел способ сохранить мне здоровье. После чего я его звонко расцеловала, а потом показала ворчащим Теням язык. За то, что сами не сообразили и зазря изводили меня изнурительными тренировками, на каждую мою жалобу требуя лишь новых результатов.
Постепенно все наладилось.
Я медленно, но неуклонно осваивала новый материал. Больше не падала в обмороки после двухчасовой пробежки в тяжелом железе. Довольно сносно научилась махать сразу двумя мечами. Освоила легкий щит, который Тени посоветовали купить у встреченного по счастливой случайности торговца. Намного ближе познакомилась с палицей и булавой. Вполне могла потягаться в скорости с тиксой. Я уже не думала перед тем, как нанести удар, а мое тело научилось уклоняться совершенно машинально. На один только звук. По одному только шевелению воздуха. И даже Лин, которого я теперь частенько просила изобразить какую-нибудь кровожадную Тварь, все чаще промахивался, нападая на меня из засады. И все чаще мне удавалось уложить его на обе лопатки, подсекая прямо в прыжке или останавливая во время броска, перехватывая окрепшей рукой и легким тычком обозначая смертельный удар.
Я стала сильнее, это сущая правда. Быстрее и гораздо выносливее, чем даже месяц назад.
Я теперь умела много больше, чем могла даже надеяться.
А еще я наконец-то научилась ценить свои силы. И все чаще обходилась короткими, резкими, но действенными ударами, которые при всей своей внешней скупости имели весьма высокую эффективность.
Тени только многозначительно посмеивались, когда Лин с огорчением сообщал, что назавтра на его красивой шкуре, скорее всего, появится новый синяк. А если он начинал рычать, что больше не станет играть роль подопытного кролика, невозмутимо отвечали, что мне нужно тренироваться. Потому что у хорошего воина должен быть лишь один удар – смертельный. Поэтому-то и тренировалась я не с учебным оружием, а с боевым. Поэтому-то и не скакал вокруг меня учитель-старичок, потрясая бородой и выкрикивая нелепые премудрости. Поэтому-то и противником моим был не человек, а демон. И поэтому-то у меня появились неплохие шансы уцелеть даже в схватке со взрослым кахгаром.
На эти откровения я только хмыкала и скептически морщилась: насчет кахгара ребята, конечно, приврали, хотя за последнее время я действительно прибавила. Кстати, и в весе тоже, потому что набрала наконец неплохую мышечную массу, и особенно мои успехи стали заметны в мастерстве. Даже, чего греха таить, потихоньку гордиться начала. Однако после того, как очередная тикса едва не порвала мне бок, скисла. И с тех пор перестала считать себя непобедимой, великой и вообще… потому что слишком уж легко эта верткая Тварь меня достала. И слишком уж больно было потом сидеть, глотая проклятую «синьку» и со слезами следить, как срастаются порванные связки на плече.
«Ошибки совершают все, – сказал мне тогда Ас. – И каждый за свою жизнь хотя бы раз ошибался. Ты еще учишься, сестра. И учишься хорошо. Но ты не должна забывать, что мастер – это не тот человек, который совсем не умеет ошибаться. Мастер – это тот, кто умеет вовремя остановиться и исправить последствия своих ошибок».
Я запомнила. И с тех пор мои восторги по поводу новых возможностей заметно поутихли. А когда я научилась предугадывать не только появление Твари, но и понимать, в какой момент она решит наброситься, наша совместная охота постепенно начала превращаться в самую обычную, трудную, грязную, но очень важную работу. Которую хочешь не хочешь, а все равно кому-то надо выполнять.
Со временем куда-то пропал прежний азарт. Незаметно испарилось удивление при виде убитых мною, незнакомых ранее Тварей. Пропал жгучий интерес к поиску чего-то необычного… Теперь мне просто лишь требовалось запомнить то, что необходимо для работы. А всякие сантименты я отбрасывала, как лишний балласт, которому в моей новой жизни не было места.
За это время я начала намного лучше понимать своих учителей. Особенно то, почему при нашей первой встрече они казались такими бесстрастными. Теперь я тоже этому научилась. Как научилась оценивать происходящее с позиции: полезно – не полезно, приносит результат или же нет. Эффективно ли я сработала, или надо что-то исправить. И по этой причине очень скоро все мои мысли заняло обсуждение с Тенями стратегии боя с различными Тварями, о которых они имели весьма неплохое представление.
За эти дни я незаметно для себя самой стала гораздо ровнее в отношении к тем вещам, которые прежде считала важными и нужными. Менее эмоциональной, более собранной, сосредоточенной. Научилась жить в постоянной готовности к схватке и больше не вскакивала спросонья, если кто-то из Теней замечал присутствие Твари или рисковал разбудить меня после целого дня напряженных тренировок. Я начала гораздо спокойнее относиться к смерти, почувствовав какую-то удивительную размеренность происходящей вокруг меня жизни. Никуда не спешила, не суетилась, не мчалась в тот же миг на поиски рыскающей неподалеку нежити. Научилась философски относиться к своим успехам. При виде изготовившейся к прыжку Твари уже не испытывала трепета. Как не испытывала удовольствия при виде содрогающегося в агонии тела или отвращения во время вырезания клыков. Потом, когда мясницкая работа подходила к концу, привычным движением очищала меч от черной и порой ядовитой крови, после чего неспешно интересовалась, насколько хватит этой Твари для безбедного существования моих братьев-Теней. И, если стояла глубокая ночь, все так же спокойно возвращалась на стоянку, чтобы закрыть глаза и досмотреть прерванный сон. Если же спать больше не хотелось, то без подсказок Теней доставала мечи и, мысленно проигрывая недавнюю охоту, пыталась найти совершённые, но не ставшие фатальными ошибки.
Скитаясь по лесам на протяжении нескольких месяцев и незаметно привыкнув к бродячей жизни, я почти забыла про уют и комфорт, присущие мне в прежней жизни. Меня перестало смущать купание в холодной реке или отсутствие зубного порошка (к счастью, наследие эаров избавляло от многих телесных неприятностей, включая повышенную потливость или ненавистный кариес). У меня выработались совершенно новые привычки. Я научилась спать на голой земле, не смущаясь отсутствием перины. Мне стало безразлично наличие попутчиков. Меня больше не волновали взгляды встречных торговцев. Не вызвали эмоций скептические гримасы старост, когда я приходила и, называясь Фантомом, охотно бралась за любую работу. Я так же ровно приносила им останки убитых Тварей. Равнодушно отворачивалась, когда видела ошарашенные взгляды, забирала деньги и так же быстро уходила: с некоторых пор меня перестали трогать даже скапливающиеся в угрожающе распухшем кошелке лиры. Да и куда мне столько, если я живу, как отшельница? Разве что броню новую сторговать?
