Я согласно кивнула. Однако последовать мудрому совету не успела – на дороге, где-то со стороны холма, который мы с Лином совсем недавно оставили, снова послышался нарастающий топот копыт. А всадники на тракте дружно встрепенулись.
– Дерк, ты что, зов послал?! – негодующе повернулся один из Хасов к тому, что уже почти без сил лежал на конской холке.
– Да… – скорее догадалась, чем услышала я. – Надо сказать, что эрдала
[6]… и остальных больше нет. Предупредить, чтобы послали за другим отрядом… пусть… поспешат…
– Дурак! Спятил – так надрываться?! Ты же еле живой!
– Тварь… важнее…
Хасы зло переглянулись, но маг… видимо, это он и был… внезапно вздохнул и, потеряв сознание, рухнул на шею тревожно дернувшегося скакуна, заставив его испуганно заржать и заплясать на дороге. Я дернулась, забеспокоившись, что мужик испустил дух, но засуетившиеся Хасы, успевшие подхватить товарища на руки, поспешно его ощупали, проверили повязку на груди, а потом облегченно перевели дух.
– Давай вперед, – властно велел тот воин, что недавно ругался. – Дерк выживет. А в деревню надо сообщить как можно скорее. Пусть отсылают весть в гильдию и в Орден, что в окрестностях появился взрослый кахгар. А мы потихоньку за тобой. Я присмотрю за этим болваном.
Второй Хас прижал руку к окровавленной груди, коротко наклонил голову, показав мне покрытую свежими ссадинами щеку, а потом выпрямился и, понукая измученного жеребца, помчался навстречу посланному на зов всаднику.
Я же прикрыла глаза и крепко задумалась.
Кахгар… Помню я эту Тварь. Слишком хорошо, пожалуй, помню. В нашу первую встречу она едва не разорвала меня на части. Караулила очнувшийся от долгого сна знак Ишты, бездарно его упустила, позволив мне приблизиться на расстояние вытянутой руки. А когда поняла, что промахнулась и дала возможность появиться Хозяйке Равнины, попыталась исправить ошибку. В тот раз только Тени спасли меня от неминуемой смерти. Но это истощило их так, что потом пришлось отпаивать собственными жизненными силами. И ежеминутно бояться, что даже этого может не хватить.
А вот теперь снова – кахгар. Одна из сильнейших Тварей в составе местного бестиария. Один из наиболее опасных, смертоносных и коварнейших подвидов нежити. Сущая бестия. Почти дотягивает по силе до полноценного демона. И при этом она невероятно быстра, дьявольски разумна и до того хитра, что даже целый отряд специально подготовленных воинов не сумел застать ее врасплох.
Я проследила за тем, как умчавшийся Хас скрылся за поворотом. Взглянула на второго, который перетащил беспамятного мага к себе на седло и теперь, держа его на руках, как ребенка, медленно тронулся с места, то и дело проверяя, дышит ли измученный товарищ. Потом поджала губы и тихо сказала:
– Лин, ты сумеешь отыскать их след?
«По крови – легко. А наследили, я думаю, они знатно».
– Надо найти то место, где они сцепились с кахгаром. Если они сумели его ранить, есть неплохие шансы завалить эту Тварь.
«Нет, – с сожалением отозвался изнутри Гор. – Ты ошибаешься, сестра: с кахгаром они могли сражаться только ночью. И проиграли. Значит, Тварь вернулась в нору и за этот день успела зализать раны. Ты столкнешься со здоровым и полным сил чудовищем, Гайдэ. Не рассчитывай на то, что он будет слаб и невнимателен».
– Если его не убить сейчас, этой ночью он может по следам добраться до тех, кто уцелел вчера.
«Может, – неохотно согласился Гор. – Кахгары – Твари мстительные. Они почти разумны».
– Значит, медлить нельзя. Нам некогда ждать, пока сюда направят второй отряд.
Шейри беспокойно переступил копытами и поднял на меня тревожный взгляд.
«Гайдэ, ты уверена, что справишься?»
– Нет, – честно ответила я. – Но разве это повод, чтобы отступать?
«Будь осторожнее», – только и сказал демон, послушно разворачиваясь и спускаясь по другой стороне пригорка, закрываясь им от медленно удаляющегося Хаса.
Тени, против ожиданий, ничего не сказали. Но по их выразительному молчанию я без труда поняла, что они, хоть и не одобряют подобного риска, все равно меня не оставят. Не бросят. Не подведут. Не предадут. И сделают все, чтобы я пережила эту ночь без серьезных потерь.
Глава 16
Несмотря на предсказания Теней, по следу раненых Хасов мы бежали вплоть до самого вечера. Потому что они, как оказалось, за сутки успели уйти довольно далеко от места ночных событий. А я, как ни старалась, так и не сумела отыскать проклятое «темное» пятно на своей мысленной карте, чтобы указать Лину более точное направление.
Приходилось идти по дороге, ворчать на повороты, которых, кажется, стало еще больше, чем раньше. До рези в глазах всматриваться в поднимающуюся пыль. А Лину – старательно дышать ртом, постоянно глотая эту самую пыль во время попыток уловить запах недавно пролитой крови.
Было непонятно, в чем дело, ведь раньше я без особых проблем отыскивала тикс, однажды почувствовала осторожную фанру, и даже стокка не смогла скрыться, хотя очень пыталась. А тут – ничего. Как будто не было поблизости никакого кахгара, и как будто я была не я, а какая-то глупая бабочка, которая упорно летела навстречу зажженной лампе, рискуя опалить свои нежные крылья.
«Наверное, ты не чувствуешь его, потому что сейчас день», – в конце концов предположил Ван, когда я совсем отчаялась.
«Да при чем тут это? Раньше-то у меня получалось нормально! И днем, и ночью!»
«Да. Но кахгар – одна из тех Тварей, которая на день не просто уходит под землю, но еще и засыпает до следующей ночи. Он вообще не может передвигаться, пока солнце не зайдет за горизонт. Солнечный свет делает его слабым. Солнце убивает его даже так, сквозь толщу земли. Поэтому на день кахгары впадают в спячку, пытаясь хоть как-то сберечь утекающие силы. Зато когда настает ночь, они становятся практически неуязвимыми».
Я нахмурилась.
«Ты хочешь сказать, что мое второе зрение не может засечь кахгара потому, что сейчас он спит? Думаешь, оно реагирует только на тех Тварей, которые двигаются?»
«Не исключено».
«Блин. Это я, что же, как детектор движения работаю? И пока Тварь шевелится, могу ее засечь, но стоит лишь ей залечь в спячку, как мой „нюх“ тут же отключается?»
«Фанры и тиксы сохраняют подвижность даже днем, – согласился с предположением брата Гор. – Они слабее, чем кахгар, и менее привержены Тени. Соответственно и света не боятся так, как он. Поэтому мы за все время пути и не встречали никого. А рирзу ты тогда почувствовала с трудом. И уже тогда, когда наступил вечер. В то время как мелочь отлично ощущала и поутру. Разве не так?»
«Так, – вынужденно признала я, чувствуя неприятный осадок в душе. – Но тогда получается, что мы за это время могли пропустить немало опасных Тварей, которых я просто не почувствовала?»
