Но, в отличие от контроля, осознанность позволяет сохранять первозданность опыта. Все, что когда-либо было, конечно же, учитывается. Просто сейчас, сию секунду, прежде всего имеет значение то, что это происходит не с кем-то, а с тобой. Целостность личности нерушима. Ты знаешь, что кто-то уже написал отличную книгу (и не одну) о магических школах. Но этот кто-то – не ты. Пока ты себя контролируешь, тебе нельзя писать новую книжку. Или по крайней мере, ты обязан написать нечто новое или не хуже. Сказать, что ждет любого автора сразу за этим соображением? Правильно, прокрастинация.
Осознанность, придавая уникальность каждому жесту и переживанию, дает возможность вашей личности раскрываться, не опасаясь, что сейчас придут и отщипнут от нее кусок. Кто это придет, спрашивается? Да кто угодно. Оценочная шкала: посмотри, личность, какая ты маленькая по сравнению с. И она становится меньше. Чувство вины или стыда: личность, скажут тебе, что ты маешься дурью, вместо того, чтобы работать, личность, тебе будет стыдно показывать другим все эти свои переживания, – и личность съеживается, забивается в угол или обрастает броней с вот такими шипами в виде агрессии и критиканства – заранее, на всякий случай.
Так вот, состояние осознанности аннулирует оценочную шкалу, чувство вины и чувство стыда. Все происходит только внутри вас. Извне поступают исключительно возбудители, а ваши эмоции – полностью автономная от всего система. Потому что все процессы осознанности идут изнутри наружу. А контроль – с оценками, виной и стыдом – снаружи внутрь.
Вы будете изумлены, когда увидите, как велика и целостна ваша личность, если ее не сравнивать ни с чем и ни с кем.
И это позволяет реализовывать вдохновение. Реализация вдохновения возможна только при потоке изнутри наружу. Имея обратный поток, вы даже при наличии вдохновения не сможете на материальном плане сделать ни шага. Контроль и оценка порождают прокрастинацию. «И начинанья, взнесшиеся мощно…» – и далее по тексту.
А теперь об «Энциклопедии мифов».
Вернее, даже не о ней самой, а о понятии, которое там введено (там и еще в «Жалобной книге») – о судьбокрестках.
Это пространства, которые, как пересечения силовых линий, вспыхивают на месте сопряжения и навсегда меняют тех, кто через них прошел.
В этом смысле Макс является судьбокрестком сам по себе – он и есть пересечение двоих, двух параллельных жизней, которые схлестнулись и переплелись так, что давно не разобрать, кто из этих двоих – выдумка, а кто живет «настоящую» жизнь.
По сути, любой человек с двойником – выдуманным или реальным – живет гораздо больше, чем одну жизнь. Для этого даже не обязательно иметь двойника, все мы по крайней мере читаем книги, и проживаем, как накхи, жизни героев этих книг, каждый второй (если не каждый первый) обязательно да примерял на себя либо плащ мушкетера, либо убор из орлиных перьев. Обязательно хоть немного, но жил в выдуманном, параллельном пространстве.
У всех нас, детей литературы (в большей степени, чем кинематографа, но там тоже есть где развернуться) за спиной множество дверей, которые перемещаются вместе с нами и в которые мы можем нырнуть (и ныряем), когда хотим отдохнуть или просто сменить одну шкуру на другую.
Так вот, что делает Макс, человек-перекресток, человек-выдумка из плоти и крови, причем делает практически неосознанно: он превращается в судьбокресток сам. Он несет с собой это пространство сопряжения силовых линий в любую точку, в которой оказывается.
И тогда в этой точке образуются новые, невскрытые слои, вернее, не образуются, а проступают, как морское дно во время отлива, если можно себе представить, что море при этом тоже никуда не исчезает, а просто становится еще одним слоем.
С ним творятся невероятные вещи практически на каждом шагу. Он встречает домовых, бессмертных, оборотней, полубогов – на множество статей в двухтомнике «Энциклопедии мифов народов мира», у меня он тоже есть, стоит на полке, любимое чтение.
Но вот что я хочу сказать. Все эти невероятные вещи и существа – и есть главы «Энциклопедии мифов» буквально. Ими полна литература, все персонажи, с которыми сталкивается Макс – так или иначе мелькают в книгах, созданных человечеством, ни одного незнакомца, все узнаваемы.
(Если бы они не были узнаваемы, нам с вами неинтересно было бы читать целых два тома о чем-то совершенно нам не близком и не понятном.)
Я хочу всем этим сказать, что подобные штуки – превращать любое пространство в судьбокресток – способен делать каждый из нас, в большей степени – если он жадный и дотошный читатель, в меньшей – если хотя бы просто читатель.
Собственно, мы это и делаем, если бы о любом из нас была бы написана книга, в которой действовали бы все пространства, в какие мы входим в течение дня, не осознавая этого, не отслеживая – это была бы книга точно таких же увлекательных приключений.
Каждый из нас превращает пространство вокруг себя в судьбокресток, несет его, как Стрендж нес вместе с собой свою Башню Тьмы.
Как правило, мы это делаем неосознанно. Макс тоже не сразу догадывается, каким образом можно управлять этим пространством.
Но вообще-то, достаточно его просто начать чувствовать.
Может быть, поначалу будет жутковато. Зато скучно не будет точно.
И вопрос автору. Причем очень хороший вопрос, очень связанный с тем фактом, что мы крайне редко пользуемся всеми пространствами вокруг нас. Чтобы ответить на него, пришлось записать целый разговор.
Вопрос читателя: На происходящие с Максом чудеса у него постоянно возникает отпор, желание отменить, окрестить «просто сном».
Это такой литературный прием, ну, чтоб персонажу конфликта добавить, а читателю – чтоб не заскучал; или так в действительности происходит всегда: отрицание, неверие, блокирование и что там еще? Если в действительности, то почему? И какой от этого человеку прок?
Такая реакция не только у Макса, я ее замечал и у героев в «Сказках старого Вильнюса», например.
М.Ф.: Так это же просто нормальная реакция человеческого ума. Естественное поведение.
В действительности происходит еще жестче, к сожалению. Обычно человек вообще НЕ ВИДИТ и НЕ СЛЫШИТ того, что выходит за рамки его представлений о естественном ходе вещей.
Должен быть огромной силы раздражитель, чтобы пробиться к сознанию, всегда готовому интерпретировать необычное событие как отсутствие событий.
Строго говоря, это связано с интересами вида. И тут уже не открутишься, придется сказать, что человек – вечное поле битвы между интересами вида и интересами духа.
Интересы вида заключаются в том, чтобы физически здоровая особь выбрала максимально подходящего партнера, дала потомство, выкормила его и освободило место, то есть завернулась в простыню и отползла на кладбище. И все!
Вся информация, мешающая этому процессу, будет проигнорирована, пока ее возможно игнорировать. И когда невозможно, она тоже будет игнорироваться какое-то время.
