Так вот, на этом месте надо задать себе вопрос: как там насчет некрасивого эпизода с «бывшей»? Откуда он тут взялся и зачем?
И как-то, по идее, должно стать понятно, что эта история не про мораль. А про одну из самых страшных ошибок, какую только может совершить начинающий маг: получив силу, дать волю своей корысти и мелочной мстительности. Строго говоря, этим поступком, Макс просто прошел ускоренные курсы по истории Смутных Времен. Повторил главную ошибку угуландских магов. И тут же огреб по самое не могу. Я хочу сказать, история с доперстом, в результате которой он заблудился, почти забыл себя и только чудом смог вернуться домой (исключительно потому, что был там очень нужен, я так думаю) – прямое следствие этого его поступка. И дело опять же не в морали, а в использовании силы не по назначению, разменивании ее на недостойные пустяки. Макс оскорбил свою силу и удачу, и они от него ушли. Еще повезло, что сразу, а не полсотни лет спустя в самый неподходящий момент. И очень повезло, что он не погиб, а просто потерялся на время. В магии такая логика. Такие правила. Они всегда работают (и далеко не всегда удается остаться в живых и более-менее в рассудке). Это то, о чем Макс хотел сообщить условным читателям его мемуаров, в подробностях рассказав, как стырил видеомагнитофон. Собственно, за язык-то его никто не тянул. Но рассказывая о постигшей его беде, умолчать о ее причине было бы нечестно. А он очень честный чувак.
И, кстати, именно по причине своей предельной честности Макс может показаться «уродом». Просто он рассказывает о себе то, о чем другие молчат. Вот и все.
И последнее. На вопрос: «Почему персонажем был выбран именно он?» – правдивый ответ один: Макс сам себя выбрал. Никого не спрашивал. Нет, я не шучу. И не выкручиваюсь. И не напускаю мистического туману. Я тоже очень честный чувак, если вы не заметили.
Я: Вот. Собственно, это мне кажется очень важным моментом. Как и все последующие истории, связанные с мечом короля Мёнина. То, насколько легко оказываешься из «возможно все» в «можно все», а потом обратно, а потом еще раз, пока не приходишь к определенному выводу. Собственно, одному из двух. И дальше – уже не важно, сколько у тебя силы на момент выбора – идешь либо в сторону «можно все», и тогда кончаешь безумным магистром. Либо в сторону «возможно все», и тогда ориентир твой, например, Махи.
Но самое интересное – если уж говорить о честности – это шатание некоторое время между этими очень близкими полюсами.
Я хочу сказать, что Максу действительно здорово повезло с его – судьбой, легкостью характера, чем угодно – что у него этот маятник качнулся только один раз.
На самом деле туда-сюда можно метаться довольно долго, причем каждый раз каждая из двух концепций будет выглядеть единственной. И единственно правильной.
М.Ф.: Я думаю, Макса ОЧЕНЬ вставило, кроме всего.
Ну да, у Макса по шкале от одного до ста ниже восьмидесяти ничего не бывает, это я и называю везением с судьбой.
Я хочу сказать, что почему-то принято считать, будто склонность к свету или тьме выдается чуть ли не вместе с силой. А на самом деле любого адепта непременно помотает в этом маятнике. Кого-то больше, кого-то меньше.
Но у меня сложилось впечатление, что когда говорят о выборе между светом и тьмой, говорят о вполне осознанном разовом выборе. Но ведь так не бывает.
И в «Волонтерах» это очень здорово описано – Макс прекрасно себя чувствовал, когда уводил у девушки технику и кассеты. Мне кажется, имеет смысл разъяснить – в этой точке маятника прекрасно себя чувствуют все.
Вот слушай! Это вообще ужасная, грубая, опасная фундаментальная ошибка – что такая склонность выдается, и что она одна на всю жизнь. Людям опасно не знать, насколько они изменчивы. Это может натурально свести с ума (что ладно бы) и, что хуже, препятствовать переменам. Потому что когда точно знаешь, что то-то невозможно, оно и невозможно конкретно для тебя.
И да, пока не выучишь урока или пока не прилетит так, что уж и нельзя не выучить, будешь оказываться в этой точке, и тебе там будет хорошо.
Да, именно! Это такое опьянение силой, установление своей справедливости, все дела. Строго говоря, ровно то, от чего отказался Иисус на той горе. Но если уж попал на гору, значит и у него был выбор, который пришлось сделать там и тогда. А не вставленный в программу по умолчанию силами света.
Все что можно тут сделать – знать, что в тебя лично не вмонтированы никакие «силы света». И не впадать в экстаз вседозволенности – это всегда усилие, выбор и снова усилие.
Ну вот, на мой взгляд, большой ошибкой будет считать, что вместе с силой приходят нормы морали – либо морали-плюс, либо морали-минус. Нет, она туда не вшита, эта мораль. А вот собственная правота – да, вшита, еще как.
Собственная правота она просто вшита во всех. Вот уж что по умолчанию. Спасибо биологии за такое наше устройство. И ясно, что по мере набора топлива, топливо пойдет и туда. В первую очередь туда, если не контролировать процесс.
«Большой ошибкой будет считать, что вместе с силой приходят нормы морали – либо морали-плюс, либо морали-минус», – это даже не просто большая ошибка, а базовая, фундаментальная. После которой система зависает и гудит.
Вот, кстати, еще одна причина для воспитания в себе осознанности. Особенно, если можешь чуть больше, чем в среднем по палате. Не имея осознанности, ты не разберешь, что тебе прилетело откатом вот за это вот мгновенное опьянение. Ты спишешь откат на что-то другое, желательно – внешнее. Других людей, искушение, обстоятельства. И будешь в этом маятнике снова и снова. Причем без понимания того, что с тобой происходит.
Да, именно. Именно так. В этом деле не видеть причинно-следственных связей – большая беда.
Полная слепота и беспомощность.
Ну вот.
И еще два читательских вопроса, как у нас это принято.
Первый:
У меня вопрос вот какой. Во время исправления того, что натворило существо из зеркала, Максу хочется попробовать крови Джуффина и есть намек о некой «темноте, в которую смотрят» господа тайные сыщики, про которую говорили старые знахарки. Ни в одной больше книге нет ни про жажду крови в стрессовых ситуациях, ни про эту темноту. Почему?
М.Ф.: С кровью это был вот такой разовый эпизод. Вот в такое человек в конкретных обстоятельствах временно превратился. Это не «проявление подлинной сути», если вы ждали, что Макс выдал себя как вампир и теперь идет к осознанию этой своей сияющей сути. Он, конечно, может еще сто ведер крови чьей-нибудь выпить, если что, но это не главное о нем. Это всегда будет малозначительный эпизод.
А «темнота, в которую смотрят господа Тайные Сыщики» никакого отношения к вампирству не имеет. Это так способность к Истинной магии воспринимается и описывается могущественными существами, далекими от этого предмета.
