То есть сознание приходит в тело с конкретной сверхзадачей?
Сверхзадача – развитие. Для всех она одна.
Но все мы на разных этапах. Очень на разных. Мягко говоря.
Тогда очень важный вопрос (для меня сейчас). Что определяет качества магнита?
Этап развития сознания, конечно же.
На разных этапах разное нужно, вот и все.
Мне очень много про эти штуки объяснил один, скажем так, практикующий друг, когда сказал, что самоубийцы часто перерождаются людьми, которых убьют молодыми. Или молодыми же от какой-то болезни помрут. Не для того, чтобы «наказать». А только потому, что им пока не хватает опыта любви к жизни, несмотря ни на что. И этот опыт они могут получить в момент вот такого обидного недобровольного и несвоевременного умирания: когда хочется вцепиться в жизнь всем своим существом.
Причем я не знаю, правда конкретно это утверждение или нет. Мне все равно. Главное, что оно высвечивает принцип: разные личности и разные судьбы дают разный опыт (набор опытов). И поступают по мере необходимости. Вот и все.
Но тогда получается, что смена личности (сознательная) была бы самым простым способом прокачки сознания за одну жизнь.
Ну так да!
Все тот же практикующий друг говорит, что радикальная смена личности называется «прижизненной реинкарнацией» и считается огромным – счастьем? везухой? достижением? – сразу всем.
Мне вот совсем недавно удалось полностью согласиться со своей текущей жизнью среди этой плотной материи (вот шутки шутками, а для меня мучительны местные законы природы, очень от них устаю) – более-менее отследив, чем я тут занимаюсь. Это как бег по горло в воде – очень мучительно, трудно, медленно, но такие мышцы прокачиваются и с таким эффектом, что ой. И личность здесь очень трудно радикально менять, но когда удается хотя бы отчасти – это примерно как рождение сверхновой. Я не шучу.
Как меняется личность? Понятно, что «если хочешь получить то, чего у тебя никогда не было, делай то, что никогда не делал». Но как определить, на каком ты, грубо говоря, этапе хотя бы? Чтобы согласно этому наращивать личность?
Тут один принципиальный момент: если делать новое старым способом, личность прирастет новым умением, и все.
Например, если человек привык совершать усилия, понукаемый страхом, и пошел заниматься спортом (раньше никогда не занимался). Будет он ходить в спортзал, понукая себя страхом заболеть (начитался, что без спорта болеют), или страхом остаться без сексуальных партнеров, или страхом общественного осуждения; неважно, в общем. Ну и останется у нас в результате этих усилий прежний человек с накачанными мышцами (может быть), похудевший (может быть) на пять кило. При этом еще больше укоренившийся в своей текущей личности. Он ее прокачивал все это время, ее усиливал.
Ну и так далее. Причем примеры могут быть сколько угодно положительные. Просто личность не меняется, пока мы не изменим способ действия. Причем можно неискренне его поначалу менять. Устроить внутри себя мини-спектакль. Это часто срабатывает – дурака валял и вдруг втянулся, вошел в роль.
А в ответ на твой вопрос я скажу ужасно очевидное: начинать надо с тела.
И еще более очевидное: начинать начинание с тела надо с дыхания. Ничего нового в этом смысле не придумали за много веков.
То есть искать телесную практику.
Да.
Я как мало кто знаю (на своем опыте, в частности), какие невероятные вещи происходят с личностью после того, как удается снять некоторые телесные спазмы. Перемены настолько быстрые и радикальные, что успеваешь заметить даже изнутри.
У нас тут сознания гуляют в скафандрах. Тело – скафандр. Ясно, что оно фильтрует всю поступающую информацию. Оно же ее обрабатывает – на уровне «у меня инда сердце тряпещет». И на уровне «мы это едим». И ясно, что только регулируя скафандр, можно принципиально изменить работу инструментария. Кому кажется, что главное ум, могут попробовать решать математические задачи на дыбе. Или читать Канта в помещении, заполненном угарным газом. Очень познавательно!
А в тело, как известно, в очень большой степени заложен страх. Во всех проявлениях. И большая часть зажимов – от него.
То есть прежде всего сознательно снимать страх.
Совершенно верно. Спазмы – память о страхе. Именно поэтому начинать надо с них.
Отслеживать панику и зависимость и снимать их (потому что это очень связанные вещи, насколько я понимаю). Типа – ну хорошо, вот тут мы паникуем. А теперь смотрим, что можно сделать, чтобы уменьшить панику.
Чтобы уменьшить панику, тоже хорошо бы несколько часов подряд подышать на счет. Желательно, не дожидаясь наступления паники, а в нормальной, спокойной жизни, когда хочется поиграть в игру или сходить в кино.
Вот понимаешь, все эти люди, которых якобы «волнуют» эти вопросы, с большим удовольствием спрашивают, слушают и читают. Но если бы они попробовали просто подышать на счет не десять минут, а, скажем, четыре часа, ни на что не отвлекаясь, они получили бы очень много интересных ответов, каких ни в книжках, ни в наших с тобой разговорах не найти.
Никто ничего не хочет на самом деле. Кроме как уютненько поговорить.
Вот. Почему? Этап такой? У меня это вопрос вопросов. Почему на самом деле никто ничего не хочет, хотя инструменты есть на все? (К вопросу о хотеть и не хотеть одновременно.) Потому что в «Хаббе Хэне» очень четко палец поставлен: пока ты не отдаешь себе отчета в том, чего действительно хочешь, ты делаешь то, чего делать бы не хотел.
Да, просто этап развития такой. Извини мою солдатскую прямоту, но судя по состоянию населения этой планеты, где-то в космосе недавно закрыли на переучет какой-то ледяной ад для согрешивших табуреток. И их за хорошее поведение (и просто от безысходности) направили к нам.
Это только кажется, что инструменты есть на все и у всех. Я по себе знаю, что для начала любой, самой простой практики нужно столько созидательной воли (не путать со способностью насиловать себя), сколько в одни руки не отпускают. Потому что любой шаг в сторону – шаг в сторону от интересов вида, а природа так легко свое не отдаст.
Вот почему очень многим, чтобы реально что-то начать делать, нужно постоять рядом со смертью. И не потому, что «понял, осознал, испугался, исправился», а потому что в этот миг природа выпускает добычу. Ей не нужна дохлая особь. И в этот удивительный момент почти дохлая особь может ухватиться за дух (за подлинную силу собственного сознания), кроме которого у нас нет ничего. Повторяю: НИ-ЧЕ-ГО. Мы тут все стоим над общей могильной ямой, не понимать этого довольно наивно.
Человек – поле битвы не между «добром» и «злом», а между интересами вида и интересами духа. Это обстоятельство – в основе всего происходящего с нами здесь. Не понимая этого, ничего понять не получится.
