Ведь он еще не готов к настоящему бою…
Но ко всему прочему некроманта ждал небольшой сюрприз. И прямо в этот миг он приближался к нему с другого конца зала.
Его женушка.
«Надо же…».
— Помянешь духа — вот и старуха, — проговорил Рейв, замечая хрупкую женскую фигуру, летящую к нему.
Длинное платье было узким и совсем не пышным. Его Шайна никогда не любила пышные. Ей казалось, что они полнят. Сама же женщина постоянно сидела на диетах, добиваясь идеальной фигуры и впалых щек.
Рейв никогда не останавливал ее от изнуряющих голодовок и странных пищевых пристрастий. В то время ему было плевать. А легкая бледность, которая преследовала женушку из-за ограничений в еде, даже нравилась некроманту — ведь так Шайна становилась чуть ли не похожа на призрака. Отличная жена — под стать королю мертвых.
Рейв едва заметно качнул головой, разглядывая все такой же бледный и худой облик бывшей. Наверное, в прошлом он был неправ. Наверное, в его отношениях с Шайной было слишком много безразличия.
Но теперь это не имело значения. Сейчас судьба жены ни капли не трогала некроманта. Словно все чувства умерли, остались глубоко под землей в той самой могиле, где он провел последние семь сотен лет. А потому в этот момент лицо бывшей, искаженное мукой злобы и какой-то затаенной просьбы, не пробуждало ни капли эмоций.
Она застыла напротив него, нависая над призрачным троном. Ее длинные волосы развевались в воздухе вокруг головы, а легкое платье распахивалось, оголяя мертвые прозрачные ноги.
Шайна открыла рот, и мужчина увидел огромный черный провал. Оказывается, после смерти женщина стала банши. Кто знает, где она сейчас обитает и откуда ее вызвал в Файрел ноктюрн мертвых. Но факт оставался фактом: она не была простым духом.
Мужчина нахмурился и щелкнул пальцами.
Вот только крика банши ему здесь не хватало, конечно.
В ту же секунду женщина схватилась за горло и закрыла рот. Затем всплеснула руками и откинулась назад, распахнув ладони и беззвучно шевеля губами.
Еще через секунду она снова смотрела на него мертвыми глазами, словно пытаясь сжечь на месте.
— Иди, делай свое дело, — жестко бросил некромант, почувствовав легкое раздражение.
Шайна больше не часть его жизни. Она — лишь тень человека, который слишком много лет назад предал его.
И как только привидение отлетело, намереваясь продолжить танец, Рейв встал с кресла и хлопнул в ладоши, одновременно направляясь к столу.
В его походке отражалась невозмутимость и спокойствие. Словно прямо сейчас здесь совершенно ничего не произошло.
И скоро так и стало казаться, ведь с каждым шагом мужчины музыка стихала, а гости, которых не звали, стали покидать зал.
Мертвые уходили.
Как только Рейв вернулся на свое место и забросил в рот аппетитную виноградинку, все снова было, как прежде. Волшебные светильники горели под потолком, портьеры вернулись на место, открыв из окон вид на оранжевый закат. Исчезли кресло и канделябры. Пропали со стен изображения драконов.
Хрустнула во рту Рейва плотная ягодка, а за столом все еще была тишина. Король и Ливия смотрели на мужчину горящими, почти невменяемыми взглядами. И если Герхард очевидно был напуган, то в лице его половинки светилось лишь голодное удовольствие.
— Простите, граф Эридан, — прокашлялся его величество. — Это что сейчас было?.. Вы сказали, что сами придумали эту мелодию. Но… Уж не ноктюрн ли мертвых это был?
Все остальные гости ожидали ответа с таким же нетерпением, как и Герхард.
Рейв про себя усмехнулся.
«Ага, сейчас…» — подумал он и ответил:
— Какой ноктюрн, ваше величество? Вы о чем?
Некромант невозмутимо сцепил руки за спиной и изобразил самое невинное выражение лица.
— Но… как же?.. — Герхард не мог подобрать правильные слова.
Зато Ливия подалась вперед и с широко распахнутыми глазами спросила:
— Вы сидели на троне короля мертвых, граф. Что это значит?
— Это просто занятный фокус. Представление в историческом духе. Мне хотелось вас развлечь, — взмахнул рукой Рейв и сел за стол, закинув ногу на ногу.
Дама, что расположилась от него по правую руку, нервно дернулась.
Король переглянулся со своими магами, которые обступили его с двух сторон. Стража в углах зала тоже очевидно напряглась.
Кто-то из братьев Ливии оперся о стол рукой и уверенно проговорил:
— Говорят, ноктюрн мертвых было под силу сыграть только вашему далекому прадеду. Может, этот секрет передался и вам?
Рейв улыбнулся. Определенно, Ренданы трусливостью не отличались. Что будущая королева, что ее родственники совсем не выглядели напуганными.
— Наверно, это у меня в крови, герцог, — ответил некромант спокойно, отпив вино из бокала.
Следующие полчаса он рассказывал о том, как глубоки его познания в магии и снова повторял, как рад будет чем угодно помочь его величеству и ее светлости Ливии. Постепенно окружающие вроде бы немного успокоились, и где-то на другом конце стола некромант даже расслышал то, что заставило его улыбнуться: «Да брось, какой из него король мертвых? Клыков нет, крыльев нетопыря тоже…».
Совсем скоро, когда все нормы приличия уже были соблюдены, Рейв решил, что пора возвращаться к себе и заканчивать этот утомительный ужин.
Ангелина смотрела на него блестящим восхищенным взглядом, явно желая задать свою тысячу вопросов. И некромант не собирался ей мешать. Пускай только ей, но сегодня он был готов сказать правду.
Зомзом
«Тихо. Тихо, как в могиле. Только звук шагов едва слышен. Отражается от стен, проникает в голову. И ветер… Слышу, но не чувствую.
Интересно, когда лежишь в могиле, ветер шумит так же тихо и заунывно? Кажется, именно так и должно быть под толстым слоем земли и червей…».
Зомби медленно бродил по коридорам замка и размышлял. Хозяин оставил его в особняке для гостей, но мертвецу было… скучно?
Возможно. В день своего второго рождения Зомзом превратился в нежить, обладающую разумом. Король мертвых своим заклятьем разжег искру в его мозге, и теперь по венам, капиллярам, а также нервам и нейронам курсировала сама Тьма. Именно она заставляла двигаться конечности, и именно она создавала в голове зомби иррациональные, необъяснимые импульсы, дающие возможность размышлять.
С каждым днем эти импульсы делались ярче. Они позволяли мертвецу обучаться, становиться умнее. И даже в какой-то мере — чувствовать. Хотя, несмотря на это все, самым главным чувством Зомзома оставалось желание убивать.
Впрочем, сейчас это желание стало почти номинальным. Запрет Рейва на употребление человеческой плоти уже совсем не расстраивал мертвеца. Какой смысл злиться, если ничего нельзя изменить? Поэтому каждый раз, когда фальшивый лакей графа Эридан встречал какого-нибудь настоящего слугу, он насильно отворачивался, пока его глаза не вспыхнули алым, и обещал себе обглодать вкусные человеческие пальчики в другой раз.
