Горячо….
Закрыла глаза, высунув язык и лизнув гладкий рельефный огонь его тела.
Это конец. Я падала куда-то глубоко-глубоко, и мне это нравилось.
Скользнула губами ниже. Медленно. Так опьяняюще медленно, что, кажется, от накала вот-вот лопнет струна каждого нерва.
Обняла его, спрятав руки за широкой спиной, неосознанно впиваясь короткими ногтями в твердые мышцы. Губами провела линию по груди, не понимая, что делаю. Спускаясь к животу, языком вылизывая рельефные кубики, мелко вздрагивающие от напряжения.
— Отец Тьмы… — сдавленно прошептал Рейв, едва не остановив мое сердце, вышибая последние мысли из головы.
Я изнывала от его вкуса, от частого дыхания. Пьянела от собственной смелости.
И, стоило мне коснуться вздрагивающими пальцами ремня его штанов, как некромант резко поднял меня, подхватил, заставив обнять себя ногами, и выдохнул:
— Что же ты делаешь со мной, Ангелина?..
Укусил за нижнюю губу, с жадностью, страстью. Словно пытался наказать. А затем поцеловал. Так, как еще никогда не целовал прежде. Будто ураган или торнадо, просунул язык в мой рот, властно, требовательно, жадно. Зарываясь одной рукой в волосах на затылке, не давая ни малейшего шанса на побег.
И от этого ощущения абсолютной его власти надо мной под желудком скручивалась напряжением нестерпимо горячая спираль. Била молниями между ног, заставляя неосознанно прижиматься ближе к Рейву. Тереться о его бедра, которые я обхватывала, сдвигая колени. Сжимая носочки от какого-то жгучего нетерпения.
— Малышка, — хрипло прошептал мужчина, зарывшись носом в моих волосах и двинувшись в неизвестном направлении. Шаг за шагом, пока меня не коснулась теплая, обволакивающая вода.
Я удивленно посмотрела по сторонам, понимая, что он несет меня в этот маленький пруд, освещенный десятками волшебных огней.
— Не бойся, — проговорил он тихо, касаясь губами уха, одновременно лаская его, словно дразня.
Я прижалась к Рейву сильнее, понимая, что и так не боюсь. Ничего не боюсь рядом с ним.
Через пару мгновений над водой остались только лица. Только глаза, которые изредка распахивались, чтобы обжечь кого-то из нас жаждой. Только губы, которые не отрывались друг от друга.
Я чувствовала, как нарочито медленными, но нетерпеливыми движениями пальцы Рейва раздевали меня. Проникали под платье, все с большим и большим голодом касаясь моего тела, поглаживая, иногда сжимая так, что могли остаться следы.
Мне нравилось.
Он развязал лиф, заставив одежду спуститься к животу, обнажив грудь. А скоро я поняла, что и сам мужчина остался совсем обнаженным. Рубашка давно куда-то уплыла, а когда исчезли брюки, я и не заметила.
Под конец раздевания руки Рейва вздрагивали от нетерпения. Он тяжело и сбивчиво дышал, не переставая целовать мое лицо, глаза, губы, шею. С каким-то голодным остервенением, жадностью. Словно одновременно хотел причинить боль и, наоборот, боялся слишком резкого движения.
В какой-то момент наши взгляды встретились, словно заводя немой разговор. Только разумы в этом диалоге давно не участвовали. Лишь инстинкты.
Глаза некроманта светились изнутри нереальным блеском, желанием, которое уже давно было моим собственным.
А потому я поцеловала его вместо ответа на не прозвучавший вопрос. Скрывая крик, проглатывая стон. И в следующий момент стало больно и сладко одновременно. Но ненадолго. Совсем скоро было уже только сладко.
Через бесконечно долгое и одновременно ослепительно короткое время ураган страсти утих, превратившись в мягкие волны. Рейв поднял меня на руки, обессиленную, улыбающуюся. И медленно вынес на берег, уложив на теплую подстилку.
Я хотела бы всю ночь обнимать его, целоваться и вести какие-нибудь неспешные разговоры. Но в реальности все вышло иначе. Стоило почувствовать, как некромант обнимает меня со спины, согревая своим горячими телом, как я просто провалилась в сон. Мне было невероятно комфортно, спокойно. Воды озера унесли с собой все следы того, что произошло. И, закрывая глаза, я почти не обратила внимания на то, как где-то совсем рядом, из темной глубины водоема донесся глухой звук. Словно удар.
Или пульсация огромного сердца.
Рейв
Рейв открыл глаза, когда до рассвета было еще далеко. Он лежал и смотрел в высокий свод пещеры, перескакивая взглядом с одного кристального зуба на другой. Мягкий свет от волшебных камней успокаивал, настраивая на правильный лад.
Некромант повернул голову, скользнув взглядом по обнаженной девушке. Он не боялся, что она замерзнет. Здесь было тепло, да и замерзнуть в его объятиях сложно. Этой ночью ему было слишком хорошо. Но наступило утро, и вот-вот нужно будет одеваться, вставать и что-то говорить.
Рейв не хотел. Ничего не хотел.
Он мог бы чувствовать себя виноватым, но не чувствовал. Он мог бы чувствовать себя подонком, ведь, в своем роде, он воспользовался девчонкой. Но он не собирался терзаться муками совести. В конце концов, они оба этого хотели.
Но все же крохотные отголоски вины где-то глубоко внутри немного мучили мужчину. Он сам не понимал, почему так происходило. Почему ему было не до конца наплевать. Но стоило представить ее узенькое расстроенное лицо, когда она узнает правду, — и словно кто-то втыкал вилку ему в живот и прокручивал кишки, как горку макарон.
Он не хотел видеть ее печальные зеленые глаза. Не хотел, чтобы они хоть когда-нибудь грустили.
Может, стоило рассказать ей правду? Ведь, по сути, ничего ужасного не произошло. Он действительно что-то чувствовал к Ангелине, что-то глубокое и непонятное, от чего не хотелось избавляться. Рейв не стал бы называть это любовью. В нее он давно не верил. Но все же Ангелине он ни разу не солгал: она и впрямь сводила его с ума.
Стоило вспомнить ее широко раскрытые глаза, испуганные, затуманенные желанием, голова начинала гореть. Ее тихие стоны все еще звучали у него в ушах, и наверняка будут звучать еще долго. Горло перехватывало от звериного голода, раз за разом вспыхивающего внутри, стоило закрыть глаза и увидеть ее распахнутые влажные губы.
Наваждение — иначе и не назовешь.
Надев высохшую одежду, Рейв сел рядом с Ангелиной и еле заметно провел рукой у ее лица, убирая назад прядь волос. Девушка мирно спала и даже улыбалась во сне. Некромант поймал себя на мысли, что неосознанно копирует ее улыбку, и очень удивился.
— Малышка… рассказать тебе правду? — выдохнул он, почти согласившись с самим собой.
— Давай-давай, сделай это, — снова раздался знакомый голос. — Мало тебе было женской хитрости?
Ульфрик Айрис на этот раз появился подозрительно поздно. Рейв был и рад этому, и злился, что мертвый друид все же здесь.
— Проваливай, — еле слышно прошептал некромант, не поворачивая головы.
