— Почему ты не хочешь даже попытаться?!
— Я не верю в свои силы, не верю, что сумею чего-либо добиться. У меня нет никакой защиты, амулета, а принадлежащие моей семье драгоценные камни, присутствие которых всегда выручало нас, исчезли... С тех пор и начался этот кошмар. Я чувствую себя совершенно беспомощной, и положение становится все хуже и хуже...
— Исчезли? Ах, какая жалость, Джилла! Талисманы надо беречь как следует. Тебе очень не повезло...— Соня крепко обняла туранку, а когда отстранилась, та с изумлением обнаружила, что на поясе, перехватывающем ее одежды, висит мешочек, которого — Джилла в этом нисколько не сомневалась! — она никогда раньше не видела.
— Что это? — растерялась женщина, нерешительно беря его в руки и не без некоторой опаски развязывая. В следующий момент тревога на ее очаровательном личике сменилась неподдельным детским восторгом: — О... не может быть... Мои драгоценности! Но как же...
— Боги дают тебе чудесный знак своего благоволения, дабы укрепить твой дух,— торжественно возвестила Соня.— Неужели и теперь ты сомневаешься?!.
* * *
Хизер имел все основания быть довольным. Еще бы, ведь он вполне оправдал доверие своего повелителя. Ну кто еще мог бы в столь короткий срок достичь таких впечатляющих результатов? Мало того, что половина жителей Ианты оказалась сейчас за стенами тюрьмы, а оставшиеся на свободе продолжали выискивать если и не магов всякого рода, то сочувствующих им или способных таковыми стать,— он, Хизер, вплотную подошел к самому главному, к мечте короля Эвилда: захвату Риатеоса. Этому осиному гнезду скоро конец! В Ианте установится единая власть. Безрассудная выходка Гинмара была в этом смысле огромной удачей — если уж за него, любимчика черни, никто не посмел вступиться, то на какую помощь может рассчитывать Итан? В самом недалеком времени он будет отправлен на костер вслед за своим выродком.
Стояла глухая ночь, но Хизеру не спалось. Он остановился перед зеркалом. Начальник тайной службы Ианты испытывал какую-то странную тягу к своему отражению, неизменно вызывавшему у него противоречивое чувство обожания и ненависти. Из зеркала на Хизера смотрел плюгавый человечек с низким лбом, темными жесткими волосами, толстыми, словно вывернутыми, губами и приплюснутым, да еще перебитым в давней драке носом. Неестественно длинные руки, оканчивающиеся чересчур крупными кистями с короткими толстыми пальцами, придавали ему поразительное сходство с обезьяной, вот только ни у одной обезьяны не могло быть таких глаз — выпуклых, будто вылезающих из орбит, к тому же еще расставленных так широко, точно они стремились переместиться на виски.
Человека, который ныне стал начальником тайной службы, никогда не любили женщины. Хизер об этом догадывался. В нем было нечто такое, что вызывало отвращение у представительниц прекрасного пола. Женщинам было противно до него дотрагиваться, равно как и ощущать прикосновение его, Хизера, холодных и влажных рук. Даже шлюхам не всегда удавалось разыгрывать страсть, оказавшись с ним в постели, и они, почти не скрывая своих чувств, лишь с нетерпением ждали, чтобы он поскорее закончил свое дело и оставил их в покое. Это было неправильно. Несправедливо. Унизительно. Хизер давно перестал домогаться любви этих продажных тварей, которыми он считал всех женщин, и при случае брал их силой и с невероятной жестокостью, мстя за то, что они его отвергали. Но его не оставляла надежда: наступит такой день, когда прекраснейшие из них сами придут и будут молить его о благосклонности. Он будет выбирать только лучших, не довольствуясь вторым сортом, лучших — значит, не просто обладающих совершенной внешностью, но сильных и гордых; он не оставит от их достоинства камня на камне, превратит их в бессловесных тварей, рабынь собственной похоти.
При одной мысли об этом Хизер ощутил такой приступ желания, что застонал. Ну ничего! До полного триумфа осталось недолго. Он по праву заслуживает достойной награды, и Эвилд не обманет его ожиданий, а значит...
Размышления начальника тайной службы прервал осторожный, но настойчивый стук в дверь.
— Что там еще? — раздраженно рявкнул Хизер, оборачиваясь.— Можно хотя бы в такое позднее время оставить меня в покое?
Слуга, не смевший поднять глаз, виновато произнес:
— Там какая-то женщина желает вас видеть... Клянется жизнью, что дело не терпит отлагательства и касается лично вас.
— Женщина? — переспросил Хизер, подумав, что именно сейчас она оказалась бы весьма кстати: надо же как-то сбросить напряжение!..— Кто такая?
— С виду богатая и знатная госпожа с мальчик ом-тел охранителем. Очень красивая...
— Пусть войдут,— благосклонно кивнул начальник тайной службы. Вот так. Почуяли, крысы, кому теперь следует кланяться!
Но когда женщина остановилась перед ним и сбросила с лица покрывало, призванное скрывать ее облик от посторонних любопытных взоров, Хизер все-таки на мгновение потерял дар речи. Неземная красота посетительницы сияла как тысяча солнц, ее нежные губы трепетали в смущенной полуулыбке. Грива черных волос, увенчанных золотой диадемой, придавала облику посетительницы величественность, а огромные оливковые глаза излучали подлинную страсть. Посмотреть на миловидного юнца, который сопровождал это божественное создание, у Хизера попросту не осталось сил.
— Кто ты? — спросил он, с трудом справляясь с волнением и чувствуя, что пересохший язык едва ворочается во рту.
— Туранская подданная Джилла, мой господин,— прозвучал мелодичный голос.
— Вот оно как...— Мерзкая улыбка зазмеилась на плотоядных губах начальника тайной службы; он сидел, вальяжно развалившись в кресле, и даже не подумал предложить присесть своей поздней гостье.— Явилась просить за своего мужа. Я угадал? Ничего не выйдет, голубушка. Я не такой идиот, чтобы клюнуть на дешевую наживку.
— Нет, мой господин.— Она покачала головой, так что зазвенело золото серег.— Я была выдана замуж силой; этот грубый мужлан не смог оценить меня по достоинству, и я только рада тому, что очень скоро, благодаря тебе, стану вдовой.
— Тогда чего ж тебе еще недостает? — Хизер очень старался сохранить надменный вид, однако это плохо ему удавалось: от одного только присутствия красавицы начальник тайной службы чувствовал себя как пьяный. Его охватило неодолимое желание подняться и прикоснуться к ее телу, ощутить сладость дыхания, но остатки разума подсказывали, что в таком случае он, будучи ей ростом лишь по плечо, вряд ли сумеет выглядеть слишком убедительно.
— Я пришла к тебе, потому что восхищаюсь тобой,— выдохнула Джилла.— Потому что ты обладаешь истинной властью, олицетворяя собой подлинную мощь и славу Офира — большую, чем таковая у ничтожных магов и колдунов, оказавшихся не в силах защитить самих себя... бо'лыпую, чем даже у короля, ибо кем бы он был без тебя?
О, боги, Хизер всю жизнь мечтал услышать именно эти слова и именно из таких уст. Все происходящее представлялось ему нереальным, похожим на чудесный сон; начальник тайной службы даже незаметно ущипнул себя за руку — но нет, он не спит. Между тем Джилла приблизилась к нему и встала на колени, глядя снизу вверх в его по-жабьи выпученные глаза.
