— Пока перстень остается на безымянном пальце левой руки, человек обладает несокрушимой силой. Опасный камень, камень убийц,т-пояснил колдун.— Но для тех, кто ценит силу и власть, камня лучше не найти.
— Посмотрим,— кивнула Велда, сжимая перстень в ладони,— так ли он хорош и надежен, как ты мне его расхваливаешь. И если нет — берегись...
Этот-то перстень она надела на палец Тизару накануне поединка — и теперь была почти спокойна за него.
С первыми тремя соперниками Тизар в самом деле справился легко и быстро. Толпа разочарованно вздохнула: мало кто успел толком разглядеть, что произошло.
Гинмар же победил только в одном сражении, в двух остался на равных со своими противниками. И если Тизар просто раздувался от самодовольства, то Магистр выглядел странно растерянным и предельно уставшим: ночная битва с демоном отняла у него немало сил.
— Эй, эй,— тихо сказала Соня, подойдя к нему,— соберись и не бойся. Все будет хорошо, поверь мне.
— Со мной что-то не так,—признался Гинмар.— Сам не пойму... Никак не могу сосредоточиться, просто как сонная муха.
— Значит, проснись,— проговорила девушка.— Ты даже со мной справлялся. Неужели твои противники сильнее и опытнее, чем я? Вот уж не поверю!
Щадя его, Соня до сих пор ни слова не сказала своему Другу о том, что узнала от Ёно Рана, сочтя, что пока это не столь важно.
В круг снова вышел Тизар, самодовольно озираясь.
— Не вижу достойных,—громко сказал он,— что-то нынче не бой, а одна тоска. Или желающих сразиться со мной больше нет?
— Ну почему же,— пожал плечами Гинмар, тоже вступая в круг и останавливаясь напротив него.— Я могу попробовать.
— А, Магистр,— усмехнулся Тизар,— да я как-то забыл про тебя. Ну, попробуй...
С этими словами он ринулся в стремительную атаку, предполагая тут, же сбить противника с ног, однако Гинмар, уклонившись в сторону, Оказался позади Тизара. Тот удивленно тряхнул головой и развернулся, снова бросаясь на него. Магистр оборонялся и отступал, стараясь избегать сокрушительных ударов своего заклятого врага. Тизар явился не просто за победой. Он пришел убивать. Разрушительная энергия перехлестывала через край, сметая все на своем пути. Еще миг — и Гинмар оказался на земле. Тизар взглянул в ту сторону, где стояла Велда, медленно поднес к своим губам сжатый кулак и коснулся ими перстня. «Циркон, камень убийц, вот в чем дело,— понял Гинмар.— И наверняка заговоренный... Значит, обвиняя его самого в использовании колдовства, мерзавец не остановился перед тем, чтобы прибегнуть к магической защите!..» Магистр вскочил на ноги. Ну нет, эту подлость нельзя оставлять безнаказанной. Дождавшись, пока Тизар снова вынесет руку для удара — Гинмар стоял перед ним, пошатываясь и даже не закрываясь,— он поймал его кисть и резко, с противным хрустом, вывернул. Боль ослепила Тизара; стараясь освободиться, он пытался достать Гинмара ногами, но из этого ничего не выходило: Магистр сорвал перстень с его пальца и швырнул в сторону. Но тут свободной рукой Тизар ударил его в висок. Гинмару на этот раз повезло — он смог сдержать мощь удара и в следующее мгновение со страшной силой ткнул противника ребром ладони в переносицу. У Тизара потемнело в глазах и полились слезы, он отлетел на несколько шагов, но на ногах устоял. КОвент, не позволив ему опомниться, ударил его коленом в живот — и одновременно рукой в подбородок. Главарь Черных Всадников рухнул на землю, описав в воздухе крутую дугу. Падая, он выставил ногу вперед, и Гинмар, бросившись на Тизара, наскочил на нее; на мгновение от боли он потерял ориентацию, и сразу же Тизар попробовал перехватить инициативу. Гинмар упал на одно колено, однако тут же подскочил и остановил удар, направленный ему в висок, а потом пнул своего врага ногой в грудь, начисто выводя его из игры. На сей раз Тизар так и не смог подняться. Нагнувшись, Гинмар схватил перстень и поднял над головой.
— Он нарушил правила турнира, воспользовавшись колдовством!
— А что ему оставалось делать, если ты сам поступаешь так же? — выкрикнула Велда.
— Это подлая ложь,— выдохнул Гинмар.
— Как же, конечно,— бесновалась Велда,— тебя вообще нельзя было допускать до турнира; ты колдун, и все видели, что ты еле двигался до поединка с Тизаром, а потом, конечно... что тебе стоило произнести несколько слов и... Народ .Иан-ты против того, чтобы тебе присуждали победу!
Наступила напряженная тишина. Ни один человек не возвысил голоса за Гинмара. Он устало провел ладонью по лицу, стирая кровь, продолжавшую сочиться из разбитого носа и губ, махнул рукой и вышел из круга.
И тут детский голос разорвал тишину.
— Нет!..— Мальчик лет восьми подбежал к ко-венту и схватил его за руку.— Это неправильно, он честно дрался! Я тоже — народ Ианты, и я все видел!
«Один из тех, кому Гинмар помог найти новую семью»,— поняла Соня.
— И я... я тоже...— Трое, четверо, десять ребят окружили своего защитника и друга плотной стеной, а из толпы выходили новые и новые; самому старшему было не больше тринадцати зим.— Он настоящий герой!
Самого маленького Гинмар подхватил на руки, и ребенок обнял его.
У Сони предательский комок подступил к горлу. Вот так. Дети не предали человека, сотворившего для них настоящее чудо. Красавец Лори подъехал к нему на коне с одной стороны, Лиара — с другой, закрывая и оберегая. Еще двое его выросших детей.
Магистр бережно опустил мальчика на землю и повернулся к судьям, ожидая их слов, точно приговора. Он выглядел не как самоуверенный победитель, а скорее как человек, только что выполнивший тяжелую работу, и выполнивший хорошо.
— Это был честный бой,— проговорил старший среди судей.— Гинмар на самом деле одержал победу, и на этот раз его награда — вести головной легион в бой с гирканцами: он достоин чести взять судьбу Ианты в свои руки.
— Благодарю.— Гинмар с достоинством склонил голову и прижал ладонь к груди.
Затем он подошел к Соне.
— Без тебя у меня ничего бы не подучилось. Ни с Нижним Миром, ни... вообще.
Девушка почувствовала, что он хочет обнять ее, но не решается,— и первой протянула руки.
— Теперь ты перестал в себе сомневаться?
Он кивнул; его лицо было так близко от ее лица, что Соню пронзило нечасто посещающее ее желание: любить кого-то, принадлежать кому-то, хоть ненадолго сложить оружие и разжать кулаки. Волна нежности к этому уставшему человеку захлестнула ее. Прикрыв глаза, Соня коснулась губами его губ, ощутив соленый привкус крови, а потом склонила голову и прижалась щекой к его руке. Этот доверчивый жест, такой непохожий на нее, не остался незамеченным Гинмаром, но он не воспринял его как проявление слабости.
Соня устала за последние недели не меньше, чем он сам. Но в ней появилось еще и нечто новое: ей принадлежало огромное время; она, возможно, переживет всех людей, ныне населяющих Хайборию, своих друзей и врагов. Совсем недавно она страстно желала этого, теперь же, получив то, к чему так стремилась, не испытывала никакой радости, ничего, кроме смущения и почти разочарования, и еще — осознания ценности того, что рядом с ней, здесь и сейчас, те, кто ей дорог...
