Женщину, образ которой стал для него воплощением всего враждебного.
* * *
Соня держалась рядом с Ортом, время от времени наблюдая за тем, чтобы никто не отставал от огромной колонны, движущейся на восток. Король ощущал себя не менее скверно, нежели его подданные, и был не расположен к беседе, впрочем как и сама Соня; Эйдан давно умчался вперед — ему еще предстояло проделать обратный путь и привести с собою Орду.
— Орт, распорядись сделать остановку. Люди устали, многие едва передвигают ноги,— наконец проговорила Соня.— Целый день в пути — это тяжело.
Он мрачно кивнул.
— Сто-ой! — разнеслось по колонне спустя мгновение.
Соня увидела, как обессиленно оседают на землю даже те, кто все это время старался держаться наиболее мужественно, как быстро и слаженно выставляются дозоры вокруг огромного лагеря.
На землю стремительно опускалась новая ночь.
— Соня,— к ней, держа в одной руке факел, подъехал Лори,— ты только посмотри на эту сумасшедшую! Объясни ей еще раз, что никто не имеет права отделяться от колонны и покидать лагерь! — Свободной рукой он придерживал узду еще одной лошади; во всаднице Соня узнала Джиллу.
— А зачем ей покидать лагерь?.. В чем дело, принцесса?
— Мой муж вернулся в Ианту! — выкрикнула та.— Не смейте удерживать меня, я должна быть с ним рядом!
— Джилла,— Соня успокаивающе улыбнулась,— ты, должно быть, ошибаешься. Я видела Гинмара не так давно, когда мы проходили через последнее селение и выводили оттуда людей, присоединяя их к общей колонне.
— А потом? — Голос принцессы звенел тревожной настойчивостью.
Соня пожала плечами. На самом деле за все время пути она не перекинулась с ковентом ни единым словом, полагая, что тот все еще чувствует себя оскорбленным решением покинуть город, как человек, которого вынудили бросить любимую женщину на растерзание насильникам. Но ей было не до неуместных оправданий, а тем более ссор.
— Он с самого начала хотел остаться в Ианте... и в конце концов...— Джилла всхлипнула.— Я заметила... Я хотела отправиться с ним, но он велел мне оставаться здесь. А я так не могу. Отпустите меня!
«А ведь принцесса права,— поняла Соня.— Да, он мог так поступить. И скорее всего, именно это и сделал. Смертник. Самоубийца».
Решение пришло мгновенно.
— Велел — значит, останешься,— сказала Соня.— Присмотри за ней, Лори. Я сама догоню его и верну.
* * *
Аггасуви приостановился, увидев невероятное. Навстречу его Отряду мчался одинокий всадник. Кем бы он ни был, убить его не составляло труда. Один из спутников Аггасуви сорвал с плеча лук и взялся за стрелу, но вождь ударил его по руке.
— Нет. Не так.
Всадник тоже увидел их — и тоже придержал коня, словно раздумывая, как поступить. Аггасуви зло рассмеялся: куда он денется здесь, на открытом пространстве? Он дал знак окружить безумца, зачем-то рискнувшего оторваться от остальных беглецов. Ничего, небольшое развлечение не помешает.
Топор с двойным лезвием привычной тяжестью лег в руку Аггасуви. Он первым бросился вперед.
Лошадь Гинмара встала на дыбы так резко и неожиданно, что сбросила седока на землю. Теперь он был беззащитен.
Жуткое видение растрескавшихся в огне фресок такой невероятной красоты, что перехватывало дыхание, фресок, забрызганных кровью, среди дымящихся руин,— это видение, гнавшее его назад в Ианту вопреки всякому здравому смыслу, рассеялось, наконец уступив место реальности.
Конь Аггасуви споткнулся, и один из спутников «бога» опередил своего вожака, занося руку для удара, который должен был разнести череп врага. Гинмар, пригнувшись, метнул короткое копье. Конь нападавшего коротко и резко заржал, зашатался, потерял равновесие и тяжело упал, похоронив под собою пикта. Раздался звук ломающихся костей и крик боли.
Гинмар рванулся к своему гнедому жеребцу, продолжавшему испуганно гарцевать поодаль. На бегу он взглянул через плечо: скачущий за ним черноволосый всадник с пустыми глазами настигнет его через пару мгновений... Но он продолжал бежать и успел увернуться в сторону: лезвие топора просвистело мимо его щеки.
Конь Аггасуви мчался рядом с ним, и рука «бога» взметнулась для нового удара. Гинмар остановился и бросил врагу в лицо горсть песка... На этот раз топор почти коснулся его левой руки, разорвав плащ. Лошадь стала бешено кружиться, пока всадник протирал глаза. Остальные преследователи быстро приближались...
Пикты играют с ним, понял Гинмар: эти твари забавляются, рассчитывая загнать его, точно зайца, и взять живым, чтобы затем насладиться его мучениями. На легкую и быструю смерть рассчитывать не приходилось.
Он снова остановился; его ноги словно вросли в песок, а пальцы сжались в кулаки.
Четверо пиктов с лицами, перекошенными злорадством; окружили его. Топоры мерцали в лунном свете, ржание лошадей и бесноватые выкрики оглушали ковента, а неистовый бег коней по кругу вызывал невыносимую тошноту.
Фрески Ианты. Ему никогда не придется увидеть их больше. Джилла... Талл... Соня.
Имена и лица пронеслись перед ним за какую-то долю мгновения отчетливо и ясно. Все самое важное и дорогое, что было в жизни...
— Оставьте его! Вам нужна я — не он! — Звонкий голос донесся до его слуха. Не веря собственным ушам, Гинмар обернулся.
Аггасуви тоже. Он сразу понял, кто перед ним, и возликовал. Гирканка сама пришла, чтобы принять смерть от его руки.
— Иди ко мне,— вкрадчиво проговорил он,— Иди же.
— Если хочешь сразиться со мной, вели своим людям оставить в покое моего друга,— твердо сказала девушка.— И мы выйдем один на один.
Аггасуви кивнул и спрыгнул с коня. Соня сделала то же самое.
Откровенно говоря, он был разочарован, ибо ожидал увидеть нечто куда более величественное и впечатляющее, нежели эта стройная женщина отнюдь не гигантского роста. Она казалась такой хрупкой, такой уязвимой.
Аггасуви едва не рассмеялся: она, что же, думает справиться с ним в открытом бою? Возможно, она умна и опасна. Но не настолько же!..
От него исходила аура жестокой, властной силы. Соня почувствовала, как вибрирует каждый нерв в ее теле. Она видела Аггасуви впервые в жизни, так же как и он — ее, и так же отчетливо понимала, с кем имеет дело. Смерть. Сама воплощенная Смерть.
Она сделала первый шаг, медленно и осторожно, как кошка, выслеживающая добычу. Проиграть в этом бою она не имела права, и потому атаковала первой, метнув в него дротик. Но Аггасуви сумел увернуться. Она взмахнула мечом — и тут же чудовищной силы удар топора обрушился на ее клинок. С ужасом Соня увидела, как падает на землю перерубленное пополам лезвие. Должно быть, пиктское оружие оказалось заговоренным — никакому другому подобное не под силу. Но теперь она была безоружна... И все же это не остановило ее.
