— Да. Ее убили в подъезде, куда она, судя по всему, забрела из-за того, что почувствовала себя плохо после неудачно сделанного аборта. Наши эксперты считают, что у нее открылось кровотечение и упало давление. Видимо, она надеялась получить помощь от жителей подъезда, а вместо этого стала жертвой ограбления. И грабитель ее добил.
— Да уж, стечение обстоятельств… — пробормотал Мономах. — А почему она пошла в дом, а не позвонила матери?
— Мать понятия не имела о ее беременности! Видимо, девочка так боялась ее разочаровать, что даже в критической ситуации не решилась это сделать.
— На каком она была сроке?
— Тринадцать недель.
— И мать не заметила?!
— Юля носила свободную подростковую одежду, да и с матерью почти не виделась — так, привет-пока. Честно говоря, мне это тоже непонятно, но кто я такая, чтобы судить других? Вот вы много времени проводили с сыном, когда он был маленьким?
— Артема вырастили мои родители, если быть до конца откровенным.
— А его мать?
— Мы развелись через год после его рождения, и она была не менее занята, чем я!
— Ну вот, а у Анны, видимо, нет родных, которые могли бы проследить за девочкой. Но у кого-то Юля должна была попросить помощи, и я предполагаю, что она могла позвонить отцу ребенка.
— Так вы думаете, любовник ее убил? Есть предположения, кто он?
— Предположение есть, но я не уверена, что он приложил руку к ее гибели. Если я права, он виноват лишь в том, что заделал несовершеннолетней девчонке ребенка и отправил ее на аборт.
— Ладно, а как же другие?
— В деле всплыло новое обстоятельство, и я надеюсь, оно поможет разобраться. Меня смущает только одна из оставшихся жертв, некая Антонина Гуревич. В отличие от остальных, она не была убита. Подозреваю, что ее, как и Иродову, выставили на улицу, поняв, что аборт прошел неудачно.
— А где ее нашли? — поинтересовался Мономах. — Странно, что никто не обратил внимания и не оказал помощь!
— Ее обнаружили на скамейке в скверике. Там рядом нет никакой больницы, с одной стороны — недостроенный торговый центр, с другой — стоматологическая клиника. Нашли под утро, а в это время народу на улицах не слишком много…
— Вы сказали — стоматологическая клиника?
Алле почудилось, что голос Мономаха дрогнул.
— Да, а что такое?
— Как она называется?
— Правду сказать, не помню. Могу посмотреть, но видеозаписи с камер наружного наблюдения были сняты, и на них ничего подозрительного нет… А в чем дело?
— Нет, ничего, я так спросил.
Алле показалось, что Мономах не просто так задал этот вопрос. С другой стороны, она могла ошибаться.
* * *
Глядя на коренастого мужчину средних лет, стоящего у ограды, возле которой скапливались продуктовые тележки, Антон думал, что после увольнения из салона Джамалии Егор Колыманов недолго маялся без дела. Зарплата в супермаркете наверняка раза в два ниже, зато спокойно. Если не считать воришек, которые так и норовят пронести что-то мимо бдительного ока охранника.
Приблизившись, Шеин раскрыл книжечку работника СК.
— Ого! — присвистнул Колыманов. — Что я натворил?
— Надеюсь, ничего подсудного, — ответил Антон. — Или я ошибаюсь?
— Вам виднее! Так чем обязан?
— Это касается вашего прежнего места работы.
— Какого именно?
— У вас их было много?
— И не сосчитать!
— Салон Джамалии помните?
— Еще бы, разве такое забудешь — самое странное местечко из всех!
— Почему?
— Я в жизни не думал, что такое количество людей верит в сказки да еще и готовы платить за них бабки!
— А вы, значит, не верите, что Джамалия и ее служащие обладают сверхъестественными способностями?
— Определенные способности у Джамалии точно имелись: она отлично разбиралась в бизнесе и финансах, а также проявляла изобретательность в добывании сведений!
— Каких таких сведений?
— Я проработал у нее полтора года и за это время успел вникнуть в кое-какие тонкости дела. Джамалия умела пустить пыль в глаза!
— В смысле?
— Она… слушайте, а вы зачем пришли-то? — внезапно спохватился Колыманов. — Убийцу Джамалии ведь поймали?
— Давайте вернемся к тому, о чем вы начали говорить, ладно? — попросил Антон. — О пыли в глаза.
— Ну… Джамалия содержала целый штат компьютерщиков. Хакеров, если уж начистоту.
— Зачем?
— Клиенты записывались в салоны по телефону, сразу никого не принимали. Между звонком и визитом проходило дня три, не меньше. За это время ребята успевали нарыть в соцсетях все, что можно, о человеке, записавшемся на прием. Они взламывали аккаунты, читали переписку, видели личные, даже интимные фотки… Удивительно, как людям неймется выкладывать свою подноготную в общий доступ!
— Не в общий — вы же сами сказали, что приходилось взламывать аккаунты!
— Да какая разница? Ну, я могу еще понять, если ты хранишь компрометирующие снимки дома, под замком, но…
— Ладно, — перебил Антон, начавший понимать, к чему ведет Колыманов, — что происходило потом?
— А что — потом? — пожал плечами бывший охранник салона. — Приходил клиент или, гораздо чаще, клиентка, а Джамалия или любая другая колдунья с порога огорошивала ее всем, что успела узнать о ее прошлом. Представляете эффект?
— Да уж!
— А дальше срабатывал принцип: раз она знает все о твоем прошлом, значит, и будущее предскажет правильно!
— Вы хотите сказать, что работа салона была комбинацией психологических услуг и цыганского гадания?
— Точно! Большинство оставалось довольно: у Джамалии работали профессиональные психологи, она тщательно подбирала народ.
— В самом деле? — удивился Шеин. — А разве у Коробченко психологическое образование?
— У Лерки-то, которую вместе со мной турнули? Да нет у нее никакого образования, кроме школьного! Она только звонки могла принимать.
— Валерия дала мне понять, что Джамалия намеревалась позволить ей работать с клиентами.
— Ерунда! Джамалии требовался диплом какого-нибудь приличного учебного заведения и опыт работы по специальности. Лерка просто бесится, что брательник Джамалии выкинул ее вон.
— Он же и вас выкинул?
— Только я-то работу сразу нашел, а Лерка небось мается без дела! Я на Гуруля не в обиде, он за сеструху мстил. Хотя, по правде сказать, откуда мне было знать, что Широков опасен?
— Разве он не устроил дебош, когда ворвался в салон?
