— Так по какой же причине?
— У Арутюнянов был сын, Еган, старше Маргариты на семь лет. Он ушел в армию по призыву, попал на южную границу и там пристрастился к наркоте. На гражданку вернулся другим человеком. Поначалу родичи не поняли, ведь они никогда с таким не сталкивались, но, когда Еган принялся выносить из дома все, что можно продать, чтобы купить дозу, пришли в ужас. Отец перекрыл этот канал добычи бабла, и Еган начал сам приторговывать. Кончилось тем, что брат продал дилеру свою сестру. Маргарите тогда едва исполнилось семнадцать.
— Какой кошмар! — не сдержалась Алла.
— К счастью, кто-то из гоп-компании сдал Егана и его дилера нашим коллегам из наркоконтроля. Егану грозил срок, но родителям удалось договориться о принудительном лечении — догадываюсь, что без «заноса» кому надо не обошлось. В результате непутевый братец загремел в наркологическую клинику, а лечил его…
— Только не говорите, что доктор Жидков! — осенило Аллу.
— В точку, Алла Гурьевна! Я сейчас вспоминаю, что Араик, жених Маргариты, в разговоре со мной сказал, что от осинки, дескать, не родятся апельсинки. Я тогда не понял, что он имеет в виду!
— Похоже, именно этот случай с братом: он хотел сказать, что все семейство Арутюнян — одного поля ягоды!
— Точно. Сынок, значит, наркоша, дочка — прости господи… Видимо, общаясь с семьей Егана, Жидков понял, что после случившегося с их сыном родители взяли дочь под жесткий контроль. Мог он быть в курсе и того, что Маргарита мечтает о модельной карьере — значит, ей требовались деньги, чтобы обрести независимость. Кроме того, внешне она соответствовала критериям Джамалии, вот Жидков и предложил ее шаманке… Подруга Маргариты решила, что у нее роман с мужчиной намного старше — не с Жидковым ли она видела девушку?
— Смотрите, Антон, что мы имеем, — медленно проговорила Алла. — Одну девушку привел к Джамалии Жидков, так как хорошо ее знал — заметьте, он зачем-то солгал, сказав, что шаманка выбрала ее из числа клиенток. Другую Джамалия встретила в сауне, третья действительно была клиенткой. Но первой, судя по всему, стала Коробченко, у которой намечался неполноценный, по понятиям Джамалии, ребенок.
— Что в результате не подтвердилось, — заметил Шеин. — Потому-то Джамалия незадолго до гибели и внесла Валерию в завещание. По-моему, здорово, что наследство не достанется этому отвратительному типу, брату Джамалии! Вы считаете по-другому?
— Думаю, дело в том, что мне известно больше, чем вам, Антон.
— Вы получили результаты эксгумации? — догадался опер.
— Сегодня утром. Никто еще не знает, вы — первый.
— И что там?
— А там, Антон, очень интересная штука: по всему выходит, что покойный Даши не имел отношения к плодам ни одной из девушек Джамалии, включая Коробченко!
— Что, простите? — медленно проговорил Шеин, не в состоянии постичь полученную информацию. — Как это?
— Да вот так! — развела руками Алла. — Чьей спермой оплодотворили будущих мамаш — тайна, покрытая мраком. Однозначно лишь то, что сперма эта принадлежит одному и тому же человеку!
— Но как же..? Джамалия же…
— Возможно, ее обманули, надо выяснять. Как и прояснять новые обстоятельства в деле о гибели самой Джамалии.
— Что за обстоятельства?
— Александр принес на хвосте интересное свидетельство, которое никто не удосужился получить раньше. Оно касается пропавшего орудия убийства. Ни один из предметов, изученных экспертами на месте убийства шаманки, не подошел в качестве предполагаемого орудия.
— Неужто оно нашлось?
— Нет, но, похоже, нашелся человек, видевший, как преступник от него избавлялся.
— Да ну? Есть мысли, что это могло быть?
— Длинный предмет, во что-то завернутый.
— А свидетель может…
— Описание человека, избавившегося от улики, к сожалению, получить не удалось. Вернее, оно такое расплывчатое, что каждый второй мужчина подойдет!
— На Гуруля не похож?
Алла покачала головой.
— Тогда сообщник? — сделал новое предположение Антон.
Оба немного помолчали. Наконец Шеин снова заговорил:
— Я все-таки не понимаю, как вышло, что ДНК Даши не совпало! В медицинском центре напутали? Но ведь была не одна девушка, а три, причем не в один заход! Кроме того, Коробченко вообще делали ЭКО в другой клинике, закрывшейся из-за скандала.
— Получается, это не случайность, — подытожила Алла.
— Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Пройдитесь еще раз по алиби Гуруля — как по убийству сестры, так и по трем другим убийствам: мне не нравится, что его единственный свидетель — жена.
— А вы чем займетесь?
— Завещанием.
— Разве там есть неясности?
— Я хочу кое-что проверить. Обещаю, что поделюсь информацией со всеми вами!
* * *
Уплетая сочный свиной шашлык, проложенный тонкими колечками лука, кубиками помидора и кусочками поджаристого картофеля, Белкин думал, что ему повезло больше, чем остальным членам группы. Сидящая на диете Суркова вряд ли оценила бы всю прелесть его нынешнего положения, зато он точно знал, что зависти Антона и Дамира не будет конца.
Опрашивая соседей адвоката по даче (надо признать, без особого успеха), он добрел наконец до дальнего конца дачного поселка, где владельцы дома праздновали день рождения сына. Отмечали шашлыками и шампанским. Хлебосольные хозяева решили угостить незваного гостя. В силу молодости и отменного здоровья Белкин постоянно испытывал чувство голода и готов был принимать пищу в любое время суток. Особенно — после длинного рабочего дня на ногах.
— Адвокат частенько ко мне захаживал, — качая круглой, как шар для боулинга, и такой же лысой головой, говорил хозяин, привычным движением переворачивая шпажки, чтобы мясо подрумянилось равномерно со всех сторон. — Он приезжал на дачу поработать, чтобы никто не мешал. Жена его не любит проводить время на природе, хоть у них и все удобства имеются… Жаль адвоката, тихий был человек, интеллигентный. И не старый ведь еще! Никогда не знаешь, когда тебя Костлявая прихватит…
— Скажите, Леонид, вы видели здесь этого мужчину? — Вытерев жирные пальцы о платок, Белкин вытащил из кармана снимок Агвана Гуруля.
— А как же, видел! — закивал хозяин участка. — Я тебе больше скажу: адвокат предупреждал, чтобы я с этим типом разговоров не вел. А еще просил, чтобы, если увижу его, сказал, что адвоката тут давно не было.
— Как считаете, ваш сосед боялся этого человека?
— Не думаю, что боялся. Мне показалось, он его раздражал. Как комар, который все вьется вокруг, вьется, а прихлопнуть его никак не получается.
— Фурсенко не объяснял, кто этот человек?
