— Да есть вывеска, есть, — проворчала одна из них в ответ на его вопрос. — Под арку вон надо пройти… Беспокойство одно от этих «Дочек-матерей», честное слово, — лучше бы магазин открыли или почту, а то до ближайшей, понимаешь, три остановки пилить на общественном транспорте!
— Не правы вы, Анна Макаровна, — нахмурилась соседка по лавочке. — Им тоже, бедным, надо куда-то деваться!
— Бедным, как же! — возразила Анна Макаровна. — Да им каждую неделю грузовиками всякую всячину привозят — и одежку, и белье постельное, и еду… И все шастают, туда-сюда, туда-сюда!
— Простите, а почему вы говорите, что от них беспокойство? — поинтересовался Мономах, о присутствии которого пожилые соседки в пылу дебатов почти забыли.
— Говорю же — шастают! Мужики постоянно ходят, орут под окнами, проституток своих вызывают…
— Господи, что вы такое говорите! — возмутилась ее приятельница. — Эти несчастные женщины — жертвы домашнего насилия!
— Ага, насилия! — скривилась Анна Макаровна. — Совокупляются, как крольчихи, а потом кричат «караул!».
Дальше слушать этот обмен мнениями не имело смысла, и Мономах двинулся прочь. Он зашел под арку и увидел на двери табличку: «Дочки-матери». Неожиданно ему в голову пришла странная мысль — почему именно «дочки»? Здесь что, не принимают женщин с сыновьями? Чуть ниже значилось: «Благотворительный центр помощи женщинам». На металлической двери висело переговорное устройство. Дернув за ручку, Мономах убедился в том, что она закрыта. Что ж, разумно: если сюда действительно приходят мужья и бойфренды жертв насилия, не стоит пренебрегать правилами безопасности. От его взгляда не ускользнула прикрепленная под козырьком камера видеонаблюдения.
Мономах надавил на кнопку звонка. Через короткое время дверь распахнулась, и на пороге нарисовался высоченный мужчина пенсионного возраста, телосложением напоминающий борца сумо. Несмотря на видимую грузность цербера, у Мономаха создалось впечатление, что он без труда скрутит любого злоумышленника одной рукой, внушительной, как клешня экскаватора.
— Чего надо? — недружелюбно поинтересовался мужчина.
— Начальство ваше надо, — ответил Мономах. — На месте оно?
— «Оно» всегда на месте, — пробурчал охранник несколько более миролюбиво. Видимо, он ожидал услышать, что незнакомцу требуется кто-то из постоялиц «отеля», и уже приготовился дать ему жесткий отпор. — Паспорт имеется?
К счастью, Мономах привык носить при себе документы, зная, как тяжело бывает опознать людей, если вдруг произойдет несчастный случай, и какие в связи с этим возникают проблемы. Охранник внимательно изучил паспорт и, удовлетворенно крякнув, вернул его владельцу.
— Кабинет директрисы прямо по коридору, — процедил он. — Не промахнетесь!
Под бдительным оком великана Мономах миновал пост охраны и проследовал туда, куда ему указали. По пути ему встретилась стайка молодых женщин в цветастых халатах. Их подозрительные взгляды давали понять, что представители противоположного пола не были здесь желанными гостями, а скорее воспринимались как угроза. Постучав в дверь с надписью «Директор», Мономах получил приглашение войти. Из-за стола ему навстречу поднялась немолодая женщина среднего роста, с короткой стрижкой на плохо прокрашенных волосах.
— Здравствуйте, — проговорила она звучным голосом. — Чем могу помочь?
— А вы…
— Елена. Можно просто по имени.
— Тогда я — просто Влад. Скажите, Елена, это же ваша визитка? — Он протянул ей карточку, полученную от квартирной хозяйки.
— Да, нашего центра, — подтвердила директриса. — Где вы это взяли?
— У Яны Четыркиной. Помните такую?
— Яночку-то? Ну слава богу!
— Простите?
— Она пропала, и я не могу дозвониться… Значит, все в порядке, раз Яна дала вам нашу визитку!
— Когда вы видели ее в последний раз?
— В последний… что-то случилось?
— С чего вы взяли?
— Просто когда задают такой вопрос, ничего хорошего не жди. Так все-таки…
— Вы правы, случилось. Яна умерла.
— Он… он ее нашел?
— Он?
— Отчего она умерла?
— Ее сбила машина.
— Боже мой, боже мой… — женщина прикрыла рот ладонью. — Бедная девочка! Несчастный случай?
— Скорее всего. Елена, почему вы сказали «он ее нашел»? Кто такой «он»?
— Ее парень. Вернее, бывший парень, Денис… Влад, почему вы интересуетесь Яной, ведь вы, насколько я понимаю, ей не родственник?
Мономах в двух словах объяснил ситуацию.
— Надо же! — недоверчиво покачала головой директриса. — Получается, вы совсем ее не знали?
— Выходит, так.
— Тогда зачем пришли?
— Мне не дает покоя вопрос, зачем Яна приходила ко мне в день своей гибели. Может, хотела воспользоваться моей помощью?
— Вы гинеколог?
— Нет, но я…
По понятным причинам Мономаху не хотелось рассказывать о подозрениях Мартынюка в отношении его персоны. Он и сам терялся в догадках, зачем Яна приходила: если она получила помощь в центре, с какой стати ей обращаться к человеку, которого она видела всего однажды?
Елена внимательно смотрела на Мономаха, но ему показалось, что она не ожидает объяснений. Казалось, она ищет что-то в его лице — возможно, пытается понять, не врет ли он.
— Ну ладно, — вздохнула Елена, отводя взгляд. — Как считаете, нам ждать визита полиции?
— Вполне вероятно, — ответил Мономах.
— Думаете, смерть Яны не была случайной?
— Вы мне скажите, Елена. Почему вы сразу подумали о ее бывшем парне?
— Потому что он настоящий изверг! Денис бил Яну смертным боем, и когда она наконец решилась уйти, продолжал преследовать!
— Он так над ней издевался, но она все же решила оставить ребенка?
— Да, мне это тоже показалось странным. Ребенок навсегда связывает женщину с его отцом, это пожизненное бремя.
— Как думаете, почему Яна аборт не сделала?
— И хорошо, что не сделала, — мы пытаемся убедить наших девочек оставить детей, ведь это такое счастье! В нашу задачу входит обеспечить регулярные осмотры, помочь родить и впоследствии найти работу и жилье.
— Так вот чем вы здесь занимаетесь!
— И еще пытаемся оградить девочек от нападок их мужчин.
— Они скрываются здесь от бывших?
— Вы не представляете, сколько женщин находится в по-настоящему ужасном положении! У них нет собственного жилья, нет работы, родственников, которые могли бы поддержать в трудной ситуации. Они напуганы и частенько обдумывают возможность оставления ребенка в роддоме. Мы пытаемся дать им надежду, понимаете? И оградить от нелюдей вроде Дениса. Господи, какое горе! — Елена на мгновение прикрыла глаза, пытаясь справиться с охватившим ее отчаянием. Мономах подождал пару минут, а потом спросил:
