— А… — Мальчик озирался. Ипполит загораживал от него лапу и заодно холодильник. — Я… М-м-м?
— Все нормально, хороший мой, не беспокойся! — фирменным голосом целителя объявил Ипполит. — Обмороки в твоем возрасте — это абсолютно нормально…
— Но… я видел… Тут демон был!
— И галлюцинации — тоже! — Ипполит потянул мальчика вверх, помогая встать. А заодно задвигая ногой паучью лапу под стол.
— Галлю… Что? Так мне… привиделось? — удивленно бормотал мальчик.
— Ну да. Спим мы себе, а тут ты визжишь. Ты в следующий раз потише белочек лови, ага? Или паучков, да? — Ипполит порол чепуху, но с такой уверенной улыбкой, что мальчишка ему только кивал.
— Простите…
— Если еще где демона увидишь, обращайся. У меня для этого хорошие зелья есть!
— Фиг я вам свой тортик снова отдам, — встрял Эрик.
— Хоро-о-ошие зелья, — повторил Ипполит и, выпихнув мальчишку за порог, закрыл дверь. — Фу-у-ух…
— Поля, — наливая себе чай, позвал Эрик. — У нас в холодильнике лежит арахнид?
Ипполит вздрогнул и, обернувшись, жалко улыбнулся.
— Ну…
— Ты помнишь, что хранение арахнидов приравнивается императором чуть ли не к измене?
— Ну…
— Он хоть мертвый?
— Да! — тут же истово закивал Ипполит. — Совсем мертвый! Вообще! Абсолютно!
Эрик покосился на скребущую пол паучью лапу, вздохнул и, отодвинув от холодильника недовольно вякнувшего Ипполита, открыл дверцу.
Совсем вообще и абсолютно живой паук в метр ростом пошевелил в ответ жвалами.
Эрик закрыл дверцу. Обернулся.
— Чтоб к обеду этого здесь не было.
— Но…
— И в комнате тоже. Вообще нигде в общежитии и окрестностях. Ясно?
— Но!..
— Или я сам на тебя донесу.
— Ты не такой, Эрик! — патетично воскликнул Ипполит. — Ты же не предашь своего лучшего друга!
— Рискнешь это проверить?
Поля сник и целое утро с Эриком не разговаривал — тому как раз нужно было закончить программу по первокурсникам. Позже, уже в десять утра, когда звонко зазвонил колокол академии, Ипполит удивленно спросил, стоя у двери с сумкой через плечо:
— А ты что, на собрание перваков не идешь?
Эрик как раз перепроверял программу и в ответ только покачал головой.
— А как же твое кураторство?
— Боевики, — отозвался Эрик, не оборачиваясь. — Первые две пары прогуляют, как пить дать.
— Но первокурсники же! Должны гореть энтузиазмом и жаждой учебы!..
Эрик громко хмыкнул и даже отвечать не стал. Ипполит пожал плечами и ушел, не дожидаясь соседа. А Эрик в тишине и покое дописал программу, сделал планы лекций — пока за окном раздавался громкий и преувеличенно радостный голос ректора, а из холодильника — странный стук. И позже, как раз перед первой лекцией, сходил проверить расписание.
Перед ним толпились студенты — в основном первокурсники, — глазели и громко обсуждали. А еще за ночь расписание чудесным образом изменилось. Сильно.
— Теория практической магии в лесном корпусе?! — возмутился кто-то. — Да вашу ж мать!
«Практикум по нежити на заброшенном кладбище? — прочитал Эрик нужную ему колонку. И в унисон подумал: — Да вашу ж мать!»
— Сколько мы туда пилить будем?!
«Где я вам там нежить найду?!»
— Это же у черта на рогах!
«Вот именно!»
Но практикум стоял в расписании, и подписала его своей нежной ручкой госпожа Серпентина, а Эрику очень, очень не хотелось вызывать ее недовольство. Так что пришлось, сломя голову и захватив с десяток лопат, нестись на третье городское кладбище, которое находилось если не у черта на рогах, то уж точно пониже его хвоста.
— О, снова ты! Сегодня без живности? — хмыкнул возница омнибуса, приветствуя Эрика. Мимо в салон тек поток студентов, и он все не кончался. Эрик даже пожалел, что везет сейчас лишь лопаты, а не упыря. Впрочем, студентов Магической академии упырь вряд ли бы впечатлил. Они бы чертыхнулись, лишь когда Эрик предложил бы назвать его вид, возраст и степень опасности. И то не факт.
Когда поток кончился и Эрик попытался втиснуться в омнибус, выяснилось, что места дорогому преподавателю любимые студенты не оставили.
— Садись рядом, — любезно предложил возница, подвигаясь на козлах. — Прокачу с ветерком!
Так и получилось, что на первый в этом учебном году практикум Эрик прибыл весь в мыле, грязи и с больными ушами (кажется, продуло). Зато с лопатами и вовремя.
Самое обидное: он подозревал, что на первый практикум — как и на собрание первокурсников — боевики просто не явятся. Они же всегда спят до обеда — профессиональная привычка, ее будущие студенты еще в детстве нарабатывают. До обеда спишь, потом весь день и ночь воюешь.
Поэтому Эрик тащил чертовы лопаты к сторожке гробовщика и костерил секретаршу в деканате, на чьей совести было сегодняшнее расписание. А он бы мог провести это время с пользой! Например, на лекции у чаровниц…
А вместо этого бредет по кладбищу. И ведь не явятся студенты, как пить дать не явятся!
Да, Эрик был молодым преподавателем, но преподавал все-таки не первый год, и какой-никакой опыт у него был.
Однако насчет боевиков сейчас Эрик ошибся.
Они пришли.
* * *
Комната Василисе сразу понравилась: темная, пыльная, маленькая — ну прямо как папин фамильный склеп, где он обожал работать. Жаль только, мебели в ней не оказалось вовсе.
— Поищу что-нибудь для тебя, — буркнул завхоз и больше не появлялся.
Василиса полюбовалась на вид из окна — сквозь грязное стекло мало что можно было рассмотреть, но Василису поселили аж на седьмом этаже, так что по идее перед ней лежала сейчас вся столица. Ну, почти — но ее южный «отросток» уж точно. Василиса изучила очертания крыш, силуэт сада где-то далеко внизу, дорогу, проезжающие по ней экипажи…
Потом взялась распаковывать вещи.
Василиса была запасливым человеком — это тоже считалось семейной чертой: ее папа с мамой тащили в свое логово (одна — на болото, другой — в склеп) все магическое, что плохо лежит. Так что мебель Василиса привезла с собой. Уменьшила и привезла. Делов-то — когда у тебя мощный ведьмовской амулет и книга заклинаний!
Вся мебель в комнату не влезла, и Василиса оставила только сундук с одеждой и «по мелочи»: письменный стол, на который уложила «ведьмину кухню», а в укромном закутке пристроила гроб.
Спала она всегда в гробу. Ну а где еще может спать любимая дочка двух некромантов? Князь фон Бесмертнофф вообще был уверен, что гроб — это нормальная часть интерьера. А что заезжие претенденты на Василисины руку и сердце немножко пугаются — так кто их, нынешних принцев, поймет? Гроб — это и удобно, и практично, и места много не занимает. У Василисы он был обит розовым бархатом и имел втягивающуюся в крышку мягкую игрушку — медведя-зомби. Василиса без него еще ни одной ночи не засыпала — и не собиралась ничего менять.
