— Нэ позволю! — возмущался тем временем иностранный принц. Был он высок, в плечах широк, глазами, волосами и кожей темен, и в свете свечей напоминал того, другого дьявола, который не насмешник, а искуситель. — Эта моя награда, я за нэе частно сражался… Господи! — выдохнул он, глянув на Васю. — Что вы с нэй сдэлали?
— Накрасили, — отозвалась в полной тишине Ядвига. — Что, не нравится?
Принц стрельнул глазами в Василису, прицениваясь.
— А прыданое то жэ?
— Старый! — позвала Ядвига со вздохом. — Ты его с рынка, что ли, притащил? Утаскивай обратно, и мы продолжим.
Кощеев уже был тут как тут.
— Я же тебя в подвале запер, как ты выбрался? — недоумевал он.
— Я срашался! — приосанился принц. Одежда на нем и правда была дорогая, но вся в лохмотьях.
— Мои упыри! — простонал Кощеев. — Да я тебя сейчас!..
— Тихо-тихо-тихо, — встал перед ним император. — По древней традиции, когда на руку невесты претендуют аж два жениха, они должны…
Эрик громко и мучительно застонал.
— … сразиться, чтобы она досталась сильнейшему.
Снова наступила тишина.
— А может, откупимся? — задумчиво предложила Ядвига.
— Нэ за какые дэнги! Я свое вазьму! — решительно ответил жених номер два.
«Я поломаю тебе руки, ноги, а потом сварю в мамином котле», — читалось в Васином взгляде в этот момент. На Эрика она смотрела все же помягче.
— Ваське ты не нравишься, — заметила Ядвига. — Ваське нравится этот, — она кивнула на Эрика.
— Тогда сражайтесь! — громко объявил император и кивнул страже. — Ну-ка, быстренько перетащите сюда арену с прошлого турнира.
— Но, ваше величество, тут улица узкая, арена не поместится, — заикнулся было капитан, но император только сощурился.
— Впихнете.
Впихнули. Распилили (в мгновение ока) и впихнули. Потом быстренько составили половинки, вместе они заняли всю улицу. Кареты пришлось отогнать на соседнюю площадь, а зевакам из простонародья — ютиться на крышах ближайших домов, потому что трибуны заняли аристократы.
Нагина сняла с Эрика заклинания и прошипела:
— Сражайтес-с-сь. Ес-с-сли проиграете-с-с-с — я с-с-сама за вас-с-с выйду-с-с-с. А потом с-с-съем.
И снова было непонятно, шутит она или нет, но Эрик поплелся на арену с тяжелым предчувствием. Еще неизвестно, что хуже: быть съеденным в брачную ночь или всю жизнь потом мучиться.
— Выбирайте оружие, — приказал император, когда все гости расселись и даже невесту кое-как усадили (она все норовила вырваться).
— Я буду срашаться по обышаям маэй страны! — объявил принц. И, когда император кивнул, принц крикнул: — Музыку!
Заиграли барабаны. А принц подпрыгнул перед опешившим Эриком и принялся отплясывать, в бешеном темпе притопывая ногами и прижимая то одну руку к груди, то другую. Взвизгнула скрипка, принц подпрыгнул снова — и пошел вокруг Эрика, приседая и выделывая коленца.
— В маэй страна, — громко объявил он, — кто кого пэрэтанцуэт, тому и нэвэста!
Эрик со скучающим лицом поднял руку, и принц остолбенел — прямо в пируэте.
— А в моей стране, — сказал Эрик, — мы вот так выигрываем.
В полной тишине захлопал в ладоши император, подавая знак другим гостям. Принца быстро унесли, а нагина выползла на арену.
— Я сам пойду, — сказал ей Эрик. — Довольно.
— А ш-ш-шаль, что танцевать-с-с-с не с-с-стали, у вас ше хорошо-с-с-с получаетс-с-ся, — вздохнула Серпентина, хвостом отодвигая от двери церкви не в меру ретивых гостей. Жених, по ее представлению, должен был войти первым. Так он точно никуда не денется.
— Только арену зря ставили, — пробормотал капитан гвардейцев, осматривая церковь (на всякий случай). — Вечная морока с этими иностранцами!
Позже, когда гости расселись и оркестр снова заиграл свадебный марш, Василиса поймала взгляд Эрика и улыбнулась. У нее во рту сверкнул один из отцовских амулетов, и Эрик даже не стал удивляться, как он в Васю влез.
Эрик кивнул и подал знак, мол, когда скажу, то есть посмотрю, тогда и выплевывай.
Священник тем временем дождался тишины, воздел руки и снова пафосно поинтересовался, есть ли тут еще кто-нибудь, кто против этой свадьбы. Таковых больше не нашлось, и святой отец перешел к части «согласны ли вы». Первым спрашивали жениха. Обязанностей у него было много, ушлый Кощеев включил в клятву готовку, уборку и даже зачатие ребенка (семерых!). Эрик с каменным лицом все это выслушал, а потом выразительно посмотрел на Василису.
Та сплюнула.
Амулет взорвался.
Закричали дамы, закрыли императора гвардейцы, джентльмены ретиво бросились к выходу. Но резвей всех оказались жених с невестой, которые вылетели из дверей быстрее ветра и побежали в разные стороны тупиковой вообще-то улицы. Наверное, стены и пробка из карет не были им сейчас преградой, но преодолевать их времени не оказалось: родители рванули следом и спустя каких-то десять минут и жениха, и невесту снова установили перед алтарем.
— Какая свадьба! — восхищался корреспондент «Равнинных ведомостей». — Это же на весь выпуск!
— О да, — улыбался его коллега из «Имперских хроник», а его фотограф безостановочно щелкал камерой.
— Согласны ли вы… — повторил охрипший священник.
Эрик зажмурился.
— Д-да, — выдохнул он так, будто соглашался на смертную казнь.
Ядвига что-то шептала Василисе на ухо.
— Согласна ли невеста… — снова начал священник.
Ядвига толкнула Васю, и та выдохнула:
— Ква!
— Да-да, она согласна! — улыбнулась Ядвига.
— Ква, — чуть не плача, повторила Вася.
Священник выдохнул, посмотрел на дырявую крышу и преувеличенно бодро объявил:
— Объявляю вас мужем и женой! Жених, можете поцеловать невесту.
— Потом поцелуются, — бросила Ядвига, отталкивая Васю, хотя Эрик желанием тоже не горел. — Старый! Помогай ее уносить!
Заиграл оркестр, во время которого невесту споро вынесли, а за ней выгнали и жениха, все еще бледного и усталого. Снова щелкали вспышки фотоаппаратов, а репортеры бросились следом за родителями невесты.
— Почему княжна так изменилась?
— Неужели тот портрет не был правдой?
— А где молодые собираются проводить медовый месяц?
— А правда, что он — ее преподаватель? Вы считаете, что романтические отношения не вредят учебе?
— Но почему именно он?!
И так далее.
— Дорогая, — тихо сказал граф фон Цветкофф, который так и просидел с отсутствующим видом всю церемонию. — А кто платит за свадьбу?
