– Это вполне реальный персонаж, –
кивнул Родион Петрович. – Однако его репутации в деловом мире был нанесен
огромный ущерб. От его имени с дилерской фирмой «Вестерн» был заключен контракт
на крупную сумму – шестьдесят две тысячи долларов. В его адрес была отгружена
партия товара. Излишне говорить, что мой приятель ничего не получал, а значит,
не перепродавал, а стало быть, не мог заплатить «Вестерну». Вообще обо всей
этой истории он узнал, только когда начал получать возмущенные письма из
«Вестерна», подписанные заместителем коммерческого директора Антоном Дебрским,
который якобы и заключал с ним все контракты и договоры, а также ведал
отгрузкой пропавшей продукции. Потом начались судебные тяжбы.
«Точно, – подумал Антон, –
Красноштанов говорил, что я вел дела с Асламовым. Значит, это благодаря моей
доверчивости «Вестерн» нагрели на такую дикую сумму?! Да… Странно, что они меня
до сих пор не вышвырнули пинком под зад! Наверное, из человеколюбия. То есть
катастрофа все же сыграла свою положительную роль в моей жизни!»
– Асламов никак не мог понять, что
произошло, – продолжал свой рассказ Родион Петрович. – Ему
предъявляли договоры, бланки со всеми печатями и подписями и множество всяких
бумаг, к которым было невозможно придраться. А он знал, что не подписывал ни
одной из этих бумаг.
Надо сказать, что сам по себе Асламов человек
честный, правда, не очень далекий, излишне доверчивый и выпить не дурак. В
конце концов бедолага вспомнил, что однажды возвращался из Москвы в Казань
через Нижний для решения каких-то там деловых вопросов. Ехал он в СВ и всю ночь
квасил почем зря с симпатичным мужичком, имени которого вспомнить не мог, да и
внешность припоминал смутно. Напились они так, что наш басурманин начал
буйствовать, проводница вызвала поездную милицейскую бригаду, и хотя Асламов
отделался штрафом, он потерял портфель с документами. А поскольку, уезжая, он не
мог оставить фирму без печати, то в его портфеле имелись бланки самого разного
рода, все с печатями и подписями. Правда, потом портфель нашли, но Асламов не
мог припомнить, все ли бумаги на месте, и просил разобраться, что произошло.
Мне в этой истории с несчастным казанским лохом все стало совершенно ясно
буквально со второго слова. И так же было ясно, что имеет место быть еще один
лох. Или, выражаясь официально, преступник. А именно присутствующий здесь Антон
Антонович Дебрский.
Антон сверкнул глазами на Родиона Петровича,
но встретил ответный взгляд, под которым все возмущенные реплики, уже готовые
сорваться с его уст, почему-то испарились.
– Надо вам сказать, что имя Антона
Антоновича Дебрского мне уже было знакомо. Николаю с Ниной я эту историю рассказывал,
для остальных коротенько повторюсь. Упомянула о Дебрском не кто иная, как его
жена, Рита, с которой я был мимолетно знаком в… словом, был мимолетно знаком.
История подлости и низости ее супруга меня настолько поразила, что я принял
участие в судьбе Риты. Скажу без ложной скромности, что не без моего участия
она попала под амнистию. Но лучше бы я этого не делал…
Дебрский качнул головой. Ни хре-на себе
адвокат! Вот почему Ритка так бесстыдно качала права! Кстати, она упоминала
какого-то мужика, за которого ей удалось «подержаться» в местах не столь
отдаленных. Не этот ли самый Родион имелся в виду?
Ну и жены у него, что первая, что вторая!
Стоит мужу отвернуться…
Да, Родион Петрович очень крепкий дяденька. И
что? Он тоже будет писать в памяти злополучного Дебрского, как на том чистом
листе?
– Поскольку я пристально следил за
судьбой Риты, то знал одну маленькую подробность ее биографии. По выходе из
тюрьмы она должна была получить от своего мужа пятьдесят тысяч долларов. И, что
характерно, эти деньги уже были переведены на ее счет – вернее, на счет ее
матери. Причина перевода была вполне приличная: Катерине Ивановне Шаманиной
возвращал должок ее родной зять Антон Дебрский. Я навел кое-какие
справки, – Родион Петрович тонко усмехнулся, – и выяснил, что сей
платеж зятек осуществлял не прямиком из своего кармана, а через посредничество
какой-то частной нижегородской конторы «Тигр», которой единолично владела
деловая дама по имени Инна Баброва. За свои услуги эта бизнес-вумен получила
немалый процент, который в совокупности с основной суммой составил ровно
шестьдесят две тысячи «зеленых». Как, господа? Вам ничего не напоминает эта
цифра?
«Так вот откуда взялись деньги, которые мы
заплатили Ритке! – чуть не хлопнул себя по лбу Антон. – А я-то ломал
голову… Ох, идиоты! Какие же мы с Инной были идиоты! Поторопились, конечно. Но
теперь Ритки больше нет в живых. Неужели все эти безумные деньги достанутся ее
мамаше? Нет, этого нельзя допустить. Нельзя! Ритка сказала, деньги положены на
срочный вклад, и снять их можно только через два года. Ну, время еще есть. Не
может быть, чтобы мы с Кошкой за эти два года что-нибудь да не придумали!»
«Мы с Кошкой…» При этих словах он ощутил
прилив знакомой бодрости – и наконец-то поверил во все, что Инна говорила об их
отношениях.
– Обратите внимание, как горит глаз
Антона Антоновича, – насмешливо произнес в это мгновение Родион
Петрович. – Разговор о деньгах не оставляет его равнодушным! Но эти
пятьдесят тысяч, надо тебе сказать, просто тьфу по сравнению с той суммой, на
которую ты рассчитывал в самом недалеком будущем.
Антон недоумевающе пожал плечами, Нина так же
недоумевающе переглянулась с Николаем, и только Бармин вдруг встрепенулся и
остро уставился на Родиона Петровича.
«Адвокат» же и бровью не повел и снова завел
своим хрипловатым, тягучим голосом:
– Ритуля рассказала мне кое-какие
подробности о любовниках, пришивших ей убийство, чтобы отвести подозрения от
Дебрского… Вам воды, Антон Антонович?
Тот смолчал, только покрепче ухватился за
прутья спасительной решетки.
«Плевать. Пусть говорит что хочет. Совсем не
обязательно, чтобы весь этот треп был правдой. Но я должен выслушать его до
конца, потому что это может помочь мне вспомнить!»
– Вот и хорошо, что воды не требуется,
тем паче что ее и взять-то негде. Итак, о любовниках… Рита сказала, что Инна,
более известная под прозвищем Кошка, работала в Инюрколлегии, в отделе, который
занимается розыском наследников зарубежных богатеев, которые – наследники, а не
богатеи! – предположительно проживают в России. Я принял информацию к
сведению, но поразмыслить над ней у меня не было времени. Однако после
разговора с Асламовым я сопоставил кое-какие факты и отдал одному шустрому
парню приказ устроить незаметный шмон на квартире Инны Леонтьевны. Нам повезло.
В мои руки попал интересный документ, с которого была снята заверенная копия.
Оригинал мы положили на место, и, уверен, Кошка до сих пор даже не подозревает,
что он побывал в чужих руках.
Родион Петрович взглянул на часы.
