– Что за глупые шутки, – сказала
Нина сухо. – Судя по голосу, вы взрослый человек, а позволяете себе… Вам
бы к психиатру обратиться, а не ко мне. Киллер! Это же надо!
– А почему вы не верите? – похоже,
обиделся он. – Что, считаете себя такой уж незначительной персоной, что
вас даже никто не захочет заказать?
В этом-то и было все дело, но откуда он может
об этом знать?!
– Дело не во мне. Просто вы сказали, что
звоните из автомата, а разве настоящий киллер…
– А что, я должен непременно говорить по
крутейшему сотовому? Одной рукой вести машину, другой стрелять, третьей держать
сотовый…
Нина опять хихикнула – совершенно механически.
– Конечно, у меня нет третьей
руки, – успокоил киллер. – А сотовый есть. Но известно ли вам, что
можно подслушать даже разговор по сотовому телефону? А мне бы совершенно не
хотелось, чтобы заказавший вас человек мог пронюхать об этом моем звонке и о
нашем разговоре. Я надеюсь, у вас хватит ума-разума не трепаться об этом.
Все-таки на карте ваша жизнь.
– Вам, вероятно, меня жалко стало? –
спросила Нина, начиная злиться. Ну что у нее за характер такой дурацкий, ну
почему она слушает весь этот бред, а не шваркнет трубку, предварительно
обматерив как следует этого садиста?!
– Ну, как сказать, – туманно
пробормотал киллер. – Просто я сначала взялся за это дело, а потом
подумал, что меня явно норовят надуть. Короче, я недоволен деньгами, на которых
мы сошлись с заказавшим вас человеком. Попытался повысить цену, а он уперся
рогом – и ни в какую. Говорит, надо было договариваться сразу. Главное,
понимаете, я взял аванс и уже, естес-сно, его потратил. Конечно, запросто можно
замочить заказчика, но, во-первых, я тогда больше ничего не получу, а
во-вторых, во всякой профессии существует своя этика, и хоть я и начинающий…
Нина растерянно огляделась. В открытую дверь
ей был виден телевизор, перед которым сидела Лапка. На экране
мультипликационная фрёкен Бок вприскочку шла по комнате, бормоча:
– А я сошла с ума… а я сошла с ума…
«Да нет, это я сошла с ума!» – мысленно
успокоила ее Нина и устало спросила:
– Ну ладно, начинающий киллер по кличке
Шатун, от меня-то вы чего хотите? Чтобы я вам приплатила за собственную смерть?
– В принципе такое могло бы случиться,
если б вы и в самом деле хотели покончить с собой, но никак не решались, –
обстоятельно ответил киллер. – Ну, нет так нет. Однако я думал, вдруг вы
захотите перевести стрелки… в смысле, заказать того, кто заказал вас.
– А кто меня заказал? – тупо
спросила Нина.
– Ну наконец-то! – укоризненно
воскликнул киллер. – Я уж думал, вы никогда об этом не спросите! Ваш муж,
кто же еще?
* * *
В коридоре послышалось шлепанье босых ног.
Шатун положил трубку и откинулся на подушки.
– Позвонил? – спросила Кошка,
присаживаясь к туалетному столику и рассеянно вглядываясь в зеркало. Вот
странно, у нее после интенсивной сексуальной акробатики всегда бывал такой
интеллигентно-рассеянный вид!
– Позвонил.
– И как?
– Ну как, интересно? Сплошной
вопросительный знак. Вряд ли она мне поверила, – сказал Шатун, глядя, как
Кошка медленно, осторожно продирается щеткой сквозь спутанные пряди. – А
ты бы на ее месте поверила?
– Нет.
– По-моему, зря все это.
– Ничего не зря!
Он дернул уголком рта.
– И все-таки мне это не нравится. Скорей
бы все закончилось.
– Ну, ми-илый, чего захотел! Все еще
только начинается!
– Да понимаю я, – Шатун досадливо
вздохнул. – Но ведь хотеть не вредно, правда? Вот я и хочу, чтобы все уже
было позади и мы с тобой могли забыть об этом. Получить деньги и махнуть
куда-нибудь на необитаемый остров. Как подумаю об этом – душа поет.
Кошкины глаза недоверчиво глядели из зеркала.
– Поют по пьянке, – сообщила
она. – Или от счастья. Твоя душа пьяна или счастлива?
– Пьяна от счастья, – хмыкнул Шатун.
Она отбросила щетку и легким прыжком оказалась
на кровати. Прижалась к нему, вытянулась во весь рост.
– Нет, правда?
– Конечно. Тебе и самой это прекрасно
известно.
– Да, – кивнула Кошка, утыкаясь ему
в плечо, – конечно, только…
– Только что?
– Знаешь, какое чувство всегда
сопутствует любви?
– Знаю, – шепнул он, кладя ладонь на
ее грудь и медленно ведя вниз. Дрожь прошла по ее телу – привычная, такая
знакомая дрожь…
– Нет, не это. – Кошка отстранилась,
оперлась на локоть, серьезно взглянула ему в глаза. – Это и есть любовь. А
сопутствует ей – страх.
– Ты меня боишься? – воскликнул
Шатун, чувствуя себя почему-то польщенным.
При одной только мысли о ее страхе его снова
охватило возбуждение. А что, может быть, что-то и в самом деле есть во всех
этих садомазохистских приколах? Заломить ей руки – до боли, шлепнуть – сначала
слегка, потом сильнее, потом ударить по лицу, увидеть отпечаток своей ладони на
ее щеке, а потом, может быть, узкий, набухающий кровью след кнута на теле…
Увидеть страх в ее глазах!
Нервно сглотнув, Шатун резко опрокинул ее на
спину, навалился, грубо расталкивая ноги коленями.
Она издала горлом странный, нетерпеливый звук
– и между ними надолго воцарилось задыхающееся, стонущее молчание, пока два
вспотевших тела не откатились друг от друга. И лишь тогда Кошка наконец
договорила – хрипловатым, измученным голосом:
– Это страх потери. Страх тебя снова
потерять, понимаешь?
* * *
Какое счастье, что на свете существуют
видеомагнитофоны! Лапка была всецело поглощена мультяшками, и весь окружающий
мир перестал для нее существовать.
Нина осторожно прикрыла дверь в детскую, потом
в гостиную и только потом набрала номер Инны.
– Ты представляешь? – спросила она с
нервическим смешком, услышав голос подруги. – Мне только что позвонил
какой-то придурок, назвался киллером и сообщил, что Антон меня ему заказал!
– А я тебе говорила, не связывайся с этим
потаскуном! – автоматически выдала Инна фразу, которая всегда болталась у
нее на кончике языка, и только потом ошеломленно протянула: – Что-о?!
