— Все это здание раньше принадлежало машиностроительному заводу, здесь было общежитие, — охотно пояснил Полянский. На сей раз он не сел за стол, а устроился на подоконнике у открытого окна, что позволяло Сергею Ивановичу любоваться ножками собеседницы. — Вы принесли сканворды?
— Конечно, — кивнула Маргарита, выкладывая перед Полянским листы со своими творениями.
— Так, — кивал Сергей Иванович, вчитываясь, — так, хорошо, хорошо, так… Ну что ж, я, в общем-то, доволен. Только вот… Мы стараемся не использовать слова из двух букв. Вот тут у вас… «ад», «го».
Маргарите бы сидеть молча и согласно кивать, но какой-то бесенок словно толкнул ее под руку. Точнее, потянул за язык.
— Извините, Сергей Иванович, но сама схема обуславливает наличие этих слов. В моем варианте сканворда, так же как и в вашем, просто невозможно без них обойтись, — мягко сказала Маргарита, подумав про себя, что вот сейчас Полянский подумает, что работник, который возражает начальнику, ему совсем не нужен, и отправит ее восвояси.
Но ничего подобного Сергей Иванович не сделал, по крайней мере пока.
— Слушайте, Маргарита, а вы мне определенно нравитесь! — рассмеялся он. — Как же я сам это не увидел? Ну, во все не вникнешь…
— Серега! — Дверь отлетела, и в кабинет ворвался давешний Маргаритин знакомец, Леонид.
— Ну? — недовольно посмотрел на вошедшего Полянский.
— Серега, будь человеком, возьми эту милую девушку на работу! — попросил Леонид. — Я так перед ней виноват.
Маргарита, словно речь шла вовсе не о ней, холодно глянула на заступника.
— Вот ты виноват, ты и исправляйся, — чуточку ворчливо отозвался Полянский. — И хватит двери с петель срывать! Учти, ремонт за твой счет будем делать.
— Ой, да ладно тебе, — фыркнул Леонид. Присев на угол стола, он взял Маргаритины листочки и поочередно пробежал их глазами. — Нормальные же сканворды, чего ты!
— Маргарита, вы опасная женщина, — благожелательно улыбнувшись, сказал Полянский. — Не успели вы зайти в офис, а у вас уже появился поклонник и защитник!
— Если бы один, — ехидно хмыкнул Леонид, проследив за взглядом Полянского, который все время соскальзывал с лица собеседницы на ее ноги.
— Ну хорошо, — не обратив никакого внимания на это заявление, кивнул Сергей Иванович. — Если вас устраивают условия…
— Устраивают, — быстро произнесла Маргарита. О выполнении работы на дому она решила даже не заикаться. Пока.
— Вы приняты. Жду вас в понедельник в девять утра.
Аудиенция закончена.
Маргарита, на прощание одарив обоих мужчин обворожительной улыбкой, вышла из кабинета и направилась к выходу. Хитросплетение коридоров ее уже не пугало.
Леонид догнал ее возле лифта.
— Стойте!
— Стою, — насмешливо ответила Маргарита.
— Вы же моя крестница, а мы даже не знакомы, — укоризненно покачал головой Леонид.
— Это как сказать! — Маргарита демонстративно потерла коленку.
— Троян. Леонид Троян, — прищелкнув каблуками, представился мужчина.
— Бонд. Джеймс Бонд! — засмеялась Маргарита.
— Какое редкое для женщины имя, — не остался в долгу Леонид.
— Меня зовут Маргарита. Маргарита Борисовна Галинская.
— Маргарита… Как у Булгакова…
— Только вы не Мастер, — парировала она.
— Да, я не Мастер. Но зато вы — Королева!
Опешив от такого заявления, Маргарита силилась что-то сказать, но ничего на ум не шло. Ее выручил подъехавший лифт.
— Всего хорошего, — вежливо кивнула она.
— До понедельника, — донеслось из-за закрывшихся дверей лифта.
ГЛАВА 5
Понедельник — день тяжелый…
Маргарита никогда не понимала этого афоризма. Тяжелым может быть любой день недели, и среда, и пятница, и воскресенье, почему же «прославился» только понедельник?
— Доченька, иди завтракать! — позвала с кухни Алевтина Дмитриевна, и Маргарита в который раз удивилась, что услышала мать. Такой фокус в той квартире, которую она сейчас продает, был бы невозможен. Хоть изорись, хоть сорви голосовые связки, ничего не услышишь… А Тимка услышал тот страшный разговор родителей лишь потому, оказывается, что пошел в туалет…
Маргарита помотала головой, отгоняя неприятные мысли. Помогло, но ненадолго. Направление мысли успешно изменили, но радужными отнюдь не стали. Как ее примут в издательстве? Найдет ли она общий язык с сотрудниками? В какой комнате будет находиться ее рабочее место? Разберется ли она с программой? Не опозорится ли в первый же рабочий день? Дотянет ли она вообще до обеда?
Тьма существенных и не очень вопросов крутилась в голове с самой пятницы. Маргарита откровенно волновалась. Она впервые в жизни и в далеко не юном возрасте устроилась на работу и не могла не думать, как все случится. И хоть ни фанфар, ни ковровой дорожки и моря цветов она не ждала, но, как любому человеку, Маргарите хотелось, чтобы коллектив принял ее пусть не радостно, но доброжелательно.
— Ритуль! — напомнила о завтраке мать.
Маргарита быстро встала, заправила кровать, умылась и пошла на кухню.
— Как там нынешняя молодежь говорит? — улыбнулся отец. — Выглядишь — зашибись… что ли?
— Это надо у Тима спросить, — усмехнулась Алевтина Дмитриевна и перекрестила дочь. — Все, Ритуль, с Богом.
— Вы меня как на фронт провожаете, — нервно хихикнула Маргарита, повесив на плечо сумочку.
— Бутерброды взяла? — уточнила мать.
— Ну, мама-а! — отмахнулась Маргарита и, поймав себя на том, что точно так же и теми же словами провожает Тимку в школу, поцеловала Алевтину Дмитриевну в щеку. — Все, я побежала.
По заведенной в их доме традиции, родители помахали дочери из окна, и Маргарита поспешила на службу.
— Ой, как я рада! — воскликнула Вероника. — Я тут одна уже третий месяц кукую, словом перекинуться не с кем. Вот ваш стол.
Маргарите понравился и стол, и новый компьютер, и даже прищепочка, прилаженная к монитору, для удержания листа.
— Почему вы одна кукуете? — спросила Маргарита, рассматривая комнату, в которой ей предстояло теперь проводить значительную часть жизни. В пятницу, в стрессовом состоянии, с разодранными колготками и порванной юбкой, Маргарита не обратила на помещение никакого внимания. Впрочем, обращать внимание было особо и не на что. В довольно большой комнате, у окна, стояло два угловых компьютерных стола, у противоположной стены шкаф и рядом с ним диван «Малютка». Вот, собственно, и весь интерьер, если, конечно, не считать календарь на стене и огромный, во всю дверь плакат рок-группы «Король и Шут».
