Маргарита зашла в крошечное уютное кафе, заказала чашку кофе и — да бог с ней, с фигурой! — большой кусок шоколадного торта. Она где-то читала, что шоколад, да и вообще все сладкое повышает в крови человека содержание какого-то вещества, ответственного за чувство радости. Сейчас ей очень даже не помешает такое вещество. Хотя с ее персональной ледяной глыбой-душой не справится ни одно вещество.
ГЛАВА 2
— Как этот гад все мгновенно прокрутил! — бушевала Марина, расхаживая по комнате и старательно сыпя пеплом на антистатический, износостойкий, экологически чистый ковролин. — Две недели назад он, видите ли, сказал, что разводится с тобой, а сегодня уже и свидетельство на руках! Вот после такого и не верь, что у нас чиновники взяток не берут? Просто из академического интереса… Сколько он в ЗАГСе заплатил?
Маргарита блаженно жмурилась, обняв руками большую кружку горячего кофе. Ей было совершенно наплевать, сколько Галинский заплатил работникам ЗАГСа за суперскоростной развод. День, начавшийся так отвратительно, принес к вечеру хотя бы небольшую радость. Вернувшись все-таки домой, — а куда ей было идти? — Маргарита с радостью узнала запах любимых духов старшей сестрицы.
Маргарита словно очнулась от многодневной спячки — любимая сестричка одним своим присутствием поспособствовала.
— Ты когда приехала? — вскрикнула Маргарита, обнимая Марину.
— Утром, — отрезала та.
— А откуда ты знаешь… ну про развод… я же тебе ничего не говорила… и родителей попросила…
— Вот утром и узнала! — рыкнула Марина.
— Поня-ятно.
Маргарита улыбнулась. Получается, что сестрица, в очередной раз затосковав в своей сытой и холеной Америке, экспромтом прилетела в отчее гнездо и тут же почуяла неладное. По-хорошему бы Марине следователем работать. Информацию она умеет добывать, невзирая на чины и личности… даже личности собственных родителей. Отец наверняка был нем как рыба, а вот мама… Маму Маринка расколола в одну минуту. А уж узнав о семейных неприятностях родной и горячо любимой младшей сестрички, теми же ногами рванула к Маргарите. И не беда, что замуж Маргарита вышла в другой город, отстоящий от родного на полтыщи километров. Если Маринке приспичивало, ее не мог остановить ни бушующий ураган, ни штормовой океан, ни взбесившийся бык, забодавший насмерть дюжину испанских матадоров. Для бешеной собаки семь верст не крюк.
— Значит, так. — Марина отобрала у сестры кофе, хлебнула и, вернув назад кружку, поинтересовалась: — Ты как настроена? Будем возвращать этого урода, Толика, или пусть себе… живет?
— У тебя что, на примете есть знакомый киллер? — криво усмехнулась Маргарита.
— Ну-у… — неопределенно протянула Марина. Так неопределенно, что Маргарита всерьез испугалась.
— Он все-таки отец моего ребенка.
— Ха! Ха три раза! Тоже мне аргумент!.. Вообще-то я пошутила, но… Так что ты решила?
— Маришка, если честно… то глаза б мои его больше не видели, — призналась сестра, загоняя обратно предательски выступившие слезы.
— Тогда так. Мы его должны общипать как липку. Нужно позвонить Джозефу, пусть порекомендует приличного адвоката. Барьщевский или Резник. Резник или Барьщевский.
— Марина, ты что, с ума сошла? — всерьез забеспокоилась Маргарита, смутно припоминая, что произнесенные сестрой фамилии принадлежат самым лучшим и соответственно самым дорогим адвокатам России. К тому же не станут они браться за такое дело. Не их уровень. И вообще, Галинский будет платить алименты на Тимофея и оставил нам с ним эту квартиру. Там в бюро бумаги лежат.
— Алименты, говоришь? — прищурившись, прошипела сестра. — Сколько? Триста рублей? Или триста пятьдесят?
— Двадцать пять процентов от заработка, — пожала плечами Маргарита.
— Три раза ха! — фыркнула Марина. — И какой у него заработок? Официальный я имею в виду?
— Четыре тысячи восемьсот двадцать один рубль.
— Ух ты, какая точность! — восхитилась Марина. — Можно подумать, что Толик идеальный супруг и все до копеечки жене приносил.
— Марин, хватит дурака валять, — попросила сестру Маргарита. — Ну, должность у него такая, что официально зарплата маленькая, а неофициально… Ну, сама понимаешь. Сейчас все так живут.
— Я — да, а ты — нет! Я понимаю, а ты — нет, — отрезала Марина. — Вот с официальных доходов он и будет платить алименты. Огро-омные деньги. Целых тыщу двести пять рублей и даже двадцать пять копеек! — Марина считала мгновенно, и для нее выделить из суммы двадцать пять процентов было делом пустяшным. — Сам собой напрашивается вопрос. И как ты собираешься на эти деньги жить, да еще и с ребенком? Да одни счета за эту квартирку потянут раз в десять больше! Я уж не говорю, что ты привыкла к совсем другому.
— Но ты же не думаешь…
— Не думаю, а просто уверена стопроцентно! У Толика скоро свадьба, молодую жену нужно одевать, кормить, холить и лелеять, выводить в свет и вывозить на отдых в экзотические страны. Плюс ко всему, его благородный жест — то, что он оставил вам квартиру, — ставит Галинского в положение человека без определенного места жительства. Бомж он теперь. Следовательно, ему квартирку прикупить необходимо, для себя и своей молодой жены… Если ты еще не поняла, к чему я клоню…
— Ты считаешь, что, кроме этой тысячи и квартиры, нам ничего не обломится.
— Ага! — простодушно кивнула Марина.
— Да-а-а. — Маргарита отставила остывший кофе и схватилась руками за голову. — Чем я ребенка кормить буду?
— Ну, не все так безнадежно. С голоду бабушка с дедушкой и тетушка Марина с дядюшкой Джозефом вам умереть не дадут, но… Лично мне, Ритуля, не влом снабжать тебя деньгами. Сама знаешь. Но Жозик… Не принято у них там, на загнивающем Западе, такие вот благотворительные мероприятия проводить. У меня, конечно, свой, личный счет…
— Нет, Мариш, — твердо возразила Маргарита. — Я женщина взрослая и даже теперь свободная. Я сама.
— Идиотское ток-шоу! — фыркнула сестрица. — Не спеши отказываться от помощи. И давай решим, что тебе делать дальше. Я предлагаю продать эту хибару, переехать к родителям…
— И найти работу!
— Ну не знаю, не знаю, — покачала головой Марина. — Прости за правду, но ты же ничего не умеешь делать. А библиотекари сейчас зарабатывают столько, что и церковной крысе позавидуют. Так что твой диплом вообще можно свернуть трубочкой и засунуть… сама знаешь куда. Разве что возьмут в какую-нибудь фирму, например, администратором. У тебя симпатичная мордашка, неплохо подвешен язык, фигура… а ноги просто обалдеть, всю жизнь завидовала!
Маргарита сначала хотела праведно возмутиться и даже рот открыла. По Маришкиным рассуждениям получалось, что ее могут взять на работу, как красивую обложку и не более того. Но это же несправедливо! Однако…
Маргарита закрыла рот, так и не произнеся ни слова. По здравом размышлении сестричка была права даже не на сто процентов, а на все двести.
