Я – Брат Захария, возразил он.
– Пусть будет так! – согласилась Тесса. – Ты – Брат Захария и мой Джем. Ты – Безмолвный Брат, но это не значит, что ты не дорог мне, как всегда был и всегда будешь. Думаешь, нас может что-нибудь разлучить? Неужели хоть кто-то из нас настолько слаб? И это после всего, что мы видели и делали? Я каждый день благодарю небеса за то, что ты жив и все еще есть где-то в этом мире. И пока ты жив, жив и Уилл.
От нее не укрылось, какое воздействие эти слова произвели на Джема. Если ты – Безмолвный Брат, это значит, что человеческой части тебя больше нет, она сожжена и развеяна… но Джем был все еще здесь.
– У нас столько времени впереди, Джем. Ты должен мне пообещать, что мы не проведем его врозь. Не уходи от меня. Сделай меня частью своего пути. Я могу помочь. Тебе нужно быть осторожнее.
Я не допущу, чтобы тебе грозила опасность, сказал он.
На это Тесса только рассмеялась – настоящим, звонким смехом.
– Опасность? – воскликнула она. – Джем, я же бессмертна. Погляди за окно. Посмотри, как горит этот город. Единственное, что меня пугает, – это остаться без тех, кого я люблю.
И наконец она ощутила пожатие его пальцев, притянувших ее руку назад.
Снаружи горел Лондон. Но внутри – по крайней мере, в это мгновение – все было как нельзя лучше.
* * *
Настало утро, холодное и серое, пахнущее не угасшими за ночь пожарами. Лондон пробудился, встряхнулся, взял ведра и метлы и принялся за ежедневные ремонтные работы. Светонепроницаемые шторы поднимались, впуская в дома утренний воздух. Люди шли на службу. Проезжали автобусы, кипели чайники, открывались магазины. Страху снова не удалось победить. Смерти, огню и войне – тоже.
Тесса уснула на заре, сидя у кровати Джема, держа его за руку, прислонившись головой к стене. Вот она вздрогнула, проснулась – и обнаружила, что постель пуста. Одеяло аккуратно застелено, одежда с подоконника пропала.
– Джем! – испуганно позвала Тесса.
Катарина спала в их крошечной гостиной, уткнувшись головой в руки, сложенные на обеденном столе.
– Он ушел! – воскликнула Тесса. – Ты видела, как он уходил?
– Нет, – ответила Катарина, протирая глаза.
Тесса вернулась в спальню и поглядела по сторонам. Неужели это был только сон? Может, она наконец сошла с ума от войны?
На прикроватном столике лежала записка. Буквы сверху гласили: «Т Е С С А».
Она схватила ее и развернула.
Моя Тесса
Мы не расстанемся. Там где ты, буду и я. Там, где мы, будет Уилл.
Что бы ни было дальше, я всегда останусь
твоим Джемом
* * *
Брат Захария шел через Лондон. Ночной город был сер, от зданий остались лишь руины былой красоты и величия – только кости… кости и пепел. Возможно, рано или поздно все города превратятся в один Безмолвный Город.
Хотя Братья и пользовались неограниченным правом доступа в его разум, что-то он все-таки мог от них скрыть. Всех его тайн они не знали – но знали достаточно. Сегодня все голоса у него в голове молчали, ошеломленные тем, что он чувствовал и что почти сделал.
Он горько стыдился того, что сказал ночью. Тесса все еще оплакивала Уилла. Они делили между собой это горе – и они любили друг друга. Она все еще любила его. Он верил ей… но она не могла чувствовать к нему то же, что чувствовала тогда, давно. Она не жила, слава Ангелу, той жизнью, которой жил он, среди безмолвия и костей, питаясь лишь воспоминаниями о любви. У нее был Уилл, и она долго любила его, а теперь Уилл ушел. Он думал, что воспользовался ее горем в своих целях. Она просто уцепилась за последнее, что оставалось знакомым в этом сошедшем с ума странном мире.
Но какой же храброй она была, его Тесса, создав себе новую жизнь взамен старой, закончившейся. Она уже однажды такое сделала – еще совсем юной девушкой, приплыв из Америки. Это давно уже стало звеном особой, сокровенной связи между ними – что они оба пересекли моря, чтобы найти себе новый дом. Новый дом, который мог бы быть у них общий, друг с другом.
Теперь он понимал, что это была всего лишь мечта, но что ему – мечты, то Тессе – реальность. Она была отважна и бессмертна. Она будет жить в этом новом мире и построит себе целую новую жизнь. Возможно, она снова полюбит – если найдет мужчину, способного сравниться с Уиллом… хотя за почти сто лет Брат Захария ни разу такого не встречал. Тесса заслуживала величайших богатств и величайшей любви, какую только можно себе вообразить.
И Тесса определенно заслуживала больше, чем существо, которое больше никогда по-настоящему не будет мужчиной, не сможет любить ее всем сердцем. И хотя он воистину любил ее всеми осколками разбитого сердца, какие у него еще оставались, – этого было недостаточно. Она заслуживала больше, чем он мог дать.
Не надо было этого делать.
И все же внутри него играла эгоистичная радость и разливалось тепло, которое он сможет унести с собой даже в смертный холод Города Костей. Она поцеловала его, она обняла его, и это было так, словно она его все еще любит. Еще одну сияющую ночь он снова держал ее в объятиях.
Тесса, Тесса, Тесса, думал он. Она никогда больше не будет принадлежать ему, но он принадлежал ей навек. И этого вполне достаточно, чтобы жить.
* * *
Вечером Катарина и Тесса шли в сторону Сент-Барта.
– Сэндвич с беконом, – сказала Катарина. – Многослойный. Такой высокий, что держать трудно. И толстый: масла много, бекон соскальзывает с хлеба. Вот это я съем первым. А ты?
Тесса в ответ только улыбнулась и посветила фонариком вниз, чтобы перешагнуть какие-то обломки. Кругом высились пустые оболочки зданий. Жженый кирпич и пепел – вот и все, что осталось от города. Но Лондон уже восставал из-под завалов, откидывал мусор, поднимал голову. Тьма ласково обнимала его; он словно бы сгрудился весь под одним одеялом, тепло обнимаясь, держа друг за друга.
– Мороженое, – сказала наконец Тесса. – С земляникой. Много, очень много земляники.
– Ого, мне это нравится, – заметила Катарина. – Я передумала, мне тоже такое.
Шедший навстречу мужчина коснулся полей шляпы.
– Добрый вечер, сестры, – сказал он. – Вы это видели?
Вверху парил собор Святого Павла, великий купол, хранивший Лондон вот уже не одну сотню лет.
– Они хотели разрушить его этой ночью, – улыбнулся он. – Но им не удалось. Нас не сломить. Доброго вечера вам, сестры. Будьте здоровы.
Он двинулся дальше, а Тесса подняла взгляд на собор. Все вокруг него погибло, но сам он устоял – невозможным, невероятным образом уцелев среди тысяч бомб. Лондон не дал ему погибнуть, и он выжил.
Тесса коснулась нефритовой подвески на шее.
