– Водоросль, – хмыкнул Вербов.
– Длина пятьсот метров, ширина в самой широкой части около шестидесяти, толщина больше тридцати.
– На ихтиозавра этот монстр не похож.
– Он и в самом деле может выглядеть иначе, синтезированы не визуальные отражения, а звуковые и микроволновые.
– Что это, по-вашему?
– Поинтересуйтесь у Герасимова и Шпачкова, они более свободны в интерпретациях подобных явлений.
– Больше «ихтиозавр» не появлялся?
– Пока всё тихо.
– Где мы?
Брайдер покосился на приборную панель.
– Прошли семьсот километров, осталось две с половиной тысячи.
– Позовите, если снова обнаружится какая-нибудь ненормальность.
– Непременно.
Вербов вернулся к себе, и через минуту к нему заявился Лобанов, словно ждал именно этого момента.
– Доброе утро. Завтракать идёшь?
Денис заколебался, так как собирался поговорить с начальником исследовательской группы, потом махнул рукой.
– Пошли, ещё успею.
– Что успеешь?
– Хотел побеседовать с Герасимовым. Помнишь, лодку качнуло, как рыбацкий чёлн на волне?
Оба вышли из каюты, направляясь в столовую, в какую превращалась кают-компания в часы приёма пищи.
– Ещё бы не помнить.
– Хлопцы Брайдера реконструировали изображение обогнавшего «Десну» объекта. Не ихтиозавра, конечно, однако и не кита, не акулы, эта штука больше похожа на гигантскую водоросль. Я такого ещё не видел.
Дошли до кают-компании, не встретив ни одного человека.
За двумя столиками одиноко сидели Герасимов и Богушанская. Руководитель экспедиции ел омлет с помидорами, спутница Вербова пила кофе и читала какую-то небольшую книжку.
Отсек напоминал столовую в каком-нибудь пансионате, потому что матросы, обслуживающие камбуз, соорудили длинную линию раздачи в стиле шведского стола. Блюд хватало, и каждый мог выбрать себе еду по вкусу.
Глаза Лобанова отразили вспыхнувший интерес.
Вербов усмехнулся, подумав: «Макс сделал стойку, не зная, на какую мину наступает».
Впрочем, он вполне понимал чувства друга, Инга Богушанская действительно была эффектной женщиной.
Поздоровались.
– Разрешите к вам присоединиться? – галантно спросил Лобанов у девушки, поднявшей на него глаза. – Не помешаем?
Она посмотрела на командира группы, на Максима, кивнула.
– Присаживайтесь.
– Я присоединюсь через пару минут, – сказал Вербов, направляясь к Герасимову.
Лобанов удивлённо посмотрел ему вслед, неправильно истолковав его решение.
– Возьму кофе, – сказал он Богушанской.
Вербов остановился у столика Герасимова.
– Доброе утро, Трофим Акимович. Я как раз вас искал. Не помешаю?
– Нет-нет, прошу вас, – повёл рукой учёный. – Зачем я понадобился спецназу ГРУ?
Вербов улыбнулся, сел.
– Вы уже знаете, что я из ГРУ?
– Слухом земля полнится. В данном случае – лодка.
– Да-а, – покачал головой Денис. – Сарафанное радио работает у нас даже глубоко под водой.
Герасимов отставил тарелку, взялся за чашку с кофе.
– Что вас интересует?
– Что вы обнаружили на дне возле Нан-Мадола?
– Много чего, развалины города, практически скрытые донными отложениями, пирамиды, столбы.
– И статую.
– Да, мы назвали её сестрой славянской богини Лады.
Вербов вспомнил светящуюся статую женщины, найденную в гиперборейском Буфере на дне Северного Ледовитого океана. Ковалёв, эксперт прошлой экспедиции, назвал ее Девой и Макошью. Может быть, и статуя у Нан-Мадола – её же изображение?
– Это интересно! Мы находили такую же статую под Северным полюсом. На какой глубине она расположена у Нан-Мадола?
– Почти на километровой, в окружении зубцов разрушенного кратера.
– Могу предположить, что это был не кратер.
– А что?
– Какое-то сооружение с защитным куполом, которое впоследствии было разрушено. Как вы лично объясняете её происхождение?
– Возраст статуи больше десяти тысяч лет, что позволяет нам сделать предположение о гиперборейских корнях артефакта. Очевидно, что наши древние предки сотни веков назад либо владели этими землями и морями, либо торговали с их жителями.
– Секундочку, я возьму кофе.
– Да ради бога, я никуда не тороплюсь.
Вербов налил себе капучино, взял пару бутербродов с сыром, прислушиваясь к беседе Максима с Ингой.
Говорили о подводных обитателях морских глубин. Лобанов десятки раз опускался на дно озёр и морей в батискафах и батиплавах и хорошо знал океанскую флору и фауну, поэтому Богушанская, несмотря на всю свою подготовку подводного диверсанта, слушала Максима с интересом. Вербов не без ревности подумал, что школьный товарищ вполне может понравиться Инге, не общавшейся с такими знатоками моря.
– А вот ещё скат «электролюкс», – привёл пример Лобанов. – Я встречался с ним в Индийском океане, у него очень причудливая окраска.
– Почему у него такое смешное название? – полюбопытствовала Богушанская. – Электролюкс?
– Потому что он плавает над дном и с силой втягивает в себя ил, чуть ли не как пылесос, вот и получил прозвище.
Вербов спрятал улыбку, подсаживаясь со стаканчиком кофе и бутербродами к Герасимову. Он тоже неплохо знал живность абиссали и морских глубин. Из самых необычных встреч с обитателями морей ему запомнилась встреча с «психоделической» рыбой у островов Индонезии, где он проходил стажировку на военной базе России. Глаза этой рыбы были расположены не по бокам головы, а смотрели вперёд, как у человека, что придавало ей необычное выражение задумчивости. К тому же она не плавала как нормальные рыбы, а подпрыгивала и шаталась, породив множество легенд своим поведением. На Вербова она тоже произвела неизгладимое впечатление.
– Продолжим? – сказал он, начиная завтрак. – Я видел «портрет» объекта, следовавшего за нами. Напоминает водоросль с рогами и хвостом из щупалец. Только длина этой, с позволения сказать, водоросли – полкилометра. Вы с такими НПО не встречались?
– С такими не встречались, но были похожие, тоже довольно крупные, хотя и поменьше размерами.
– Где?
– В Атлантике, в Индийском океане, несколько раз в Тихом, южнее островов Туамоту.
– Выводы?
– Теорию Виктора Степановича вы, наверно, уже знаете?
