– Зачем старогеям понадобилось затаскивать лодки в подземный ангар? Не проще ли было потопить и всё?
– Это наша логика, человеческая, старогеи наверняка мыслят по-другому. Впрочем, на их месте я действовал бы так же. Если корабли просто топить, их всё равно можно обнаружить на дне, и тогда сюда сбегутся все флоты. А это старогеям невыгодно, они прячут что-то от людей в глубине океана, поэтому и умыкают корабли, чтобы их никто не нашёл. Шпачков прав, это база, причём очень важная для старогеев, раз они чистят зону вокруг неё.
– Будем вызывать американцев?
Вербов поднялся над лодкой, вглядываясь в бугор её рубки.
– В принципе, если они живы и если у них работает система контроля, они слышат наши переговоры.
– Брайдер говорил, что реактор «Десны» сдох.
– Вероятно, и реактор «Канзаса» заглох, иначе капитан попытался бы освободиться.
– Здесь особенно не разгуляешься, несмотря на размеры ангара.
– Не забывай, лодка вооружена. Американцы вполне способны лупануть торпедами по стенкам ангара в надежде выбраться из плена.
– А по нам они не стрельнут?
– Мы для них слишком маленькая цель, – усмехнулся Вербов. – На их месте я бы обрадовался нашему присутствию.
Принялись вызывать капитана субмарины, повышая голос до крика, мигать фонарями шлемов и скутеров.
Стрелять из автоматов по корпусу не стали, не зная, как на это отреагируют подводники американской лодки.
Ответом на все действия водолазов была тишина. Если экипаж «Канзаса» и слышал их, то ли не мог ответить, то ли не хотел.
– К чёрту! – сдался Вербов после десятиминутных попыток установить связь. – Потом ещё раз попробуем. Наша «Камчатка» тоже молчит, а судьба её экипажа меня волнует больше. Поплыли искать центр базы, если только он существует в натуре.
Через полчаса блужданий по залу выяснилось, что и он имеет проход в соседний зал, уже третий по счёту.
– Ничего себе масштаб! – сказал потрясённый Шторкин, следовавший в кильватере за Вербовым. – Что, если старогеи весь земной шарик опоясали туннелем с ангарами?
– Не преувеличивай, фантазёр, нет смысла рыть тоннели вокруг всей планеты.
– Говорят же, что такие тоннели существуют под материками. Почему их не должно быть под океанами?
Вербов промолчал. В данный момент его волновали другие проблемы.
Углубились в тоннель длиной всего метров пятнадцать, выплыли в зал, заполненный не мраком, как первые два «музейных» зала, а рассеянным голубоватым светом.
Свет испускала конусовидная гора в центре зала, размеры которой оценить с первого взгляда было невозможно. Она то казалась далёкой и оттого огромной, как Эльбрус, то близкой, что сразу уменьшало размеры в несколько раз.
Вербов наконец сориентировался, прикинув высоту зала и оценив его размеры: до горы было около трёхсот метров, а её высота достигала метров семидесяти. Стали заметны и сотни тонких стеклянных на вид нитей, исходящих от чешуй поверхностного слоя горы и пропадающих в тёмно-фиолетовом мраке потолка.
– Центр? – жадно проговорил Шторкин, заворожённый геометрическим совершенством сооружения.
Ответить Вербов не успел.
В изломах скал и столбов вокруг конуса зашевелилась тень, текучей струёй мрака метнулась к водолазам, цеплявшимся за ручки гидроциклов. Фосфорически просияли круглые, без зрачков, глаза.
– «Осьминог»! – выдохнул Вербов. – Назад! Галопом!
Шторкин не заставил себя ждать.
Понеслись обратно, выжимая из движков гидроциклов всё, на что они были способны.
Какое-то время казалось, что оторвались от погони. Но сзади вновь просияли фосфором круглые глаза, и Вербов понял, что уйти без боя не удастся.
– К батиплаву! – крикнул он. – Я его отвлеку!
Он круто развернулся, поднимаясь к потолку, начал мигать фонарём шлема. Взялся за автомат.
«Осьминог» приостановился в паре десятков метров, словно размышляя, за кем из беглецов погнаться.
Вербов наконец смог его разглядеть.
Гигант был только похож на осьминога, особенно наличием щупалец. Но его тело не было огромным круглым мешком, как у настоящего октопуса, представляя собой сгусток фиолетово-красных капель. И щупалец у него насчитывалось не восемь, а всего пять, как показалось Денису. И клюв у преследователя больше напоминал акулью морду длиной не меньше полуметра.
– Откуда ты взялся, такой урод?! – пробормотал Вербов, держа палец на скобе подствольного гранатомёта.
Издалека прилетел тихий гул.
– Наши, командир! – лихо вывернулся снизу скутер Шторкина. Лейтенант и не думал бежать.
«Осьминог» тоже услышал гул, раскинул щупальца зонтиком.
– Стреляем по глазам! – азартно предложил Шторкин.
– Отставить! Если только нападёт! «Фитилями»!
Гул приблизился, за спинами водолазов разгорелся сине-зелёный отблеск – луч прожектора «Краба», и через несколько секунд в полумраке водной толщи появилась его характерная сдвоенная туша.
«Осьминог» всё-таки решился на атаку.
Вербов и его спутник дружно выстрелили из гранатомётов.
Перед рылом «осьминога» вспухли клубки радужного пламени.
Отреагировал он как боксёр на ринге: не переставая двигаться, поднырнул под разрывы световых гранат и стремительно ушёл в сторону, сжав щупальца копьём. Исчез. Растворился в темноте.
– Не нравится? – облегчённо засмеялся Шторкин. – Не задирайся, скотина!
Приблизившийся «Краб» осветил водолазов прожектором, начал останавливаться.
Глава 20
Игры в жмурки
Через голову шествовали полчища муравьёв, покусывая попадавшиеся на пути нервные окончания, но Крид всё же нашёл в себе силы открыть глаза. Однако светлее не стало. Показалось, он провалился в колодец, не раз стукнувшись всеми частями тела о выступы стен, и теперь сидит на дне в полной темноте.
Попробовал закрыть глаза и открыть.
Где-то далеко-далеко вспыхнули световые пунктирчики, раздался чей-то хриплый голосок:
– What the devil?! What’s happening?!
Голос был знаком и принадлежал бортинженеру «Мистика» Бену Дугласу.
– Бен? – вяло обрадовался Крид. – Где мы?
– Сам бы хотел знать, – отозвался Дуглас.
Пелена перед глазами рассеялась, стали видны очертания кресел и приборных консолей.
Зашевелился третий член экипажа Хейг.
– Я головой треснулся…
– Что ещё полезного сообщишь?
– Нас куда-то затянуло…
