Министр не сразу очнулся от воспоминаний, прикидывая, стоит ли ещё сказать пару напутствий парню, вступающему в жизнь.
– Товарищ генерал, – заговорил в наушнике мужской голос, в котором Евтюх наконец признал секретаря президента Невайло, – Николай Николаевич просит вас приехать к нему. Срочно. Машина за вами послана. Извините за нарушение вашего отдыха.
– Э-э… – сказал удивлённый Евтюх, – я сейчас в ресторане… «Грин…» э-э…
– Мы в курсе. Машина будет через десять минут.
Жена заметила, как изменилось лицо мужа, наклонилась к его уху.
– Что-то случилось?
Министр очнулся, размышляя, откуда секретарю известен адрес его местонахождения, понизил голос:
– Президент срочно вызывает к себе в Ново- Огарево.
– Зачем? Сегодня же выходной день! – наивно удивилась Екатерина Андреевна.
Евтюх невольно улыбнулся.
– Государственные дела не знают выходных. Я уйду по-английски, чтобы не расстраивать гостей, скажешь сыну на ушко, в чём дело.
– Хорошо, – расстроилась жена. – Хоть бы у вас там всё спокойно было, без конфликтов и войн. Не нравится мне этот вызов.
Петрян Павлович хотел сказать, что ему тоже не нравятся внезапные вызовы главы государства, но передумал.
– Всё будет хорошо, я скоро вернусь.
Машину с президентским штандартом на дверцах подали прямо ко входу в ресторан. Стоявшие на бетонных ступеньках крылечка девушки и парни с интересом посмотрели на лимузин «Кортеж». Такие машины пока что ездили по улицам столицы не часто.
Молодой человек, сидевший рядом с водителем, вышел, открыл заднюю дверцу справа, простодушно пошутил:
– Прокатим с ветерком, товарищ генерал.
Евтюх сел.
Мягко хлопнули дверцы, автомобиль тронулся с места, вырулил на проспект Жукова, пересёк его по эстакаде и, свернув на Новорижскую трассу, увеличил скорость.
Евтюх тоже имел крутую «конюшню» в министерстве, где стояли «Мерседесы», «БМВ», «Ауди» и «Порше», но предпочитал отечественные машины и ездил на «Победе» выпуска тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Естественно, в автомобиле поменяли всё, что могли поменять, поставили шестисотсильный движок от «Ауди RS7», и она могла дать фору многим спорткарам, несмотря на архаичный дизайн. Впрочем, ретроавтомобили пользовались у автолюбителей едва ли не большим спросом, нежели новейшие болиды.
Доехали до Ново-Огарево быстро, всего за тридцать семь минут (Евтюх машинально отметил время). Водитель, молодой парень лет двадцати пяти, вёл машину, как профессиональный гонщик, не обращая внимания ни на камеры, ни на светофоры, ни на посты ГИБДД. Он знал, что «письма счастья» ему не придут. К тому же он выполнял директиву президента «срочно» и мог не волноваться о последствиях. Ехали со средней скоростью в сто тридцать километров в час, а иногда разгонялись до двухсот двадцати.
Министра встретил у главного корпуса резиденции советник президента Каменев, дружески пожал руку.
– Николай Николаевич будет через пять минут, пойдёмте на веранду. День хороший, ветра нет, тепло, чай-кофе.
– Хоть бы намекнули, что за спешка, – проворчал Евтюх, пригладив единственный седоватый вихор. Каменева он знал хорошо и был с ним на дружеской ноге.
– Николай Николаевич сам скажет, – развёл руками пятидесятилетний усач, лицо которого, состоящее из углов и морщин, действительно казалось каменным. – Могу только повторить что слышал: Тихий океан.
Евтюх остановился.
– В таком случае мне нужен зам…
– Он тоже вызван, скоро будет.
Министр покачал головой.
– Неужели президент знает нечто, чего не знаю я?
Каменев засмеялся.
– Это его любимая реплика. Николай Николаевич говорит так про того, кто его удивил.
– Расположились на закрытой веранде гостевого флигеля с видом на пруд, окаймлённый берёзовым лесом. Евтюх уже бывал здесь на приёмах важных гостей из-за рубежа, поэтому на пейзажи особенно не смотрел. Вспоминал свои последние разговоры с руководителями военно-морского флота и спецслужб, пытался определить, не упустил ли из виду важную информацию. Ничего не вспомнил, взялся за мобильный, листая записи.
Каменев вышел и вернулся с Тумановским, выглядевшим по-летнему: на заместителе были джинсы, дырчатые белые мокасины и рубашка поло навыпуск из синего поплина.
Поздоровались.
– Тебя тоже из-за стола выдернули? – поинтересовался Евтюх. – Или со стадиона?
– С дачи, – криво улыбнулся Евгений Анатольевич.
Вошёл президент, одетый не менее спортивно, чем Тумановский. На нём были свободного кроя серые летние штаны, белая футболка с изображением герба СССР и белые кросс-туфли. Вид у него был серьёзный. Пожав всем руки, он пригласил гостей к столу.
– Прошу, присаживайтесь, товарищи генералы. Встреча неформальная, надо проконсультироваться и посоветоваться. Извините, что пришлось вызвать вас (он глянул на Евтюха) в выходной день, но ситуация не терпит проволочек.
Каменев посмотрел на хозяина усадьбы.
– Я нужен, Николай Николаевич?
– Да, посидите с нами, Игорь Ильич.
Сели за накрытый овальный стол.
Президент налил себе минералки.
Гости остались сидеть неподвижно, не притрагиваясь к чайнику и кофейнику.
– Доложите мне ещё раз, Петрян Павлович, желательно с подробностями, что происходит в Тихом океане.
Евтюх уже не раз говорил с президентом на эту тему, однако напоминать об этом не стал. Если глава государства задавал вопросы, вроде бы и не требующие особого подхода, значит, он был сильно озабочен.
Рассказ длился десять минут.
Президент кивнул, налил ещё минералки, вытер платком вспотевший лоб и высокие залысины.
– Чайку? Обед?
– Благодарю, только что из-за стола.
– Дело вот в чём, товарищи генералы. По моим сведениям, в Белом доме готовится нота к России о подготовке якобы нападения наших подлодок на базу США на Гавайских островах. В ноте указан тот самый район Тихого океана, где пропали наши подводные аппараты. Приводится факт исчезновения американской лодки «Канзас», которую якобы потопил «зверь из глубин», то есть наш подводный ракетоносец «Грозный».
Евтюх и Тумановский переглянулись.
– Это ещё не всё. Американцы не только бросили в данный район эскадру, но и начали разворачивать на Гавайях противоподводные комплексы «Глисскур» для отражения атаки ядерных торпед. В ноте не упоминаются наши «Статусы», но речь идёт именно о них. Об утечке информации я уже говорил с Мироном Андреевичем и Константином Фёдоровичем, они клянутся, что с их стороны утечка исключена.
