– Все, идите отсюда, вы девушку сейчас до слез доведете, – выгнала их наконец из магазина Эри.
– Так шелкопряд – это такое же животное, как овца? – решил все же утолить свое любопытство Мак, стоя на мостовой перед дверью, из которой их только что выставили.
– Поменьше, но, как и шерсть, шелк – это нить животного происхождения, – решил не вдаваться в подробности Су. – Давай все же завернем к парикмахеру, подровняем твои лохмы. А потом зайдем к оружейнику…
Горбоносый, кудрявый и совсем седой мастер, усадив Мака в кресло перед зеркалом и обмотав его белоснежной простыней, долго ходил вокруг, цокая языком.
– Вот обслуживая таких клиентов, я стал совсем седым, – пожаловался он, приступая к стрижке. – Сначала волосы вставали дыбом, потом завились. Теперь будут выпадать, и я скоро стану совсем лысым…
Продолжая свои стоны, мастер тем не менее работал быстро и уже через четверть часа привел голову Мака в порядок.
– Душиться будем? – поинтересовался он, смахивая с клиента волосы.
– Я не буду душиться, мне еще жить и жить, – испугался Мак, вскакивая с места.
– Какой шутник, – восхитился парикмахер, получая оплату из рук Су.
Ремешок на кепке пришлось подтянуть, чтобы она держалась на стриженой голове.
Оружейник читал газету. На вошедших в магазин он не смотрел. Надо будет – сами спросят, что им нужно.
– Покажи, – ткнул пальцем в рюкзак Су.
Мак достал и выложил на прилавок револьвер. Оружейник отложил газету, уставившись на ствол.
– Продаете? – поинтересовался он.
– Вот еще, – расстроил его Мак. – Мне нужны патроны и кобура… как ее, для скрытого ношения.
– И разрешение, – добавил Су.
– Великоват он… для скрытого ношения, – протянул оружейник. – Длинноствольная имперская модель. С разрешением тоже могут быть проблемы, да и патроны под него трудно найти. А купить могу!
– Нет, спасибо. – Мак убрал ствол обратно в рюкзак.
– Жаль… – Продавец вновь потянулся за газетой, потеряв к покупателям всякий интерес.
– Но парню все еще надо что-то повесить под пиджак, – напомнил о себе Су.
– Да? – К оружейнику опять вернулся интерес, он оглядел Мака. – Ну-ка, приподними левую руку! Есть у меня пара вещиц. Вам чтобы отпугнуть, подавив огнем, или уж грохнуть раз и навсегда?
– Грохнуть, – насупившись, сурово произнес Мак.
– Отличное решение, – одобрил оружейник. – А то днем они добропорядочные законопослушные рабочие, а по ночам бродят по улицам, того и гляди, по башне куском трубы вломят. Таких пугать бесполезно, надо сразу мочить! Вот, как раз подойдет… молодому сеньору.
Он выложил на стол один из пистолетов.
– Коротыш какой-то. – Маку сразу не понравилась кургузая модель с большой ручкой и почти не выступающим за барабан стволом.
– Что бы ты понимал… Это же настоящий «бульдог»! – возмутился оружейник. – От сердца отрываю, сам бы с таким ходил. Ты посмотри, как удобно перезаряжать, шомпол вынул, барабан выкинул, запасной вставил – и все. А какой калибр! Таким дракона завалить можно!
– У дракона две головы, дракона таким не завалишь, – тоном бывалого охотника пояснил Мак.
– Да? Ну, тогда слона! Слона точно завалишь, у него одна. Как дашь между ушей, хобот оторвет сразу! Пристреливать будете?
– А есть где? – спросил с улыбкой наблюдавший за происходящим Су.
– У нас свой тир в подвале, сейчас только лавку запру… – отозвался оружейник.
Они спустились в подвал по крутой, но широкой лестнице, за железной дверью открылся глухой подвал метров пятнадцать в длину, со стрелковой стойкой с одной стороны и деревянными щитами с другой.
– У нас все легально, – объяснял оружейник. – Даже жандармерия покупает стволы и тут же у нас их отстреливает.
Он зарядил револьвер, подал его Маку.
– Видишь, на щите фигура бандита нарисована? Пали!
Мак вышел на стрелковую позицию, вытянул руку с револьвером.
– Не-не-не! Двумя руками держи! У него отдача, как конь копытом ударить может.
Мак обхватил руку с пистолетом второй рукой, прицелился и выстрелил. В подвале грохнуло так, что заложило уши. От головы нарисованного бандита полетели щепки.
– Отличный выстрел! – прокричал оружейник. – Давай еще. А натренируешься – и одной рукой сможешь стрелять!
Мак выстрелил еще и еще. С каждым новым выстрелом револьвер нравился ему все больше и больше. Патроны в барабане закончились.
– Ну как, нравится?! – закричал полуоглохший оружейник.
– Да! – отозвался Мак.
– Пошли наверх!
В магазине Су похлопал себя ладонями по ушам, отходя от грохота.
– Ну, парень, ты выдал! – восхищался оружейник. – Я думал, ты после первого выстрела руки выбьешь и плюнешь на эту идею – купить новый ствол. Брать будете?
Мак вопросительно посмотрел на Су. Револьвер пришелся ему по душе, но платить-то должен был Су.
– Будем, – решил тот.
Оружейник одобрительно кивнул, достал деревянный ящичек, но сначала почистил револьвер и только после этого уложил его, туда же в специальные гнезда поместил два запасных барабана. Выложил две коробки патронов и наплечную кобуру. Потом достал бланк с подписями и печатями.
– На кого выдавать разрешение? – И, заметив недоуменный взгляд Су, разъяснил: – Говорил же, жандармерия приходит сама. Я все сведения им передаю, как положено. Имя, место жительства?
– Мак Артур Дуглас, Старая Застава, – ответил Мак.
Су с удивлением посмотрел теперь уже на парня…
Глава 4
Старый Углеград, новая надежда
Поднятый по тревоге отряд паромеханических гвардейцев на несокрушимых мехконях унесся на юг доставлять добро и причинять справедливость. Колонна паромобилей, с боем прорвавшаяся из Бухты Радости, собралась на главной площади Старого Углеграда напротив дома мэра в ожидании дальнейших распоряжений. Тодор как раз выходил от мэра в сопровождении пожилого, но активного главного архитектора города.
– Вы не представляете, сколько бед и неприятностей принес нам этот пожар! – пылко и эмоционально рассказывал он Тодору. – Население разбегается, торговцы до лучших времен покидают город. Остаются только те, кому уходить некуда!
– Так это же хорошо! – возразил Тодор. – Привлеките их к восстановительным работам, люди и денег получат, и жилье построят, и город в порядок приведут.
Зрелище полуразрушенного, как после серьезной войны, Старого Углеграда, через который они успели проехать, нагоняло уныние. Разбитые дома с проломами в стенах, выбитыми окнами, обвалившиеся крыши и сбитые балконы, груды строительного мусора, заваливавшие улицы, торчащие на месте пожарищ закопченные печные трубы, засыпанные битым кирпичом и камнем пустыри на месте когда-то процветавших кварталов. Кое-где копошились люди, не столько разбирая завалы, сколько пытаясь отыскать хоть что-то уцелевшее.
