– А как твердые материалы попадают в шланг? – заинтересовался архитектор.
– Вода забирает опилки, – сказал Тодор. – Внутри «яйца» они создают кислоту, которая вымывает песок и металл.
– А кислота куда уходит?
– Перерабатывается, уходит в раствор.
– На словах все просто, – отметил городской архитектор.
– Да. Только мы до сих пор не знаем, как это на самом деле работает, – вздохнул Тодор. – Мы распилили несколько «яиц», пару домов на разной стадии роста. И ничего не поняли. С другой стороны, может, и хорошо: шпионам тоже ничего не достанется…
На участке послышались крики и какая-то суматоха. Тодор и архитектор обернулись. Завязалась драка, толпа зевак кого-то яростно била, уже подбегал охранник.
– Кстати о шпионах, похоже, кто-то попытался украсть «яйцо», – меланхолично заметил Тодор.
– Вы так спокойно это говорите, – заметил архитектор.
– Ну да, похититель же не знал, что «яйцо» сначала пускает корень на несколько метров в землю. А завтра будет уже поздно: оно вырастет и без строительного крана с места не сдвинется.
К вечеру самые терпеливые дождались обещанного, дом дорос до полуметровой отметки. Но солнце село, и рост прекратился. На следующее утро начался обещанный аврал. На участках расставляли бочки, подключали новые «яйца». Грузовые паромобили таскали через весь город тонны песка. Строительная бригада установила на берегу реки ручной насос, и из шланга заливали емкости. С заводов подвозили дерево и металл. По периметру стройки прохаживались охранники, бдительно наблюдая за порядком и отшивая излишне любопытных. С городской стены на дагерротип снимали происходящее любопытные журналисты. Первый дом разбухал и рос во все стороны и уже был похож на большую щетинистую бочку. Сотрудники бюро были повсюду, успевая помочь советом и подправить за неопытными рабочими их огрехи. Днем посмотреть на бедлам на берегу заехал мэр, подивившийся такому количеству народа, столь организованно занимавшемуся одним общим делом. Далеко вверху в небе, скрываясь в лучах солнца, никем не замеченный, парил ворон.
– Тодор Арисменди! Тодор Арисменди! – По стройке ходил курьер в форме почтового служащего. – Телеграмма для Тодора Арисменди!
– Сюда, он здесь! – позвал курьера Себастьян.
Тодор обернулся и представился. Служащий вручил телеграмму и убежал обратно на станцию.
– Что там? – заинтересовался Себастьян.
– Эри просит поговорить с дядей Ады, сообщить, что с ней все в порядке.
– А кто у нас дядя?
– Волшебник. Тьфу, то есть местный техномаг. Химик.
– Химик? – услышал последнюю фразу проходивший мимо Тыну. – Можно мне с вами, я хочу про черную жижу спросить…
– Вечером после работы сходим, – согласился Тодор.
Химзавод был огорожен высоким забором, по верху которого была пущена спираль из колючей проволоки. Вокруг завода на окружающих его дорогах ходили вооруженные патрули из городской стражи. Но внутрь архитекторов пропустили почти без вопросов. Еще днем Тодор связался с мэром и попросил предупредить о визите. Техномаг хоть и считался находящимся под домашним арестом, но вся территория завода была в его распоряжении. Гостей он принял в своих комнатах, в освобожденной для его нужд и лаборатории бывшей заводской конторе. Познакомившись с архитекторами, химик учтиво предложил кофечаю: спиртного в заводской лавке не было.
– Чем обязан? – спросил он. – Я наслышан о ваших успехах на берегу. К сожалению, не могу лично посмотреть, знаете ли, дела…
– Мы просили разрешения вас навестить, чтобы сообщить, что ваша племянница жива и здорова, она сейчас в южном порту с нашими друзьями, – поспешил обрадовать химика Тодор.
– Жива! Это отличная новость! – Химик нырнул в стенной шкафчик и достал оттуда бутыль с прозрачной, чистой как слеза жидкостью. – Не желаете добавить в напитки? Считается, что это жидкость для протирки поверхностей, но она пахнет как спирт, выглядит как спирт, горит как спирт… Медицинский, заметьте, не метиловый…
Разлили по кружкам отметить добрую весть.
– А паршивка могла бы хоть телеграмму дать, – посетовал химик. – Я-то думал, все, не уберег…
– А вы тоже Лабрадор? – спросил Себастьян, подозрительно нюхая получившуюся смесь кофечая и спирта.
– Почему тоже? – Химик хлопнул свою дозу залпом и потянулся за бутылкой. – Я Отто Шульц Лабрадор, дядя Ады и ее опекун. Насколько мне известно, в стране больше нет других Лабрадоров.
– И вы находитесь здесь… – проговорил Тодор.
– Это все правительство. Они решили, что тут нам самое место. Вдали от дворцов и цивилизации… Втайне. В добровольном заключении. Неудивительно, что девчонка не выдержала и сбежала, как только подвернулась такая возможность. А что с тем паршивцем, с этой деревенщиной, который был с ней?
– Если вы про мальчика, то он вывел Аду через Дремучие леса на юг. Вы знаете, что на нее охотятся бандиты? Если бы не Мак, они бы ее поймали на дороге в Бухту Радости, – рассказал Тодор.
– Надо же… – Химик налил себе еще. – Никогда бы не подумал, что от этого оборванца может быть хоть какая-то польза.
– Мак умный, смелый и находчивый подросток, – возразил Себастьян.
– Взорвать башню он смог и сбежать, забрав мою племянницу! – рявкнул химик. – А на меня повесили обвинения в уничтожении половины города. А девчонку теперь ищет и правительство, и разведка. И не только наша… Вы видели в небе воронов?
Архитекторы дружно закивали.
– Вот! – Захмелевший химик поднял вверх палец. – Кругом имперские шпионы, никому нельзя доверять, никому! До меня-то им не добраться, я теперь как в тюрьме под охраной. А ее могут найти…
– Мы, пожалуй, пойдем, – отставил кружку Тодор. – Мои друзья просили сообщить вам о племяннице, это мы уже сделали.
– Подождите! – воскликнул сидевший до того молча Тыну. – Отто, простите, вам доводилось видеть черную жижу из Дремучих лесов?
– Конечно. – Химик, переключившись на задачу по своему профилю, даже протрезвел. – У меня еще пара бочек стоит на складе. Это обычная нефть, у нас на восточных островах такой полно. В Дремучих лесах ее добывать неудобно, места дикие, необжитые. Да и непонятно, сколько ее там.
– А для чего она годится? – заинтересовался Тыну. – Вроде горит хорошо?
– Так из нее же керосин гонят, – подтвердил техномаг. – Я ее раскладывал на фракции нагреванием. Сначала выделяются летучие газы, их просто сжигают сразу. Если нагреть еще сильнее, выделяется желтая горючая жидкость. Для керосинок не годится, слишком быстро сгорает. Я ее назвал бензином. Пары взрываются, но для взрывчатки не годится. Снаряд в стволе с места сдвинет, но такой силы, как у пороха или динамита, в этой жидкости нет. Пятна хорошо выводит, больше вроде некуда ее приспособить. В аптеках продается. Если еще сильнее нагреть, выделяется керосин. И в остатках всякие мазуты, битум. Мазут можно вместо угля в паровозной топке сжигать или на пароходах. А битум вам, строителям, тоже должен быть знаком, его для гидроизоляции используют и для изготовления асфальта, на дорожное покрытие. А сама нефть хорошо горит. В Дремучих лесах есть Смрад-река… Если в нее бросить факел…
