Между тем, в самом Лейденском университете кураторы и профессора прилагали все усилия, чтобы изгнать бушующие страсти за пределы стен аудиторий и учебных классов. Им помог в этом отъезд Гомара в Мидделбург и отмена Олденбарневельтом назначения Ворстия. Затем кураторы избрали на две важнейшие кафедры факультета теологии умеренного контрремонстранта Яна Поландера и ремонстранта Симона Епископия. Официально теологический факультет и университет сохраняли видимость единства и нейтралитета; но за кулисами, в среде преподавательского состава, то и дело происходили бурные конфликты, вспыхивавшие на частных собраниях и даже за обеденным столом
.
Ни на этом этапе, ни позднее Гроций не призывал к полной религиозной терпимости. Он желал защитить свободу совести, но внутри общественной (или государственной) Церкви, которая должна была — в определенной мере принудительно — занимать господствующее положение в сфере религии, как по политическим и социальным, так и духовным мотивам
. По его мнению, от этого зависело и государство, и общество. Его идеалом в этом отношении была англиканская церковь. Во время своей поездки в Лондон Гроций выслушал много упреков относительно предполагаемого разрушительного воздействия религиозной свободы, которая позволялась в Голландии. Яков I и английские епископы были потрясены анархической религиозной ситуацией, преобладавшей в Соединенных Провинциях. Сам Гроций признавал, что существующее положение дел невыносимо, и грозит привести к катастрофическим последствиям. Выход из него Гроций видел в регулировании, и в некотором смысле, ограничении свободы вероисповедания таким способом, который позволил бы восстановить стабильность и порядок
. Его идея, с готовностью подхваченная Олденбарневельтом, заключалась в том, чтобы Штаты Голландии издали резолюцию, которая установила бы пределы для терпимости, найдя точку равновесия между свободой и властью. Он предполагал в законодательном порядке отделить те доктрины, которые были бы открыты для публичных споров, от тех, которые не подлежали всеобщему обсуждению. Если Штаты Голландии проведут четкую грань между теми доктринальными проблемами, по которым позволялось свободно дискутировать, и теми, несогласие с которыми противоречило фундаментальным основам христианской веры, можно было сформулировать правила относительно того, какие точки зрения могли выноситься на публичное обсуждение, и какие можно было обсуждать только частным образом. Штаты Голландии могли обеспечить терпимость к догматам, считавшимся общепризнанными, запретив вести полемику против таких взглядов с кафедры или в печати. Проповедники, которые пренебрегали указаниями Штатов Голландии по поводу тех доктрин, которые можно или нельзя было прилюдно обсуждать, будь то ремонстранты или контрремонстранты, должны были быть призваны Штатами к дисциплине, и, при необходимости, отстранены от их приходов.
Гроций со всей серьезностью относился к этой монументальной теолого-политической концепции и долго работал над текстом декрета «О церковном мире», который он изложил перед Делегированными Советами и собравшимися в полном составе Штатами Голландии. Его предложения были единодушно приняты. Самые ревностные ремонстрантские городские советы, такие как лейденский и роттердамский, сочли его текст недостаточно враждебным к позиции контрремонстрантов. Но Гроций и Олденбарневельт, в отличие от Штатов Утрехта и нескольких голландских городов, пытались не раздавить контрремонстрантизм, а вырвать ему зубы и ограничить теологический конфликт исключительно церковной сферой, отделив, так сказать, теологию от политики. Это была попытка добиться примирения противостоявших партий, которая, однако, была обречена на поражение, если одна из сторон будет злоупотреблять своими преимуществами. Действительно, в основе политики Олденбарневельта и Гроция в 1614–17 гг. лежало стремление восстановить и сохранить единство в Голландии, добившись от тех голландских городов, которые стояли на позициях контрремонстрантизма, поддержки их стратегии по разрядке теолого-политического конфликта
. Эта надежда была не напрасной, ибо, хотя Амстердам и Дордрехт поддерживали контрремонстрантизм, это было вызвано, отчасти, если не преимущественно, политическими, а не теологическими причинами, и у этих городов были все основания опасаться все более расширявшейся пропасти между противостоящими группировками в составе Штатов Голландии и Генеральных Штатов.
Олденбарневельт и Гроций не только сумели убедить Роттердам и Лейден снять свои возражения, но и почти уговорили контрремонстрантский лагерь среди голландских регентов пойти на сотрудничество. Получив обещание, что декрет будет обязателен в равной степени как для ремонстрантских, так и для контрремонстрантских проповедников, и что доктрины, признанные еретическими, подвергнутся запрету, Дордрехт согласился поддержать концепцию Гроция. На собрании Штатов Голландии в январе 1614 г. Олденбарневельт и Гроций, таким образом, ухитрились расколоть партию контрремонстрантов, обеспечив голоса Дордрехта, Схидама, Пурмеренда и Монникендама
. Только Амстердам, Энкхейзен и Эдам отвергли декрет, причем городской совет Амстердама принял это решение незначительным большинством голосов. Но для Олденбарневельта и Гроция было достаточно уже того, что им удалось разрушить фасад единства, с виду столь монолитный. Амстердам, под главенством Рейнира Паува и его партии продолжал настаивать, что конфликт между ремонстрантами и контрремонстрантами может разрешить только Национальный Синод.
Декрет был формально принят Штатами Голландии, несмотря на сопротивление трех городов. Но на практике он возымел действие только в ремонстрантских городах и применялся практически только против контрремонстрантских проповедников. Несмотря на это, он представлял наилучшую возможность из всех, имевшихся у Олденбарневельта, по восстановлению единства в Голландии и стабилизации Республики, получив одобрение умеренных контрремонстрантов или их части, а также короля Англии. Однако с течением времени оппозиция ему скорее окрепла, чем ослабела. Олденбарневельту периодически приходилось лично вмешиваться, чтобы сдержать ремонстрантское рвение некоторых городских советов. Но убеждение, что декрет, по внешней видимости беспартийный и беспристрастный, на деле используется ремонстрантами к собственной выгоде, постепенно все больше крепло в обществе, по мере того, как все большему числу контрремонстрантских проповедников в ремонстрантских городах угрожала потеря их приходов и изгнание.
19.
ПАДЕНИЕ РЕЖИМА ОЛДЕНБАРНЕВЕЛЬТА, 1616–1618
В 1609–10 гг. спор между арминианами и гомаристами распространился на все Соединенные Провинции, вверг общественную Церковь в смуту и выбил из колеи городские и провинциальные органы управления. Вследствие вмешательства Олденбарневельта и Штатов Голландии на стороне арминиан, между 1610 и 1614 гг. был принят ряд политических инициатив, благодаря которым временно удалось остановить смуту и стабилизировать обстановку в государстве и обществе под эгидой голландских регентов.
В эти годы Олденбарневельт и другие главы Штатов Голландии (с 1613 г. в их число входил также Гроций) продемонстрировали и решимость, и политическое мастерство. Ситуация была сложной и чреватой множеством ловушек, но регенты и их сторонники в Церкви, разделяющие идеи ремонстрантизма, шаг за шагом теснили своих противников. Для подавления волнений в Утрехте в 1610 г. была успешно применена армия. У штатгальтера (хотя частным образом продолжавшего сопротивление Олденбарневельту) оказались связаны руки. С помощью арминианской партии в Оверэйсселе и округе Неймеген в Гелдерланде Голландия смогла помешать большей части семи провинций поддержать созыв Национального Синода, по крайней мере, до 1617 г., пока партия Олденбарневельта удерживала за собой инициативу. Кроме того, в Голландии и Утрехте контроль ремонстрантов над кафедрами проповедников в большинстве городов привел к «ремонстрантизации» Церкви в тех местах, где позиции ремонстрантов были достаточно сильными. Наконец, английская корона, потенциальный союзник контрремонстрантов, после 1617 г. снова благополучно предпочла остаться в стороне.
